Спустя долгое время после того, как он перестал считать, сколько смен прошло через хранилище, появился Уит и закрыл за собой огромную стальную дверь, чтобы не выпускать холод наружу. Он был в толстом пальто, шляпе и сапогах до колен, потому что провел весь день среди тающего льда в доках.

Уит понаблюдал, как Дьявол одну за другой подцепляет крюком и поднимает здоровенные глыбы льда, затем буркнул:

– Тебе нужно поесть.

Дьявол покачал головой.

– И попить. – Уит протянул ему кружку.

Дьявол перетащил очередную ледяную глыбу на середину хранилища и подцепил следующую.

– Я окружен водой.

– Ты промок от пота. А на пути сюда очередной груз. Парням потребуется твоя сила, когда он сюда прибудет.

Дьявол не показал своего удивления, услышав это. Если груз уже в пути, значит, солнце зашло, и темнота наступила и за пределами хранилища – сейчас что-то около полуночи, прошло много часов с того момента, как он спустился сюда, во тьму, и приступил к работе.

– Мне хватит сил, когда груз прибудет. В конце концов, построил же я все это чертово хранилище, разве нет?

Уит оценивающим взглядом обвел помещение.

– Построил.

Дьявол кивнул, не обращая внимания на пронизывающий его холод – пропотевшая одежда дала о себе знать, как только он прекратил работу.

– Ну так дай мне заняться делом. Беспокойся лучше за свои силы.

Уит посмотрел на него долгим взглядом, затем сказал:

– Грейс ушла.

Дьявол застыл, уставившись на брата.

– Давно?

– Достаточно давно, чтобы мы установили за Эваном слежку. Ему не понравится, что девчонку завоевал ты.

– Я ее не завоевывал.

– Я слышал, она ему врезала. – Уит помолчал. – Фелисити Фэрклот – имя как у сказочной принцессы, а правый хук как у профессионала.

Дьявол не ответил. Он не думал, что сумеет произнести хоть слово; у него перехватило горло, когда он услышал, что брат гордится женщиной, которую он любит.

После долгого молчания Уит добавил:

– По крайней мере, надень пальто. Ты же знаешь, что случается на холоде, Дьявол. Ты не сможешь спасти девушку, если умрешь.

Дьявол с яростью посмотрел на брата.

– Я уже спас девушку.

Брови Уита приподнялись в немом вопросе.

– Ты же не видел ее нигде в районе Гардена, верно? А теперь убирайся отсюда к чертям собачьим.

Уит поколебался, словно собирался что-то сказать, но передумал и повернулся, собираясь уходить.

– Они будут здесь через тридцать минут. Вот тогда и начнется настоящая работа.

И они прибыли точно вовремя. Шеренга крепких рабочих перетаскивала в хранилище коробки и бочки, ящики и бочонки – самый крупный груз из всех, что доводилось импортировать Бесперчаточникам. А после него еще лед. Тысячи фунтов льда, и Дьявол работал наравне со всеми, не обращая внимания на жажду и голод, уже давно его терзавшие, на боль и жжение в плечах.

Он бы обменял ожидавший его впереди мир без Фелисити на все это.

Парни быстро справлялись с грузом – очень ценное умение, приходящее только с годами практики. Хранилище приносило пользу только в том случае, если груз прятали в него как можно быстрее, предотвращая слишком быстрое таяние льда и сводя на нет вероятность того, что товар обнаружат.

За час до рассвета, когда небо из черного уже становилось серым, Дьявол вышел из хранилища с фонарем в руке, чтобы убедиться – работа закончена. Рабочая команда толпилась наверху – в общей сложности шестьдесят взрослых мужчин и парней, плюс Ник и несколько молодых женщин из трущоб, работавших на нее.

На другой стороне склада Уит забирался на крепкие деревянные подмостки, собираясь обратиться к рабочим. Команда оживилась: Уит не часто произносил большие речи. И вообще речи. Однако сейчас собрался.

– Отличная рабочая ночь, парни, – он взглядом отыскал в толпе женщин и посмотрел каждой в глаза, – …и девицы. Груз останется здесь до тех пор, пока мы не убедимся, что его можно перевезти, не подвергая вас всех опасности. Как вам известно, мы теряем деньги каждый день, пока груз находится в хранилище. – Он покачал головой и посмотрел в глаза тем мужчинам, которым смог. – Но даже и думать не смейте, что в этом здании есть что-то более важное, чем вы. Нам с Дьяволом это известно лучше, чем кому-либо еще. И раз уж мы заговорили об этом, давайте заодно похвалим нашу дорогую Аннику с ее умными мозгами и острым языком.

В толпе приветственно зашумели, а Ник преувеличенно напыщенно раскланялась, выпрямилась и поднесла ко рту ладони рупором:

– Слишком много болтаешь, Зверь! Когда нам нальют?

Послышался смех. В уголках глаз Уита появились довольные морщинки. Он оглядел толпу, нашел Дьявола, приподнял подбородок и сказал:

– Вообще-то, Колхаун специально для нас не закрывает «Воробья». Сегодня утром эль за счет Бесперчаточников, братишки.

Снова восторженные крики. Уит спрыгнул на пол и, пробираясь сквозь толпу, подошел к Дьяволу. Тот, салютуя, прикоснулся к голове и сказал:

– Ты со своими вдохновляющими речами ничуть не хуже Веллингтона.

– Грядущая попойка очень тому способствует. Идешь с нами?

Дьявол покачал головой.

– Нет.

– Как знаешь. – Уит хлопнул брата по плечу, и тот зашипел от боли. Уит испуганно отдернул руку. – Скоро у тебя все разболится. Ты же насквозь пропотел! Чудо, что еще на ногах стоишь. Отправляйся домой, и пусть тебе приготовят горячую ванну.

Дьявол покачал головой.

– Чуть позже. Я должен закончить последнюю стену и запереть хранилище. А парни заслужили угощение.

– Ты проработал там весь день. Работал больше, чем любой из нас. Ты заслуживаешь отдых. – Дьявол ничего не ответил, и Уит добавил: – Я пошлю весточку домой. Пусть приготовят тебе ванну через час. Чтобы к этому времени пришел!

Дьявол кивнул. Он не хотел, чтобы Уит понял правду – не хочет он возвращаться домой, туда, где полно воспоминаний о том, как жестоко он ее обидел.

– Иди. Я тут закончу и отправлюсь спать.

– Вряд ли твою постель согреет Фелисити Фэрклот?

От этой мысли стало больно.

– Лучше придержи язык.

– Когда в следующий раз потащишь девушку на крышу, Дев, отзови дозорных.

Дьявол грубо выругался.

– Дозорные никогда ни слова не скажут про Фелисити Фэрклот!

– Конечно, нет. Кроме того, когда они услышат, что девчонка врезала Марвику на глазах у герцогини Нортумберленд, то полюбят ее еще больше.

– Еще больше?

Глаза Уита потемнели.

– Ходят слухи, что она делает тебя счастливым, братишка.

«Делает». Господи боже, Фелисити сделала его счастливым – если быть до конца честным, таким счастливым он никогда не был. Он не из тех людей, кто может позволить себе роскошь быть счастливым. Только в ее объятиях. И в ее глазах.

– Я не хочу говорить о Фелисити Фэрклот. И уволю каждого, кто попробует. Она не для Гардена.

Брат долго молча смотрел на него, не шелохнувшись, затем кивнул и ушел.

Рабочие быстро разошлись, на крышу поднялась первая группа часовых. Никто не войдет в здание, не получив пулю в лоб. Только по особому разрешению самих Бесперчаточников. Так что Дьявол в полном одиночестве спускался из темного склада в темное хранилище, где светил единственный фонарь.

Он в полном одиночестве взял крюк, чтобы создать последний ряд из ледяных глыб, он поднимал и перетаскивал, пока лед не сложился в безупречную стену семи футов высотой. После целого дня работы такое напряжение оказалось почти непосильным, и дышал он хрипло и тяжело. Дьявол медленно подошел к двери, прихватив фонарь, вышел из хранилища, поставил фонарь на землю и собрался запереть внутреннюю стальную дверь, очень желая скорее разобраться с замками и выйти из темноты на свет.

«Как будто теперь я хоть когда-нибудь смогу избавиться от темноты».

Прежде, чем он успел прикоснуться к первому замку, из темноты послышался голос:

– Где она?

Дьявол круто повернулся и увидел в тени Эвана.

– Как ты сюда попал?

Брат подошел ближе, войдя в круг тусклого света от фонаря – светловолосый, высокий, широкоплечий, слишком широкоплечий для аристократа. Просто чудо, что никто не заметил отсутствия утонченности, приметы плебейки-матери. Впрочем, Дьявол предполагал, что аристократы видят только то, что хотят увидеть.

Эван вопрос проигнорировал. Повторил свой собственный.

– Где она?

– Я тебя выпотрошу, если ты ранил еще кого-нибудь из моих людей.

– Еще кого-нибудь? – с невинным видом переспросил герцог.

– Это же ты, верно? Грабил наши грузы?

– С чего ты так решил?

– Франт в доках, наблюдавший за нашими кораблями. Время! Грабежи начались как раз перед тем, как ты объявил о своем возвращении. А теперь… явился сюда. Что, тебе недостаточно того, что ты угрожал нашим жизням? Решил лишить нас источника дохода?

Эван прислонился к стене темного туннеля.

– Я никогда не покушался на ваши жизни.

– Чушь собачья. Даже если бы я не помнил ту последнюю ночь в особняке, когда ты накинулся на нас с острым клинком, которым запросто мог нас прикончить, я знаю, что ты искал возможность прикончить нас все эти годы. Мы встречали твоих шпионов, Эван. Натыкались на них. И вырастили в трущобах целое поколение на одном-единственном правиле. Никто и никогда не говорит о Бесперчаточниках.

Блеснуло серебро, и взгляд Дьявола метнулся к руке брата, в которой тот держал его трость. Сердце его заколотилось, и он выдавил смешок.

– Хочешь заставить меня замолчать? Думаешь, ты все еще главный убийца среди нас? Я двадцать лет прожил в трущобах, аристократишка.

Эван плотно сжал губы.

Дьявол настойчиво продолжал:

– Но даже если бы у тебя имелся шанс меня одолеть, ты им не воспользуешься.

– Это почему же?

– По той же причине, по какой ты позволил нам тогда бежать, – если ты меня убьешь, ты никогда не узнаешь, что случилось с Грейс.

В герцоге ничего не изменилось – ни частота дыхания, ни осанка, но Дьяволу не требовались доказательства того, что он попал в цель. Когда-то он знал Эвана так же хорошо, как самого себя. И все еще знает. Они сплетены вместе, все трое. Все четверо.