– В таком случае я буду здесь завтра в три, чтобы обсудить этот вопрос.

– Черта с два вы здесь будете! – отрезал Фарингдон. Эмили поразило безобразно побагровевшее лицо отца. Девлин и Чарлз смотрели на нее так, словно она навлекла на них позор и в очередной раз погубила себя.

– Непременно буду. – Все с тем же убийственным спокойствием Саймон встал – он оказался на голову выше Фарингдонов. – До завтра, Фарингдон. – Он подошел к Эмили, взял ее руку и поцеловал. Его глаза улыбнулись ей. – Спасибо за чай, мисс Фарингдон. Мне было очень приятно. Как, впрочем, и всегда в вашем присутствии.

– Прощайте, милорд. Благодарю, что посетили сегодня наш салон. – Эмили вдруг ощутила нестерпимое желание уцепиться за фалды безупречного голубого фрака графа и не отпускать его из гостиной. Ей совсем не хотелось оставаться одной с отцом и братьями, но она ничего не могла поделать.

Через мгновение Саймон, приняв у Дакетта свою касторовую шляпу с элегантно загнутыми полями и коричневые кожаные перчатки, неторопливо прошел к поджидавшей у парадной двери двуколке Гиллингемов. Послышался стук копыт, прошумели колеса – он уехал.

Стиснув руки перед собой, Эмили свирепо воззрилась на отца и братьев:

– Надеюсь, вы довольны. Вам вполне удалось расстроить мое чаепитие. Все было так чудесно, пока вы не ворвались, не соизволив даже предупредить меня.

– Повторяю, это мой дом, девочка. Мне не нужно ничьих разрешений, чтобы войти в свою собственную гостиную. Эмили, что здесь, черт возьми, происходит?! – Уперев руки в бока, Бродерик Фарингдон смотрел на дочь. – Я получил от Прендергаста письмо, где говорилось, что за тобой ухаживает ни много ни мало сам граф Блэйд.

– Да, ухаживает. По-моему, папа, ты должен бы гордиться и радоваться.

– Гордиться?! – Девлин налил себе бокал кларета из приготовленной для Саймона бутылки и с сожалением взглянул на сестру. – Ты что, спятила, Эм? Ты же понимаешь, что будет, когда Блэйд узнает о твоем прошлом. И вообще, чего ради ты водишь его за нос? Тебе прекрасно известно, чем все кончится.

Чарлз покачал головой:

– К чему было принимать его ухаживания? Теперь, конечно, не избежать неприятной сцены. Вся старая грязь всплывет, и ты будешь чувствовать себя полной идиоткой.

– Он уже знает о скандале! – закричала Эмили, сжимая свои маленькие кулачки. – Он уже знает, и ему наплевать. Вы меня слышите?! Ему плевать на это!

Наступила мертвая тишина. А потом старший Фарингдон устало приложился к бокалу кларета.

– Теперь мне понятна его игра, – тихо произнес Бродерик. – Я не сомневался: он замыслил какой-то гнусный план. Чертовски опасный тип. Всем в Лондоне это известно. Многое бы я отдал, чтобы он оставался в своей Ост-Индии. Какого дьявола он вернулся?

– Какой план? – требовательно спросила Эмили. – Что ты такое говоришь, папа? Этот человек собирается просить моей руки. Он знает, что для света я погибла, но все равно любит меня.

– Эмили, дорогая. Ты очень наивна. – Бродерик плюхнулся на диван и сделал хороший глоток. – Такие, как Блэйд, обычно не женятся на таких, как ты. К чему им это? С его титулом и состоянием, которое он сколотил в Ост-Индии, Блэйд может выбрать хорошенькую девственницу из кучи претенденток. Зачем ему подпорченный товар?

Эмили покраснела, борясь с привычным чувством унижения:

– Похоже, его подобные вещи не задевают, папа.

– Подобные вещи задевают любого мужчину, – безжалостно заявил Чарлз.

– Неужели? – яростно обрушилась на них Эмили. – А не вы ли пускаетесь во все тяжкие, чтобы соблазнить первую попавшуюся несчастную девицу и превратить ее в подпорченный товар?

– Ну, знаешь, – отрезал Девлин, – мы с Чарлзом джентльмены. И не занимаемся совращением невинных юных леди нашего круга.

– Только невинных юных леди низших классов, у которых нет выбора? Вы, наверное, думаете, что их зависимое социальное положение позволяет вам любые вольности.

– Хватит! – взревел Бродерик Фарингдон. – Мы ушли от главного. Эмили, я буду откровенен с тобой. Ты поставила нас всех в очень затруднительное положение, и я только теперь начинаю подозревать, во что нам это обойдется.

– Почему это должно нам во что-то обходиться?! – закричала она в ответ. – Я собираюсь выйти замуж. Что тут плохого?

Фарингдон со стуком поставил на стол бокал:

– Черт возьми, девочка, ты что же, ничего не видишь? У Блэйда нет никакого желания жениться на тебе. Ни малейшего.

– Тогда зачем он собирается сделать предложение?

Бродерик Фарингдон на мгновение замолк. Он славился умением угадывать намерения своих противников в игре по-крупному.

– Он и сделает предложение. Предложит какую-то сделку.

– Черт! Ты прав, отец. – Чарлз налил себе еще кларета.

– Вот проклятье! Конечно, это надо было предвидеть, – пробормотал Девлин.

Эмили уставилась на отца:

– Сделку? Папа, о чем, скажи на милость, вы все тут толкуете?

Бродерик покачал головой:

– Еще не уловила? Блэйд вовсе не собирается жениться на тебе. Он намерен пригрозить, что сбежит с тобой, если я не выполню его условий. – Бродерик обвел задумчивым взглядом элегантную гостиную. – И, по-моему, я знаю, в обмен на что он сделает величайшее одолжение и уберется из нашей жизни.

Девлин внимательно посмотрел на него:

– Чего же он хочет, отец?

– Сент-Клер-Холл. – Бродерик одним глотком осушил свой бокал. – Чертов мерзавец ненавидит меня. Он двадцать три года вынашивал планы мести и теперь наконец получил возможность привести их в исполнение.

У Эмили потемнело в глазах. Она судорожно села в обитое шелком кресло, не сводя глаз с отца:

– Думаю, тебе лучше объясниться, папа. И сейчас же.

Бродерик долго изучал лица трех своих отпрысков, а потом тяжело вздохнул:

– Если бы ваша мама сейчас была с нами! Она всегда управлялась с подобными неприятностями. Умела как-то. Я бы предоставил все это ей…

Девлин взглянул на Чарлза, потом на отца:

– Мы с Чарлзом кое-что понимаем: Блэйд пытается использовать Эмили. Но вот насчет Сент-Клер-Холла… С чего вдруг он потребует его в обмен на отказ от побега с Эм? Этот парень богат как Крез. Он может купить дюжину домов ничуть не хуже нашего.

Эмили крепко сплела пальцы.

– Он говорил, что когда-то это был его дом, – медленно произнесла она. – Он жил здесь мальчиком.

На лице Бродерика застыло загнанное выражение.

– Это он тебе сказал?

– Да, папа. Мы очень близки. – Эмили вызывающе прищурилась.

– Насколько близки? – немедленно спросил Девлин. – Интимно близки? Бога ради, Эм, этот негодяй уже соблазнил тебя? И, конечно, уверен, что ты убежишь с ним?

– Граф вел себя как истинный джентльмен, – гордо сообщила Эмили.

– Ну что ж, слава богу, у этого человека есть еще остатки совести, – вяло заметил Бродерик. – Хотя вряд ли мне от них будет много проку…

– Папа, – резко потребовала Эмили, – ты нам все объяснишь! И немедленно.

Фарингдон-старший угрюмо кивнул:

– Рано или поздно вам придется узнать обо всем. Блэйд об этом позаботился, чертов мерзавец. В общем, я не покупал Сент-Клер-Холл после крупного выигрыша, как говорил вам когда-то… Я просто выиграл в карты его и почти все состояние Траэрна у отца Блэйда двадцать три года назад. Граф, как джентльмен, заплатил долг.

– И?.. – нахмурилась Эмили. – Я знаю, что это еще не все, папа.

– А потом этот дурак вернулся сюда и пустил себе пулю в лоб.

Эмили в ужасе закрыла глаза.

– Боже мой!

– Не понимаю, – заговорил Чарлз, – что тут особенного? Это был долг чести, и проигравший уплатил. То, что потом он совершил самоубийство, нас не касается.

Эмили вздрогнула:

– Как ты можешь быть таким бессердечным? Ты что, не понимаешь, чем все кончилось?

Бродерик крепко выругался.

– Больше особенно нечего рассказывать. Мальчишка с матерью освободили дом и отправились куда-то на север. Мать в свете больше не появлялась, насколько я знаю. Она, кажется, умерла несколько лет назад.

– А Блэйд? – спросил Девлин. – Что стало с ним?

– Кто-то из родственников – по-моему, тетка – сумел наскрести достаточно монет и купить ему офицерский чин. Может, чтобы избавиться от него. Пару лет Блэйд повоевал за Пиренеями. Потом продал свой офицерский патент и отправился в Ост-Индию.

– И все потому, что был лишен своего состояния! – яростно вмешалась Эмили. – Ты украл у него наследство, отобрал принадлежавшие ему по праву земли и дом. После того как его отец покончил с собой, Саймон с матерью оказались выкинутыми на улицу без единого пенни. Они зависели от милосердия родственников. Как же было ненавистно Блэйду его положение! Он такой гордый. Как ты мог это сделать, папа?

Бродерик метнул на нее грозный взгляд:

– Я выиграл все в честной игре, и не смейте забываться, мисс. Так уж устроен мир. Не играй, если не в состоянии заплатить.

– Папа!

– В любом случае Блэйд неплохо о себе позаботился. В лондонских клубах говорят, что он жил как паша на каком-то острове: оказав кое-какие услуги Ост-Индской компании, он был вознагражден долей в торговле чаем. Теперь у него довольно внушительное состояние. Видит бог, ему от нас ничего не нужно.

– Но он считает, что ты задолжал ему Сент-Клер-Холл? – спросил Девлин.

Бродерик кивнул:

– Мстительный негодяй. За все годы я встречал его лишь дважды. Он выследил меня перед тем, как отправиться на войну, а потом – когда отплывал на Восток. И оба раза грозил, что однажды я заплачу за все зло, которое причинил ему и его родным. Он пообещал, что моя семья будет страдать так же, как страдала его. И еще поклялся, что вернет себе Сент-Клер-Холл. Я посчитал тогда все это пустой угрозой.

– А теперь он нашел способ заполучить имение, – заключил Чарлз, свирепо глядя на сестру. – Но раз он так богат, почему бы ему не выкупить его обратно?

– Положим, тут дело принципа. Он считает, что я ему должен этот дом. Говорю вам, он жаждет мести. Да и понимает, наверное, что я не продам Сент-Клер-Холл даже на самых выгодных условиях.