Саймон спокойно ждал в легком кресле, развлекая себя бутылкой рейнвейна и газетой, пока около полуночи его жертва наконец не встала из-за карточного стола. Но Эшбрук тут же подхватил какого-то джентльмена, и они вместе устремились к дверям клуба, обсуждая по пути, в какое заведение им отправиться, дабы поискать игры поострее.

Саймон поднялся и не торопясь пошел за ними. Эшбрук подозвал экипаж и забрался на сиденье. Приятель поэта уже собрался последовать за ним, но Саймон решительно тронул его за плечо. Мужчина обернулся. Он был старше Эшбрука и, в отличие от своего юного друга, походил на беспутного гуляку, к тому же он был совершенно пьян. Саймон узнал заядлого игрока по фамилии Крофтон, завсегдатая игорных притонов.

– Что вам угодно? Кто вы? – невнятно проворчал Крофтон. Его когда-то красивое лицо исказилось в раздраженной гримасе.

– Мне угодно сказать Эшбруку пару слов. Боюсь, вам придется немного подождать. – Саймон слегка оттолкнул Крофтона, и тот, пошатнувшись, отступил.

– Черт бы вас взял! – рявкнул Крофтон, пятясь и едва удерживая равновесие.

– Гросвенор-сквер, – приказал Саймон кучеру, закрывая за собой дверцу.

Эшбрук откинулся в тень и недовольно нахмурился:

– Что, черт побери, здесь происходит? Вы – Блэйд, не так ли?

– Да. Я – Блэйд, – подтвердил Саймон, устраиваясь поудобнее.

И они медленно покатили по запруженной экипажами улице.

– Что вы сделали с Крофтоном? У нас с ним были планы на вечер.

– О, я вас долго не задержу. Вы успеете вернуться и подобрать вашего приятеля, после того как отвезете меня домой. А по дороге мы с вами осудим одно небольшое дельце.

– Какое такое дельце, пропади вы пропадом?! – С выражением непреходящей скуки Эшбрук вытащил из кармана маленькую коробочку с нюхательным табаком и взял щепотку.

– Можете меня поздравить, Эшбрук. Вероятно, вы еще не знаете, но я собираюсь жениться.

Эшбрук насторожился:

– Я слышал.

– Ну тогда вы должны были также слышать, что жениться я собираюсь на небезызвестной вам молодой леди.

– Эмили Фарингдон. – Эшбрук отвернулся, уставившись в окно экипажа.

– Да. Эмили Фарингдон. Похоже, у вас с моей невестой случилось одно маленькое приключение несколько лет назад.

Эшбрук резко повернулся к непрошенному спутнику:

– Она рассказала вам?..

– Эмили очень честная молодая женщина, – тихо заметил Саймон. – Я думаю, она не способна солгать. Мне хорошо известно также, что между вами той ночью не было скажем так… интимных отношений.

Эшбрук простонал и снова отвернулся в окно:

– Это была провальная идея, от начала до конца.

– Эмили порой непредсказуема…

– Не хочу оскорбить вас, сэр, но Эмили Фарингдон порой не просто непредсказуема – она опасна. Конечно, она выложила вам все?

– Все, – тихо повторил Саймон.

– Я три дня ходил с больной головой, после того как она огрела меня этим чертовым горшком!

– В самом деле? Эмили довольно сильная для своего роста.

– Я чуть не умер от простуды, проведя ночь на убогой кушетке в холле! Негодяй хозяин гостиницы заявил, что у них, видите ли, нет свободной комнаты. Но по-моему, он просто повторил слова своей жены. Бог знает почему она тогда сразу приняла сторону Эмили, хотя до того вечера ее ни разу не видела.

– Многим хотелось бы защитить Эмили. У нее немало друзей. Но теперь защита становится моей привилегией. И заверяю вас, я уж постараюсь…

Эшбрук скользнул по нему быстрым взглядом:

– На что вы намекаете, Блэйд?

– Я не намекаю, а говорю прямо. Если когда-нибудь кто-нибудь в беседе вдруг упомянет о вашем приключении с мисс Фарингдон, вы ясно дадите понять: никакого приключения не было.

– Я должен делать вид, что ничего не случилось?

– Совершенно верно.

– Но это же случилось. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего намерения распространяться, но вряд ли вам удастся предать забвению эту историю.

– Разве для вас новость, что очень многие события бесследно исчезают, достаточно применить власть, деньги, титул… и содействие определенных лиц.

Эшбрук изумленно уставился на графа:

– И вы сумеете устроить так, что скандал растворится в воздухе?

– Именно так.

На мгновение Эшбрук пришел в явное замешательство, потом вызывающе улыбнулся и взял еще щепотку табаку.

– И что же, по-вашему, я должен отвечать, если кто-нибудь затронет эту тему?

– Если кто-то позволит себе дерзость полюбопытствовать, вы сообщите ему, что в то время вас и близко не было от Литл-Дипингтона и что вы не имеете понятия ни о каком скандале. Вы скажете, что сочинительствовали тогда в Кумберленде, благоговейно идя по следам Кольриджа, Вордсворта и других поэтов «Озерной школы».

– А надо ли мне это? – протянул Эшбрук. – Ужасная скука.

– Боюсь, что надо.

Несколько напряженных секунд Эшбрук пристально смотрел на Саймона.

– Говорят, вы загадочный человек, Блэйд. Вы что-то замышляете. Какую игру вы затеяли с мисс Фарингдон?

– Мои планы касаются только меня, Эшбрук.

– А мне-то к чему утруждать себя, помогая вам?

– Если вы не согласитесь, я сделаю то, что должен был немедленно сделать один из Фарингдонов. Я вызову вас на дуэль.

Эшбрук резко выпрямился:

– Черта с два вы меня вызовете.

– Если вы побеседуете с теми, кто упражняется в Мантонгаллери, то быстро выясните, что стреляю я превосходно. А теперь должен пожелать вам спокойной ночи, Эшбрук. Благодарю за содержательную беседу. – Саймон постучал тростью по крыше экипажа, и кучер остановил лошадей.

Когда граф открывал дверь, Эшбрук наклонился к нему. В его темных глазах вдруг появилось упрямое выражение.

– Вы не знали, так ведь? Пока я не сказал вам про горшок и про то, что спал в холле, вы ничего не знали о том, что произошло той ночью между мной и Эмили. Вы просто блефовали.

Ступив на тротуар, Саймон чуть заметно улыбнулся:

– Ошибаетесь, Эшбрук. Я с самого начала знал: ничего серьезного не произошло. Моя невеста взбалмошная особа, но она далеко не глупа. Просто мне хотелось услышать от вас подробности. Кстати, поблагодарите Эмили за горшок…

– Почему?

– Только из-за него я не убил вас сегодня.

Эшбрук снова откинулся на подушки и потянулся к табакерке. Его глаза яростно сверкнули в темноте, когда он бросил взгляд на Блэйда.

– Проклятье! То, что о вас говорят, правда. Вы хладнокровный негодяй! И знаете, мне жаль малышку Эмили…


Десятью днями позже Саймон вновь сидел в своей уставленной драконами библиотеке, собираясь насладиться письмом Эмили, когда его прервал дворецкий, доложив о неожиданных посетителях.

– Два джентльмена по фамилии Фарингдон желают вас видеть, милорд. Вы принимаете? – зловеще осведомился Гривз.

Природную свирепость лица верного слуги подчеркивали многочисленные старые шрамы, в том числе и глубокий ножевой след от удара, когда-то раскроившего ему почти всю щеку. Тогда зашить рану было некому, и Саймон сделал это сам.

Саймон неохотно сложил письмо:

– Пригласите гостей, Гривз. Я их ждал.

Мгновение спустя в комнату вошли Чарлз и Девлин Фарингдоны – у них был упрямый и решительный вид, насколько это возможно для столь красивых особ.

– А, мои будущие шурины. Чему обязан чести лицезреть вас?

Он проводил молодых людей к креслам напротив собственного.

– Нам необходимо поговорить с вами лично, сэр, – заявил Девлин. – Мы прекрасно понимаем: вы затеяли какую-то дьявольскую игру со всей этой ерундой… я имею в виду помолвку с Эмили. Полагаю, вы раскроете карты, прежде чем вступите в брак.

– Теперь нам ясно, что вы действительно на ней женитесь, – мрачно заключил Чарлз.

– Я преисполнен решимости осуществить свое намерение. – Откинувшись на алый бархат и сложив ладони домиком, Саймон внимательно разглядывал Фарингдонов. – Я и помыслить не мог о таком неджентльменском поступке, как отступление. Так что если вас это тревожит, готов заверить: свадьба состоится в условленный срок.

– Видите ли, – вмешался Девлин, – мы с Чарлзом не вчера родились. Вы нас не обманете, Блэйд. Мы все обдумали и нашли лишь одну причину, побудившую вас жениться на Эмили.

– И в чем же она заключается? – мягко осведомился Саймон.

Чарлз вызывающе вскинул подбородок.

– В финансовых способностях нашей сестры. Женившись, вы получите все: Сент-Клер-Холл, удовлетворение ваших мстительных чувств и в будущем – в результате удачных биржевых операций – удвоение своего состояния.

– Вы собираетесь самым бессовестным образом использовать Эмили, – заявил Девлин. – А она, бедняжка, так наивна и романтична, что и не подозревает о ваших истинных намерениях.

Саймон мгновение помолчал.

– Почему вы настолько недооцениваете вашу сестру? Разве ею нельзя увлечься и мечтать о супружеском счастье?

– Не пройдет, Блэйд, – отрезал Девлин. – Вы в нее не влюблены. Только перспектива сколотить еще одно состояние заставила вас закрыть глаза на скандал в ее прошлом.

– Точно. Мы же не идиоты, черт возьми! Вы легко могли бы подыскать вариант получше, – добавил Чарлз с видом искушенного светского льва. – Надо ли повторять, но наша бедная Эмили – подпорченный товар.

Саймон встал, в два шага преодолел расстояние, разделявшее его и Чарлза, одной рукой схватил его за безукоризненно завязанный галстук и рывком поставил на ноги.

Чарлз вытаращил глаза:

– Какого черта?!

Но его восклицание замерло на устах, когда Саймон резко крутанулся грациозным движением древнего боевого искусства, которому обучился на Востоке. Он понимал: его необычный, потенциально смертельный способ борьбы должен ошеломить юнцов, упражнявшихся в джексоновской школе бокса для джентльменов. Еще больше потрясли бы их те сложные методы тренировки дисциплины духа и самоконтроля, которым наряду с умением владеть своим телом научили его монахи.

Бешено завертевшись, Чарлз отлетел к камину. Юный Фарингдон врезался в каминную доску и стукнулся подбородком о черный мрамор. Изумленно раскрыв красивые глаза, Чарлз медленно сполз на ковер.