Я нежно сжимаю его руку своей, когда он открывает дверцу.

— Хорошо. Встретимся в пекарне?

Он наклоняется и прижимается своими губами к моим. То, что начинается как самое легкое прикосновение, быстро перерастает в горячий поцелуй. Я обеими руками сжимаю его футболку, прижимая мужчину к себе, пока он пожирает мой рот. Губами любимый дразнит мой подбородок, шею, нежную кожу под ухом. Риз доводит меня до дикого исступления за считанные секунды. Отстранившись, он громко дышит мне в рот, прежде чем облизать свою нижнюю губу.

— Ты на вкус, как твой кофе.

— Извини.

Он улыбается.

— Не нужно извиняться. Мне нравится, как все ощущается на вкус на твоем языке, — он еще раз, быстро прижимается своими губами к моим, прежде чем открыть дверь. — Я поеду за тобой.

— Удачи не отставать, — я дразню его, зарабатывая от него предупреждающий взгляд, прежде чем он выходит из моей машины. Риз закрывает дверь, и я наблюдаю за тем, как он идет к своей машине через зеркало заднего вида. Я облизываю губы, ощущая вкус сахара и кофе.

Яблоко, карамельный макиато и Риз Кэрролл.

Сомневаюсь, что есть что-нибудь вкуснее этого.


***


— Почему ты используешь яйца комнатной температуры? Не могу понять этого.

Я слышу вопрос Брук сквозь шум моего нового миксера, который является настоящей мечтой. Мало того, что у него есть все эти настройки, которых не было на моем старом миксере, так он еще и идеально взбивает ингредиенты в рекордные сроки. Поставив пакеты с мукой и сахаром на стол, я отвечаю:

— Потому что они лучше взбиваются в тесто. И это делает готовый продукт более пышным. Я всегда могу сказать, когда кондитер не использовал яйца комнатной температуры.

— Это трагедия, когда используют холодные яйца, — добавляет Джои, просунув голову сквозь дверь. — Брук, принеси мне контейнер с черничными кексами. Мы почти распродали их.

Я отмеряю ингредиенты, пока Брук относит Джои контейнер. Она возвращается ко мне, сметая муку с деревянного стола пальцами.

— Ты всегда печешь свадебные торты за несколько дней до свадьбы?

— Мне так нравится. Особенно, если мне нужно сделать больше чем один. Сегодня мы смажем слои торта, и я заморожу их на ночь. Это поможет им удержать пропитку. А завтра днем мы сосредоточимся исключительно на сборке тортов и сложной, детальной работе с украшением, — я смотрю на нее с игривым выражением лица. — Самая веселая часть.

— Это круто. Не могу дождаться, чтобы увидеть готовые торты.

Я вижу знакомое возбуждение, исходящее от Брук, которое всегда есть у меня, когда я пеку свадебные торты. Может быть, это будет ее нишей. Может быть, ей всегда суждено было стать пекарем. Я иду к другой стороне стола, указывая на мерные стаканы, которые приготовила для нее.

— Ты можешь добавить это, когда тесто станет светло-золотистым? Вот тогда ты поймешь, что карамель полностью размешалась.

— Ты же не собираешься никуда, правда? — спрашивает она с широко раскрытыми глазами.

Смеюсь, хватая миску бананов, что стоят перед Ризом. Он поднимает глаза с экрана своего телефона, подмигивает мне и возвращается к тому, что делал. На что бы он там не смотрел, это удерживает его внимание уже больше часа.

Посмотрев на Брук, качаю головой и начинаю очищать от кожуры двадцать пять бананов, которые сегодня утром заставила купить Джои.

— Нет, я никуда не собираюсь. Мы сделаем это вместе.

Она открывает рот, чтобы ответить, когда ее прерывает звонящий телефон Риза.

Он резко встает, чуть не опрокидывая стул, но хватает его прежде, чем тот падает на пол. Риз отчаянно подносит телефон к уху.

— Риз Кэрролл, — он переводит взгляд от стула ко мне, и я вижу, как приподнимается его грудь, когда он делает глубокий вдох. Одними губами он говорит: «Я скоро вернусь», быстрыми шагами пересекает кухню и поднимается по лестнице.

— Боже. Должно быть, что-то важное, — шутит Брук, но когда она говорит эти слова, я начинаю думать, имеет ли эта срочность какое-либо отношение к Брайсу. Я чувствую, как ускоряется мой пульс от этой мысли, но быстро сосредотачиваюсь на своем задании. Мне нужно испечь два торта, и один нельзя начинать до тех пор, пока здесь сидит Риз. Он не может увидеть ингредиенты, которые я буду использовать для нашего свадебного торта. Я определенно выдам свой сюрприз ему.

Я разрезаю бананы и бросаю их в большую миску, когда Риз бегом спускается с лестницы. Его тяжелые шаги привлекают мое внимание, и я разворачиваюсь. Сейчас он одет в свою рабочую одежду, на нем серый галстук, один из моих любимых. Руками он обхватывает мое лицо и запечатлевает на моих губах самый сладкий, нежный поцелуй, от которого я таю, как тот карамельный соус, что использовала для теста.

Риз отстраняется, и я вижу, как он весь трепещет, словно только что выиграл в чертовой лотерее. Он улыбается, и я таю еще больше при виде своих любимых морщинок, которые образуются у его глаз каждый раз, когда он улыбается.

— Мне нужно бежать в офис.

— Ты кажешься очень довольным по этому поводу.

Он смеется и целует меня в уголок губ.

— Так и есть, — шепчет он мне в губы. — Два дня, любимая. Два дня и ты будешь моей.

Его слова посылают дрожь по моему телу. Я уже его, но, Боже, от того, как он говорит «моя», будто я еще и близко не принадлежу ему, у меня пересыхает во рту. Я смотрю, как он с самой широкой улыбкой, которую когда-либо видела на его лице уходит из пекарни.

И понимаю, что это не имеет ничего общего с возвращением в офис.


Глава 19


К счастью, после быстрого ухода Риза, мы с Брук смогли сложить не только торт, который был на заказ, но и для моей свадьбы. Я отлично провела время, готовя вместе с Брук, и она, казалось, схватывала все на лету, будто сто раз такое делала.

Я никогда не видела ничего от своей лучшей подруги Джулс в ее сестре, а ведь знаю их уже больше десяти лет. Брук всегда казалась такой дерзкой и экстравертной. Она никогда не позволила бы тебе вставить и слово, особенно, если это противоречило тому, что она пыталась до тебя донести. И хотя, девушка, казалось, была популярной в школе, у нее никогда не было друзей, которые держались бы поблизости. Джои, Джулс и я были вместе так долго, сколько я помню. Да, были и другие, которые входили и выходили из нашей жизни, но мы втроем всегда оставались верны друг другу. У Брук, казалось, не было такого даже сейчас. Ее ближайшим другом была Джулс, судя по моим наблюдениям. Мои отношения с Брук всегда были дружелюбными, но на этом наши беседы заканчивались. И когда мы провели весь день вдвоем на кухне, смеясь и разговаривая, будто делали так уже тысячу раз, то обнаружила, что забыла, с кем я сейчас общаюсь.

Я вижу проблески качеств ее сестры, пробивающиеся сквозь нее. То, как она сосредотачивается на своей задаче, но все же продолжает разговор, не допуская того, чтобы мы заскучали. То, как она протягивает руку и смахивает муку с моей щеки, которую я, будучи рассеянной, размазала. Но больше всего вижу это в том, как ее глаза наполняются слезами, когда она просит меня рассказать, как Риз сделал мне предложение. Джулс всегда плачет, когда дело доходит до таких романтических моментов. А по моему мнению, предложение Риза сложно превзойти. Поэтому, хоть я и провела целый день с Брук Викс, у меня было ощущение, что все это время рядом стояла Джулианна Томас.

Я протираю свою рабочую зону и затем расставляю по местам продукты. Джои и Брук ушли уже некоторое время назад, и в магазине стало тихо.

Слишком тихо для меня прямо сейчас.

Я взвинчена, и ожидание возвращения Риза — надеюсь, он вернется с той же улыбкой, приклеенной к его лицу, с какой ушел — заставляет меня нервничать. Я стараюсь оставаться занятой, но уверена, что протирала столешницу уже раз пять. Если на данный момент она не идеально продезинфицирована, значит, никогда такой не будет.

Я поднимаю голову и смотрю сквозь дверной проем, когда слышу звук открываемой двери магазина. Риз входит на кухню, его галстук ослаблен, а рукава рубашки закатаны до середины предплечий.

Я бросаю тряпку на стойку, оборачиваюсь и приветствую его улыбкой. Он несется ко мне с целеустремленностью и решимостью в каждом шаге. Я хватаюсь за край дерева, узнавая лихорадочный взгляд его глаз. Приоткрываю губы, но не для того, чтобы говорить, потому что не могу... не тогда, когда знаю, что любимый собирается поцеловать меня, а я знаю, что именно это он собирается сделать. У меня пересыхает во рту, когда он прижимается ко мне всем телом, расставляя руки на столешнице по обе стороны от меня. Закрывая меня в ловушке. Удерживая меня прямо там, где он хочет.

С отчаянием он прижимается своим ртом к моему, лишая меня дара речи. Я дрожу напротив него, когда языком Риз вторгается в мой рот, легко проскальзывая внутрь. Я поднимаю руки, чтобы прижать его к себе, но успеваю поднять их только до половины, прежде чем он хватает меня за запястья и прижимает их обратно к столешнице.

— Нет, любимая. Пришла твоя очередь не прикасаться ко мне.

— Что? Нет, позволь мне дотронуться до тебя.

Он качает головой, отпуская мои запястья. Я держу их там, куда он их положил и смотрю, как мой иужчина тянется к своему галстуку и развязывает его.

Я знаю, что впереди. Знаю, что это мой последний взгляд на него, прежде чем Риз сделает со мной все, что захочет.

Боже, как мне чертовски повезло?

— Подожди, — прошу я, когда он, держа галстук обеими руками, готов лишить меня зрения. Риз наклоняет голову, ожидая, чтобы я продолжила. Сначала я посылаю ему улыбку, пытаясь ослабить напряжение, застывшее на его лице.

— Скажи мне, что происходит? О чем был тот телефонный звонок ранее?