– И какие выводы вы сделали? – он наклонил голову в бок, изображая заинтересованность.

– Между вами и Марком конфликт, о причинах которого я не в курсе, но я верю Марку. И если он не намерен общаться с вами, значит и мне не стоит. Да и женщина по имени Жаннет, которая является вашей супругой, не вызывает доверия, особенно после ее небольшой, но пылкой речи, произнесенной специально для меня на благотворительном ужине.

Громов усмехнулся, но я заметила, как сжались его губы в презрительную улыбку, а руки, которые до этого спокойно лежали на краю стола, напряглись в кулаки.

– Моя супруга, порой, сует нос туда, куда не следует, – пожал плечами он, добавив, – но что поделать, она же женщина. Как и все женщины, очень любознательна.

– Интереса я за ней не заметила, а вот ненависти хоть отбавляй, – сухо проговорила я. – Так что именно вы хотели со мной обсудить?

– Что именно? – на мгновение Громов задумался. – Ваши отношения с Марком. Неужели, все настолько серьезно? Вы действительно собрались пожениться? Или это была красивая сказка?

Я не торопилась с ответом, чувствуя как в моей голове начинает твориться кавардак.

– Не думала, что вас интересует личная жизнь Марка, – подыграла я, напуская на себя удивление.

– Да, интересует, – уже серьезно проговорил мужчина. – Он мой сын. И пусть у нас в последнее время не складываются отношения, какие должны быть между отцом и сыном, я все еще желаю ему счастья. Но, Валерия, прошу не говорите ему об этом. Он все равно не поверит.

– Я тоже не верю, – честно призналась я, пожимая плечами.

– А зря. Что же, наверное, мне стоит рассказать свою версию нашего конфликта. Даже если вы не поверите, – произнес мужчина, заставляя меня напрячься и прислушиваться к каждому произнесенному слову. – Все началось много лет назад. Ему не было и шестнадцати, когда моя первая супруга, мать Марка, предпочла оставить семью, развестись со мной и сбежать с художником. Вот так, вместо миллионов, украшений и уважения, она путешествует по миру, живет в дешевых отелях и пишет глупые книжки о любви. Не уверен, счастлива ли она, но Марк всеми силами поддерживает мать. Тогда-то и разгорелся конфликт. Его юношеский максимализм, мое разбитое сердце.

Я усмехнулась. Что-то во второе не сильно верилось.

– Да, Валерия, вы можете посмеяться надо мной. Но увы, все было именно так. Никто не хотел уступать. Конфликт рос, появлялись новые причины для споров, пока однажды Марк не отправился в вольное плаванье. И знаете, Валерия, мне даже нравится то, чего он смог добиться. Пусть с помощью друзей и своего врожденного упорства.

Он сам понимает, что не стоит настаивать на том, во что поверить слишком сложно.

К нам приближается официант, но Дмитрий отказывается делать заказ, как и я. И когда девушка, одетая в форму, уходит, оставляя нас опять наедине, Громов продолжает:

– Порой это упорство граничит с безумием. Валерия, я должен вас предупредить о моем сыне. О том, в чем он сам никогда не признается, – тон Дмитрия звучит угрожающе, но во мне он не зарождает ни чувства страха, ни веры в произнесенные слова. – Марк идет по головам. И все что творится в последнее время с ним и его друзьями – это результат жесткой политики в ведении бизнеса. Марк начинает переходить границы. Он вам рассказывал о покушение на него, которое произошло несколько лет назад?

Я замерла на месте, ощущая как холодок закрался под мою кожу.

– Тогда пулю за него поймал Никольский, и им чертовски сильно повезло выжить, – быстро ответил Дмитрий, продолжая буравить меня взглядом. – Не уверен, что сейчас им удастся избежать той же участи.

– Вы угрожаете Марку? – хриплый возглас сорвался с моих губ.

– Нет, Валерия! – возмутился Дмитрий, но я не верила в его искренность. – Я хочу, чтобы мой сын перестал себя так вести. И задумался о собственной безопасности. Разве пара человек из охраны спасут его от пули?

Я только покачала головой, понимая, что шанс не велик спастись вновь от такой расправы.

– Вот и я о том же, – голос Громова понизился. – Мне и вас, Валерия, жаль. Несмотря на то, насколько сильны ваши чувства, Марк не умеет любить. Не умеет быть открытым. А тем более доверять. Все держит под контролем, и ваша мнимая свобода – лишь результат кропотливого труда Марка. И я уверен, что рано или поздно он узнает о нашей встрече. И как думаете, он расценит тот факт, что вы виделись тайно со мной? – Дмитрий усмехнулся, я же побледнела. – Жаль, что вы связались с Марком. Ничего, кроме боли он вам не принесет. Поэтому, пока не поздно, бегите.

– Мне не от Марка нужно бежать, – вдруг мой голос зазвучал так, как когда-то разговаривал Марк, вызывая во мне страх. – А от Вас, и вам подобных людей.

– Валерия, не там вы видите врагов. Присмотритесь внимательно по сторонам. Я просто даю вам совет.

Я поднялась со своего места, подхватывая плащ и сумку, и оборачиваясь, ответила на прощание продолжавшему сидеть за столом мужчине:

– Не приближайтесь ко мне больше. Ни ко мне, ни к Марку. И будьте уверены, я не позволю никому причинить вред Марку. А теперь прощайте, – уходя из ресторана, я не чувствовала ног.


Только когда за моей спиной закрылась дверь в квартире, я смогла наконец выдохнуть. Схватившись за лицо, я старалась не разрыдаться, но сил не оставалось, и тупая боль пронзила голову. Я поплелась в спальню, и не снимая одежду, зарылась в ворох пледа и простыней, сгребая подушки, пытаясь спрятаться от звенящей пустоты, пульсирующей в голове.

Кажется, мне удалось уснуть, но выдернул из дремы приглушенный звук, исходивший из брошенной на полу сумки. Потянувшись, я достала смартфон.

– Марк? – хриплым голосом произнесла я, обрадовавшись, что он позвонил мне.

– Добрый вечер, Лера, – слишком официально.

Слишком серьезно звучал его голос. Нехорошие подозрения закрались в душу. Он знает. Дмитрий был прав, Марк все узнает рано или поздно.

– Привет, – тихо ответила я, предчувствуя опасность.

Марк заговорил не сразу, но то, что он произнес, меня повергло в ужас.

– Лера, как прошел ужин с моим отцом? – он знал, где я была. – Вы обсудили с ним все? Или у тебя есть и ко мне вопросы?

Тотальный контроль начинал выводить меня из себя, заставляя злиться еще больше. Но я держалась, сохраняя дыхание и эмоции под контролем.

– Не так, как ты подумал, – спокойно произнесла я. – Скажи мне, почему все говорят о тебе как о монстре? Почему все жалеют меня и пытаются уберечь? Что, черт побери, происходит? – голос дрожит.

– Может, стоит прислушаться к советам? – задает свой вопрос Марк, игнорируя мои просьбы. – Если не ошибаюсь, Дмитрий предложил тебе бежать. Так что, ты сбежишь? Или мне помочь?

Я промолчала. Не могла найти слов. Не могла выдавить из себя ни звука.

– Лера, нам нужно расстаться.

Словно выстрел, боль пронзила меня. Нет, не головная. А та, что бывает в сердце, когда твой мир рушиться в одночасье. Я знала эту боль. Свежие раны, оставшиеся там еще три месяца назад, не успели затянуться, как их вспарывают вновь.

– Вот так, по телефону? – шепчу я, ощущая, как по щекам бегут крупные капли слез.

– Да, – сухо отвечает Марк, но не отключается, ожидая моего ответа.

Он уже принял решение, не спросив меня. Но готова ли я согласиться с ним?

– Скажи почему? Что не так? – я не просила ответа, слова срывались сами по себе с моих дрожащих губ. – И что это значит, расставаться по телефону?! – закричала я.

Замолчав, я зажала рот рукой, чтобы никто не услышал всхлип, вырывающийся наружу. Два вдоха, один выдох – считала я, борясь со слезами. Марк не скидывал вызов. Он слушал и ждал.

– У бывшего мужа было больше смелости, – гневно бросила я. – Хотя бы признаться в своей измене и решение о разводе он предпочел преподнести мне при личной встречи, а не по телефону. Не думала, что ты такой трус, – прорычала я, выплевывая каждое слово.

– Лера, – тихий голос послышался в телефоне, но я не хотела слушать его.

Перебив Марка, я продолжила:

– Не смей ничего говорить сейчас, – твердо произнесла я. – Когда вернешься, я буду готова выслушать твои доводы. И постарайся, Марк. Придумай веские причины для нашего расставания. Потому что сейчас это чертовски не убедительно!

Я сбросила вызов первая, а после отключила телефон, забросила его в дальний угол комнаты. Не уверена, что он остался цел, но в тот момент мне было плевать. Дикий крик сорвался с моих губ и я упала в кровать, продолжая рыдать в голос. Сколько прошло времени после нашего разговора я не знала, да и было мне в тот момент все равно. Эмоции захлестнули меня. Я тонула в слезах и отчаянно молилась, чтобы он вернулся. Однажды я потеряла того, кого любила. Во второй раз этого не произойдет. А в то, что Марк мне врал, желая закончить наши отношения – я была уверена. И я буду ждать его возвращения, чтобы устроить особый допрос с пристрастием.

Пролежав в кровати не менее пары часов точно, я все же заставила себя пойти в ванную комнату, чтобы умыться. Слезы не могли мне помочь. Они не помогли, когда уходил Антон. И сейчас я не верила, что эмоции спасут меня.

Уверенная в своих силах, я покинула спальню и гордо прошествовала мимо охранника, который наматывал круги рядом с дверью.

– Все в порядке, – хрипло ответила я. – Передайте Марку Дмитриевичу, что я вполне себе жива и здорова. И жду его дома.

Не дожидаясь ответа от молчаливого истукана, я скрылась на кухне, где к собственному удивлению, была готова разорить холодильник. В тот вечер я восполнила потраченные за пару дней калории, не заботясь о последствиях, даже если меня вытошнит в белоснежный унитаз овощами, йогуртом и прочей едой, запиханной в урчащий желудок.

Пока я пировала на кухне, пару раз замечала, как охранник проходил мимо, заглядывая, что я творю. Но я лишь улыбалась ему с набитым ртом и опухшими красными глазами. Представляю, какой красоткой я выглядела в тот момент, но то ощущение, что наполняло меня, было самым правильным и необходимым.