Когда мы пересекали парковку, а Майкл и Тэдд шли по обе стороны от меня, внезапно в поле зрения объявился мой брат.

– Феникс! – я уже готова была обнять брата, когда Майкл потянул меня назад. – Эй, – воскликнула я одновременно с братом, прошипевшим: «Убери от нее руки».

– Назад, – скомандовал Тэдд.

Феникс завел руку за спину, словно хотел достать пистолет, но прежде чем он успел его вытащить, Тэдд повалил брата на землю, сцепив ему за спиной руки.

– Пожалуйста, прекратите, – пробормотала я, готовая сквозь землю провалиться, поскольку на нас глазели проходившие мимо студенты. – Я его знаю. Все в порядке.

Тэдд поднялся, увлекая за собой и Феникса.

– Его нет в утвержденном списке, мэм.

– Я ее брат, черт подери. Мне не нужно быть в каком-то гребаном списке, придурок.

Тэдд угрожающе шагнул к нему.

– Нужно, если хотите находиться с ней поблизости.

Испугавшись, что он убьет брата, я рванула вперед, но Майкл снова удержал меня.

– Ладно, ладно, – успокаивающим тоном проговорила я, – поговорю сегодня с Костасом, и он внесет тебя в список, – я умоляюще посмотрела на Феникса, мысленно прося его не спорить. Последнее, чего бы мне хотелось – дать Костасу повод убить моего брата. Феникс все же хотел что-то сказать, но я качнула головой, и он поджал губы.

– Скоро увидимся, – сказала я ему.

– Идет, – он кивнул, а затем пошел в противоположном от нас направлении.

К тому времени, как мы подъехали к отелю, кровь в моих венах уже кипела. Черт бы побрал Костаса и его потребность контролировать все и вся. Я не знала, когда он вернется домой, но точно не хотела быть там, когда муж вернется, потому решила поплавать в бассейне, чтобы остыть. Я могла бы взять с собой тетради и поработать там над домашним заданием. Однако когда я переступила порог и наткнулась на холодный взгляд Костаса, тут же поняла, что никуда не уйду. Положив сумочку и книги на стол, я стрельнула в него столь же раздраженным, как надеялась, взглядом.

– Добро пожаловать домой, жена, – произнес Костас, когда я прошла мимо него в спальню, чтобы переодеться. Решив сперва принять душ, я полностью разделась и пошла в ванную. Чувствовала, что Костас пошел следом, но игнорировала его, сосредоточившись на настройке температуры воды. Добившись достаточно горячей, я шагнула в кабинку, в которую тут же за мной зашел голый Костас.

Изо всех сил стараясь не обращать на него внимания, я схватила гель для душа и выжала немного на мочалку. Но Костас, как самый настоящий тиран, не желал оставаться незамеченным. Схватив меня за бедро, он развернул меня к себе лицом и прижал спиной к стенке душевой кабины. Мочалка выпала у меня из рук, когда Костас поднял мои запястья и сжал, зафиксировав над головой.

– Я спросил, как прошел твой день, жена, – грозно произнес Костас.

Когда я так и не ответила, он склонился и прикусил мою нижнюю губу. Я вскрикнула от боли и попыталась оттолкнуть его, но Костас был слишком силен, а я полностью пребывала в его власти. Как и всегда.

– Хочешь, расскажу, как прошел мой день? – спросил он, но, очевидно, вопрос был риторическим, поскольку Костас продолжил, не дожидаясь ответа. – Утро началось с того, что жена громко кричала на меня по телефону, когда я стоял рядом с важными людьми на деловой встрече, – у меня расширились глаза. Черт, я и не подумала, почему он отвечал такими короткими фразами. – Очевидно, для нее было важнее произвести впечатление на одногруппников, чем оставаться в безопасности, – его обжигающий взгляд прожигал во мне дыру. – Не прошло и часа, а ты уже забыла, чья ты жена, – он крепче сжал мои запястья и приподнял за ягодицы. Как только я обвила ногами его талию, он резко толкнулся в меня.

Внутри все сжалось.

– Ты, – толчок, – моя, – еще один, – чертова жена.

Я не сводила глаз с Костаса, пока он жестко и глубоко вбивался в меня, напоминая, тем самым, кем я была. И кому принадлежала. Когда мы оба кончили, я выкрикнула имя мужа, которому принадлежала каждой своей частичкой.


*****


– Ты должен добавить Феникса в утвержденный список, – сказала я Костасу, как только официант принес нам тарелки с едой.

Костас поджал губы.

– Тебе точно нужно пересмотреть тон, каким ты разговариваешь со своим мужем, anóito korítsi, – глупышка, ну конечно. – Иначе мне придется снова напомнить тебе, кому ты принадлежишь, и на этот раз ты будешь выкрикивать мое имя не от удовольствия.

Решив не спорить с ним, я глубоко вздохнула и попыталась снова, на этот раз в более милой форме.

– Не мог бы ты, пожалуйста, добавить моего брата в список людей, которые могут со мной разговаривать?

Костас недовольно посмотрел на меня, но кивнул.

– Я итак уже добавил, Талия.

– Спасибо.

– Так как прошел твой первый день в университете?

– Хорошо. Первый спектакль в театральном классе – «Макбет». Угадай, на роль кого я хочу прослушиваться, – я игриво захлопала ресницами, а Костас усмехнулся.

– Почти уверен, что на леди Макбет, – сухо отозвался он.

– Ага, думаю, у меня отлично получится. Она сильная и амбициозная. Решительная.

Костас фыркнул.

– Она хитра, безжалостна и отлично манипулирует людьми. Еще постоянно сомневается в силе своего мужа, пока не доводит до крайности, вынуждая совершить убийство. После чего срывается и кончает с собой, – он отложил вилку и посмотрел на меня наполовину насмешливо, наполовину серьезно. – Знаешь, что могло бы спасти ей жизнь? Все было бы иначе, доверь она мужу разгрести все дерьмо.

– Ты просто неандерталец, – закатила я глаза.

– А разве в этой пьесе леди Макбет не должна целовать мужа? – задумчиво спросил Костас.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Даже если и так, это ведь все понарошку. Поцелуй на сцене далек от реального.

Костас рыкнул.

– Будь я проклят, если моя жена поцелует другого мужчину, понарошку или нет.

– Неандерталец, – повторила я.

– Осторожнее, леди Макбет. Вы будете крайне недовольны результатом, если доведете своего мужа до убийства, – Костас криво усмехнулся. Меня охватил страх, подобно уколу какого-то быстродействующего наркотика, которого я совсем не хотела.

От любого другого мужчины я восприняла бы такую угрозу, как шутку, но с Костасом возникало чувство, что он совершенно серьезен.



ГЛАВА 30

Костас

Мою жену раздражали две вещи. Первая: когда ей говорили «нет». Вторая: период скачка ее чертовых гормонов. Сегодня утром Талия была готова к ядерному взрыву. В кой-то веки мне хотелось побыстрее отправить ее задницу в университет, чтобы просто послушать тишину, черт возьми.

– Повтори, – прошипела она с раскрасневшимся лицом.

Я с отчаянием провел рукой по лицу.

– Ты сходишь с ума из-за того, что у тебя скоро месячные, – вчера после занятий она попросила Тэдда и Майкла отвезти ее в аптеку, так что, как я полагал, в этом крылась загадка ее настроения.

– Что ты сказал? – ее тон был спокойным, но я буквально видел, как она выпускала когти.

– Я лишь сказал, что поэтому ты, вероятно, ведешь себя неразумно.

Она взяла вазу и швырнула в меня. Я даже не стал уклоняться, поскольку Талия не знала, что такое меткость. Моя жена очень любила вазы, потому я покупал все новые и новые. Когда стекло вдребезги разбилось позади, Талия тяжело задышала, ее грудь высоко вздымалась и опадала.

– Я полностью в своем уме, Костас. И у меня не скачут гормоны. Просто ты психопат! – Талия была слишком зла, потому отнюдь не плакала. От нее не исходило ничего, кроме ярости. Обычно мне нравилось прижимать ее к какой-нибудь стене и сексом бороться со злостью, но раз сейчас у нее скакали гормоны, вряд ли ей такое понравится.

Я подошел к ней, обхватил ее щеки так, что сдавил и губы.

– Выходя за меня замуж, ты прекрасно знала, что я психопат. Так что не изображай удивления, миссис Димитриу.

Она зашипела, как чертова кошка.

– Я буду леди Макбет и поцелую его! Это нужно для моей оценки!

При одной мысли о том, что Талия поцелует того ублюдка, я покраснел. Когда жена решила попробоваться на роль, а потом получила ее, я был горд. Но стоило ей напомнить мне о поцелуе, я уже не испытывал такой радости.

– А я уже сказал, что с ним сделаю, если он поцелует тебя, – выпалил я, потеревшись об ее нос своим и посмотрев на нее грозным взглядом.

– Ты не можешь отрезать ему губы, чертов садист! – закричала она, гнев, наконец, полностью овладел ею. В прекрасной синеве ее глаз стояли слезы, и я ненавидел себя за то, что стал их причиной, но не мог отступить.

– Я это сделаю. Скажи своему преподавателю, что притворишься, будто целуешь его. Но я не позволю ему взять то, что принадлежит мне, – просто ответил я.

– Ты невозможен, – огрызнулась Талия. – Я ухожу.

– Как долго продлится спектакль? – спросил я, не выпуская из рук ее красивое личико.

– Два часа, – она закатила глаза. – Я знаю распорядок. Поезжай прямо домой. Не проходи поле «Вперед». Не получай 200 евро13. Просто возвращайся в дом, где твой муж-психопат снова запрет тебя в клетке.

– Приди в себя, – проворчал я, отпуская ее. – Клянусь, мне стоит сажать тебя в клетку на неделю каждый месяц.

– Я тебя ненавижу, – Талия яростно поджала губы.

– Мхммм.

– Ты не можешь вечно держать меня под контролем, – пригрозила Талия, ее губы слегка дрожали. – Я этого не потерплю. Ты же знаешь, Костас.