Что во всем этом было особенно замечательно, так это то, что очаровательное собрание мужчин заставляло ее почувствовать себя центром их мира, несмотря на то что в комнате находились и другие женщины, все до одной в масках. Казалось, они приходят только для того, чтобы составить пару одному (а иногда и нескольким) джентльменам.

Наверняка собираясь заняться любовью.

Фелисити вдруг пришло в голову, что прежде она почувствовала бы себя в доме 72 по Шелтон-стрит, со всеми этими приходами-уходами, весьма неуютно, а сейчас была просто в восторге от того, что приняла приглашение Далии, потому что если кто-нибудь и сумеет научить ее, как соблазнить мужчину вроде Дьявола, то только эти невероятно очаровательные джентльмены.

Ее развлекал высокий, красивый мужчина, назвавшийся Нельсоном – как герой, только выглядит лучше, – с улыбкой в нежном взгляде, с прелестными морщинками в уголках глаз, отчего он казался человеком, с которым можно провести всю жизнь, а не только этот вечер.

Засыпав ее комплиментами, Нельсон начал развлекать ее рассказом о кошке, которую когда-то знал; у той была склонность к посещению регулярных церковных служб, и она не просто их посещала.

– Она особенно любила забраться на кафедру и развалиться на Книге общих молитв. Естественно, викарию это совсем не нравилось, и ему приходилось то и дело выпроваживать кошку, чтобы продолжить проповедь.

Фелисити рассмеялась, представив себе эту картину, а Нельсон, в темных глазах которого мерцали лукавые искорки, добавил:

– Я всегда считал это жестоким обращением. Сладкой киске только и хотелось, чтобы ее приголубили.

От Фелисити не ускользнула двусмысленность сказанного, и глаза ее широко распахнулись. Неужели это считается просто флиртом, несмотря на такую откровенность?

Прежде, чем она успела придумать ответ, послышались два удара, и она почувствовала, как дрожат половицы, а взгляд Нельсона метнулся куда-то за ее спину, глаза его тоже расширились, и он неуклюже поднялся на ноги.

Еще даже не обернувшись, Фелисити уже знала, что она там увидит.

Точнее, кого она там увидит.

И сердце ее по-прежнему колотилось, когда она увидела Дьявола, высокого, мрачного, во всем черном, в руках у него была трость, а в глазах роились грозовые тучи. У нее перехватило дыхание, когда он отыскал взглядом ее лицо, а на его щеке неистово задергалась жилка. Ей захотелось протянуть руку и прикоснуться к ней. Успокоить.

Нет. Ничего такого больше не будет.

Так что Фелисити выпрямила спину и спросила:

– Что вы тут делаете?

– Это место не для вас.

Она мгновенно ощетинилась.

– Не могу постичь, с какой стати и на каком основании вы мне это говорите.

Если такое вообще возможно, углы на его лице заострились еще сильнее, глаза потемнели.

– Потому что это место находится в Ковент-Гардене, а я владелец Ковент-Гардена, Фелисити Фэрклот.

Она насмешливо улыбнулась.

– Что ж. Предлагаю вам в следующий раз как следует подумать перед тем, как предоставить сказочной принцессе полную свободу действий в пределах вашей собственности.

– Да черт побери, Фелисити, – произнес он тихо, чтобы не привлекать внимания остальных в комнате. – Вы не можете сбегать из Мейфэра всякий раз, как захотите.

– Однако похоже, что могу, верно?

Хвала небесам за то, что она считается старой девой. Никому и в голову не приходит проверить, что она находится в своей спальне после того, как якобы отправилась в постель. Когда можешь сбежать из дома, бываешь просто вне себя от радости.

И радуешься даже сильнее, когда можешь как следует отчитать высокомерного мужчину, который этого заслуживает. Преисполнившись гордости, Фелисити повернулась, пересекла комнату, открыла одну из красивых дверей красного дерева и вышла с таким видом, будто точно знает, куда идет.

Она побеспокоится об этом потом, когда избавится от него. Фелисити закрыла за собой дверь, услышав громкое ругательство. К счастью, в замке торчал ключ. Она повернула его и сунула в карман, а затем огляделась. Она оказалась на лестничной клетке, тускло освещенной, со стенами, обтянутыми золотым и алым атласом, и узкими деревянными ступенями, ведущими куда-то наверх.

Дверная ручка задергалась.

– Откройте дверь.

– Нет, – сказала она. – Не думаю, что я ее открою.

Пауза. Затем снова:

– Фелисити, открой дверь!

Ее охватило возбуждение. Возбуждение и чувство свободы, подобного которому она никогда раньше не испытывала.

– Думаю, теперь вы жалеете, что у вас нет таланта к вскрытию замков, а?

– Мне не нужен такой талант, любовь моя.

«Любовь моя». Маленькое, тихое пространство лестничной клетки заполнилось нежностью. Нельзя позволять ей согреть себя, но она уже согрела. Нельзя позволять ему согревать себя! Разве он ее не обидел? Разве не отослал прочь? Избавился от нее?

Девушка негромко, досадливо фыркнула.

И все же ей нужна эта нежность.

И все же ей нужен этот мужчина.

Фелисити повернулась на каблуках и зашагала вверх по ступеням, быстро, потому что хотела оказаться как можно дальше от него до того, как он найдет другой ключ и откроет дверь. А может быть, она хотела оказаться как можно дальше от своих чувств к нему.

Это уже не имело никакого значения. Вероятно, у нее есть всего минута-другая до того, как встретившая ее красивая женщина даст ему другой ключ.

Она пробежала три четверти пути наверх, когда дверь распахнулась, с грохотом ударилась о стену и отлетела от нее. Дьявол мгновенно перешагнул порог. Фелисити застыла на ступенях, открыв рот.

– Ты с ума сошел? А если бы я там стояла?

– Ты не стояла, – коротко ответил он, направляясь к ней.

Девушка попятилась, чувствуя, как колотится сердце.

– Ты сломал своей сестре дверь.

– Моя сестра очень богатая. Починит. – Он не останавливался. – Прямо сейчас я очень недоволен тобой, Фелисити Фэрклот.

Она, пятясь, продолжала подниматься, подхватив одной рукой юбки, чтобы не мешали двигаться.

– Я вижу. Ты же только что сломал дверь.

– Мне бы не пришлось этого делать, если бы ты не появилась в Ковент-Гардене.

– Тебя это совершенно не касается. – Она отступала.

– Меня это касается напрямую. – Он наступал.

– Ты велел мне больше тебя не разыскивать.

Дьявол надвигался на нее. И она вдруг поняла, что ей нравится то, как с каждой пройденной им ступенькой все сильнее бьется ее сердце.

– И тогда ты решила разыскать гребаный бордель?

Она остановилась, схватившись рукой за стену.

– У меня возникло подозрение, что это он и есть! – Теперь она от души жалела, что ей не удалось поизучать это место подольше.

– Подозрение? – Дьявол уставился на потолок, словно надеялся обнаружить там терпение. – А что, черт побери, тут еще могло быть? Второй клуб «Уайтс»? Специально для обитателей Ковент-Гардена?

Фелисити склонила голову набок.

– Мне приходило в голову, что это может быть… ну, вы знаете… но он не казался таким уж… бордельным. – Дьявол уже почти дошел до нее. – А почему все дамы в масках?

– Ты уже перестала от меня убегать?

Она опять склонила голову набок.

– Пока да.

– Только потому, что я подогрел твой интерес и ты хочешь услышать ответы.

– Так почему все леди в масках?

– Потому что не хотят быть узнанными.

– И все? Разве клиенты не желают увидеть женские лица?

– Фелисити… – Он замолчал, и на его лице появился призрак улыбки. – Милая, женщины и есть клиенты.

От изумления рот у нее округлился.

– О.

Это бордель, только наоборот.

– О, – повторила она. – Это объясняет, почему Нельсон был таким очаровательным.

– Нельсон очень хорошо делает свою работу.

– Могу себе представить, – негромко произнесла она.

– Предпочту, чтобы не представляла, – прорычал Дьявол.

Ее глаза широко распахнулись. Возможно ли, что он… ревнует?

Нет. Это невозможно. Мужчины вроде Дьявола не испытывают ревности к женщинам вроде Фелисити Фэрклот.

Он прервал ее размышления.

– Что вы тут делаете?

«Пришла узнать, как тебя завоевать».

– Меня пригласили.

– Да, и моей сестре повезло, что я не утопил ее за это в Темзе. – Он стоял так близко и говорил из тени так тихо. – А теперь я собираюсь спросить вас еще раз, моя леди, и лучше бы вам ответить мне правду. Что вы тут делаете?

Впервые в жизни она, услышав слова «моя леди», вдруг подумала, а каково это – по-настоящему, по-честному быть чьей-то леди? Каково это – стоять рядом с ним? Прикасаться к нему, когда захочется? Чувствовать, как он прикасается к ней?

Она этого хочет.

Но вместо этого негромко сказала другое:

– Вы сказали, что я больше не могу к вам приходить.

Он прикрыл глаза на долю секунды дольше, чем следовало.

– Да.

Ответ больно царапнул.

– Вы хотите сберечь свой торт и одновременно съесть его, а я этого не позволю. Вы или умываете руки, или пытаетесь и дальше меня охранять, Дьявол, но только не то и другое вместе. И я в любом случае не ищу себе сторожа.

– Раз уж вы оказались в борделе в самом центре Ковент-Гардена, думаю, сторож вам не помешает.

– Я оказалась в борделе в самом центре Ковент-Гардена, потому что покончила с охранниками и сторожами, а здесь целый мир вещей, которым я хочу научиться.

– Вам следует вернуться домой.

– И чему я научусь там? Как быть жертвенной овечкой? Как выйти замуж за мужчину, которого не люблю? Как спасти семью, на которую, как внезапно выяснилось, я обижена куда больше, чем следует?

Он снова негромко рыкнул:

– А чему, по-вашему, вас научит это место?

«Как завоевать тебя».

Она сглотнула.

– Всему тому, в чем вы мне отказали.

Он прищурился.

– Вы помните, что я говорил вам про страсть, Фелисити? Я говорил, что она не похожа на любовь – она не терпелива, она вовсе не то, о чем любит нам рассказывать Священное Писание. Это не желание. Это настоятельная потребность.