Прежде чем я поняла, что происходило, отец поднял руку и ударил меня по щеке. Голова дернулась в сторону от той силы, что была вложена в пощечину. Я инстинктивно подняла руку и потерла место, отозвавшееся болью.

– Пап! Какого черта? – взревел Феникс. Он толкнул отца к стене и ударил его по лицу. – Ты – виновник всего этого дерьма. Именно ты солгал мне о том, сколько должен и насколько все плохо. Ты не имеешь права требовать уважения и уж точно не смеешь поднимать на нее руку! – Феникс отвел кулак назад и снова ударил отца прямо в челюсть. Из папиной губы брызнула кровь, и он поморщился от боли.

– Простите, – воскликнул отец. – Мне жаль! – он посмотрел на меня, вытирая кровь с подбородка. – Пожалуйста, прости меня, солнышко. Ты для меня – все.

Все?

Отец думал, что я – все?

Видимо, так оно и было, раз он меня продал.

«Ну, папочка, надеюсь, оно того стоило. Наверное, ты теперь сможешь купить новую яхту или дом побольше. Или что ты там выбрал взамен собственной дочери».

– Я для тебя – ничто, – произнесла я ровным тоном, чувствуя себя побежденной. Невозможно было отрицать, как глубоки раны от его предательства. – И ты для меня теперь тоже.

Я повернулась к Фениксу, больше не глядя на отца.

– Есть ли какой-то способ избежать всего этого?

Глаза Феникса заблестели, и я сразу же поняла, каков ответ. Быстро преодолев расстояние между нами, он крепко меня обнял.

– Я сделаю все возможное, чтобы выяснить это. Обещаю. Я не успокоюсь, пока они не позволят тебе вернуться домой.

Я кивнула, прижавшись к его груди.

– Спасибо, – прошептала я, мой голос переполняли эмоции.

Феникс отстранился и грустно мне улыбнулся.

– Я люблю тебя. Будь сильной.

– Солнышко, пожалуйста, – снова начал отец.

– Забери его, – попросила я брата. – Не хочу его больше видеть.

Феникс понимающе кивнул, а потом схватил Найлза за руку и потянул его прочь из комнаты и моей жизни.

Закрыв за ними дверь, я прижалась спиной к твердому дереву и сделала несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Я опустила лицо на ладони. Щека по-прежнему пульсировала, напоминая о недавнем ударе. Отправившись в ванную, я посмотрелась в зеркало. Щека была ярко-розового оттенка, но не было похоже, что останется синяк.

Я вернулась в гостиную. Мое сердце стучало в груди, как барабан при атаке, а в голове пульсировало в такт. Я вернулась в гостиную, отчаянно желая позвонить единственному человеку, который всегда прикрывал мне спину. Моей маме.

Она ответила после первого же гудка.

– Cara mia! Как ты? Я очень ждала твоего звонка.

Услышав ее голос, я упала на кровать, чувствуя подступавшие слезы.

– Мам, – я всхлипнула, весь накопленный адреналин вдруг схлынул. – Мне нужна твоя помощь. Нужно, чтобы ты приехала и забрала меня.

К тому времени, как закончила рассказ о произошедшем и том немногом, что знала, я услышала, как всхлипнула и мама.

– Я позвоню твоему дедушке. Он должен знать, что делать.

– Пожалуйста, поторопись, мам, – попросила я.

Я положила трубку и свернулась калачиком на кровати, обняв мягкие подушки. Даже не знала, сколько времени я проплакала, но когда раздался стук в дверь, моя голова раскалывалась, а глаза щипало от туши, которую нанесла с утра. Теперь она, очевидно, потекла.

Решив, что это вернулся Феникс, чтобы меня проверить, я распахнула дверь и увидела Ариса, брата Костаса. Того, кто игриво флиртовал со мной прошлой ночью в баре. Я бросила на него свирепый взгляд, и он вздрогнул. Отлично!

– Черт, чего ты хочешь?

Арис поднял руки, притворно капитулировав.

– Я ничего не знал.

– Значит, хочешь сказать, что понятия не имел о том, кто я такая, когда мы разговаривали? – я склонила голову набок и уперлась руками в бедра. – Не знал, что я – дочь своего отца?

– Сперва – нет. Только когда мы разговорились, я сложил два и два.

Я схватилась за торец двери, чтобы захлопнуть ее прямо у Ариса перед носом, но он просунул ногу в проем, помешав мне. Его взгляд скользнул по моей щеке, а потом Арис шагнул вперед, расширяя проем.

– Кто это сделал? – он поднял руку, чтобы коснуться моего лица, но я отшатнулась. – Кто это сделал? – повторил Арис.

– Мой... Найлз, – выговорила я, решив больше не называть его отцом.

У Ариса на скулах заходили желваки.

– Ему повезло, что он уже сел на тот самолет.

– Может, он и причинил мне физическую боль, но вы, ребята, поступаете еще хуже.

Арис вздрогнул от моих слов, будто я ударила его, совсем как меня мой отец. Его глаза молили о понимании. Но что я должна была понять? Что он не такой монстр, как они? Когда взгляд Ариса смягчился, я поняла, что мое сердце последовало его примеру.

– Я не знал, что задумали отец и Костас, – произнес он, буквально умоляя меня своим тоном ему поверить. – Клянусь. Я пришел, чтобы посмотреть все ли у тебя в порядке.

Я внимательно вгляделась в его черты, пытаясь понять, что он собой представлял, и по какой-то причине я ему верила. Его брови были нахмурены, а губы нервно поджаты. Я мысленно вернулась к произошедшему за завтраком. Когда Эцио объявил, что я выйду замуж за его сына, я сперва решила, что он говорил про Ариса. И, посмотрев на него, я увидела такое же потрясение и смущение, какое испытывала сама. А потом, когда Эцио уточнил, что я выйду за старшего сына, Арис выглядел почти... сердитым.

– Я не выйду замуж за твоего брата, – заявила я. – Так что, если пришел уговаривать меня смириться с этим безумием, то можешь уходить прямо сейчас.

– Я здесь не для этого. Я ведь сказал... пришел узнать, как ты. Почему бы нам не спуститься в бар и не выпить чего-нибудь?

Решив, что лучше иметь в лице Ариса союзника, чем врага, я коротко кивнула.

– Я только захвачу телефон, – мне стоило быть на связи, когда перезвонит мама.

Я взяла его, а потом забежала в ванную, чтобы привести в порядок лицо и волосы и не выглядеть, как чучело. Затем я надела туфли на танкетке и захватила сумочку. Наверное, будет разумнее везде носить ее с собой на случай, если придется немедленно бежать. Сумочка – единственное, что было у меня с собой. Там все мои вещи. Немного наличных, кредитные карточки, права и паспорт. Паспорт! Почему я не подумала об этом раньше? Вряд ли осуществить задумку будет легко, но, по крайней мере, у меня появился запасной план.

– Ты готова? – спросил Арис.

– Да.

При свете дня отель выглядел еще более шикарным. Он казался восхитительным и прошлой ночью, но при ярком солнечном свете я могла рассмотреть каждую деталь. Бассейн по форме напоминал почку, в одном его конце располагался бар, а в другой красивый водопад, выложенный камнями. Несколько человек уже плавали и лежали в шезлонгах с напитками в руках.

– Вино? – спросил Арис, поднимая бутылку, оставшуюся с прошлого вечера.

Я покачала головой. Мне нужно было сохранять ясную голову.

– Лимонад, если есть. В противном случае, воды.

Арис налил мне то, что я попросила, а себе открыл бутылку пива. Потом мы прошли к двум пустовавшим шезлонгам под зонтиками и сели.

– Ты ведь из Италии, верно? – спросил Арис после нескольких минут молчания.

– Да, из Рима. Но я хожу в университет во Флоренции. Флорентийский институт искусств, – меня вдруг захватила неожиданная мысль. Если каким-то образом Костасу и его отцу удастся провернуть план, позволят ли мне вернуться на учебу осенью? Или же Костас заставим меня остаться с ним? Подальше от моей мамы, семьи и жизни.

– Что-то не так? – спросил Арис.

– Я просто задумалась об университете. Мне предстоит пережить последний год обучения. Надеюсь, все утрясется до этого времени.

– Талия, думаю, ты не понимаешь...

Он замолчал, когда зазвонил мой телефон.

– Мне нужно ответить, – произнесла я, прежде чем приняла вызов. – Привет, мам.

– Нет, Талия, это твой дедушка.

– Nonno! – я всхлипнула. – Пожалуйста, скажи, что мне можно уехать домой, – на другом конце провода повисла оглушительная тишина, от которой внутри все похолодело. Меня охватил страх. – Nonno, – позвала я.

– Талия, ты должна меня выслушать, – начал дедушка таким тоном, какого я никогда у него не слышала. Бездушный и холодный, лишенный всяких эмоций. – Твой отец попал в крупные неприятности. Димитриу решили, что возьмут тебя в качестве платы. Я говорил с Эцио. Это окончательное решение. Ты выйдешь замуж за его старшего сына, Костаса, и станешь ему женой.

– Нет! – я дрожащей рукой поставила свой стакан на столик рядом. – Пожалуйста, nonno. Я не могу за него выйти. У меня есть своя жизнь. Парень. Мне предстоит выпускной курс в университете! Я не соглашусь на подобное, – по венам пронеслась волна ярости, подобная лесному пожару. Как посмел мой отец... Нет! Найлз! Как Найлз посмел использовать меня в качестве платы за его долги? Он просто эгоистичный ублюдок. – Я не выйду замуж на Костаса, – сказала я дедушке. – И мне плевать, если они убьют Найлза, – я бросила взгляд на Ариса, смотревшего на меня с жалостью.

– У тебя нет выбора, – слова дедушки были так небрежны, будто он обсуждал погоду, а не мое будущее. – Решение окончательно.

От его слов я едва не выронила телефон. Мои руки дрожали от гнева, потому мне пришлось крепко сжать устройство.

– Эцио сказал, что Найлз умрет, если я не выйду за Костаса. Ну, что ж, и черт с ним! Он сам виноват. Давай. Позволим. Ему. Умереть, – не сознавая, где я находилась и что делала, я наклонилась вперед и смахнула стакан со стола. Он разбился о землю, а осколки разлетелись по всем сторонам. Этого было недостаточно, чтобы усмирить ярость, бурлившую внутри меня, но хоть немного ее ослабило.