Он держит галстук одной рукой и подносит другую к моему лицу. Я льну к нему, тяжело моргая, когда он придвигается ближе.

— Помнишь, когда ты спросила у меня, работал ли я с Брайсом? Потому что ты не хотела видеть его, если придешь навестить меня? — я киваю, думая про тот день на диване Риза. — Мысль, что какой-то чувак заставляет тебя чувствовать себя некомфортно, сводила меня с ума. Но даже тогда я был настолько одержим тобой, что убил бы его, если бы он еще раз взглянул бы на тебя. Поэтому я отказывал ему каждый раз, когда он хотел нанять меня. Не хотел находиться рядом с ним. Но затем я кое-что выяснил, — он убирает руку с моего лица и проводит ею по волосам. — Я просматривал файл, который у меня был на него, и кое-что привлекло мое внимание. Брайс — умный парень. Он преуспел со своими инвестициями, но некоторые цифры не сходились. В прошлый раз, когда мы с Йеном работали с ним, он сказал нам, что люди жертвую деньги его компании. Анонимно. Что вообще-то, может быть, но у него было много пожертвований, и цифры не маленькие. Я показал это Йену и сказал, что если Брайс снова захочет нас нанять, нужно согласиться на эту сделку.

— Ты подумал, что он занимался чем-то нелегальным? — спрашиваю я.

— Я знал, что он занимается чем-то нелегальным. Но мне нужен был доступ ко всем его отчислениям, чтобы доказать это. Поэтому я просто ждал своего времени, надеясь, что он снова попросит нашу компанию поработать с ним. Я не знал, случится ли это вообще. Я отклонял его предложения много раз после того, как встретил тебя, но он, наконец-то, снова пришел к нам, — он убирает прядь волос мне за ухо. — Я взял на себя огромный риск, работая с ним. Я знал, что он попытается добраться до тебя, как только окажется рядом со мной. Брайсу нравится давить на людей, и он хорош в этом. Каждый гребаный раз, когда мы с ним встречались, он поднимал тему, касающуюся тебя, но я не мог реагировать. Не мог потерять эту сделку, когда у меня не было того, в чем я нуждался. Йен нанял одного парня, какого-то частного детектива, чтобы тот работал с нами. Я поставлял ему то, что как думал, могло бы уничтожить Брайса, но он тянул со всем этим, кажется, целую вечность. Ему все время требовались дополнительные бумаги, или он говорил мне, что то, что я дал ему не может считаться за незаконную деятельность. Я уже начал терять терпение. Я не мог допустить, чтобы с тобой что-то случилось, — обеими руками Риз хватает меня за плечи. — Работать с ним — убивало меня, Дилан. Ты должна это знать.

— Я знаю. Все в порядке.

— Нет, не в порядке, — он скользит своими руками вниз по моим, и обнимает за локти. — Я видел, что он сделал с тобой в том лифте. После того как Джои сказал мне, что Брайс прикоснулся к тебе, я позвонил в службу безопасности и попросил показать записи с камер наблюдения. Я видел твою реакцию на него. И я, черт побери, видел, как он прикоснулся к тебе, — он крепко зажмуривает глаза. Я протягиваю руку и касаюсь его щеки, и Риз сразу открывает их. — Я сорвался. Я по всему зданию искал его. Не знал, был ли он все еще внутри, но знал, что если найду, я убью его. Йен пытался успокоить меня, но я не хотел ничего слышать. Он прикоснулся к тебе. Он коснулся того, что принадлежит мне. И это была моя вина. Это из-за меня он ошивался рядом. Я поставил свое желание, добраться до него, выше тебя. И я ненавидел себя за это.

— Это не было твоей виной. Не ты пригласил его ошиваться вокруг. Джои рассказал мне, что Брайс заходил в магазин пару раз до того, как ты согласился на ту сделку с ним. Он всегда был рядом. Ты пытался защитить меня. Никогда не смей ненавидеть себя за это.

Он тяжело вздыхает и трет свои глаза.

— Честно, я очень рад, что не знал о том, что он заходил сюда. Спасибо, что не сказала мне об этом.

— Не за что, — говорю я, сдерживая улыбку. — Я тоже ненавижу хранить от тебя секреты.

— Ну, больше это не имеет значения. Тот телефонный звонок, что я получил ранее, был от детектива. Он обнаружил, что Брайс похищает средства со счетов своих клиентов. Вот чем оказались все те анонимные пожертвования. Мне пришлось поехать в офис, чтобы отдать ему все, что у меня было на Брайса. С ним покончено. Я, блядь, поймал его.

Чувствую, как облегчение накрывает мое тело, будто самый большой груз скатился с моих плеч.

— Его арестовали?

Риз кивает.

— Ему грозит где-то двадцать пять лет, — он прижимается ко мне снова, обхватывая руками мою талию. — Мне жаль, что я не мог рассказать тебе. Детектив сказал, что мы не можем говорить ничего кому-либо. Меня убивало держать это в секрете от тебя, но нужно было, чтобы это сработало. Мне нужно было сделать что-нибудь, что навсегда сможет удерживать его от тебя, а вариант его убийства не очень подходил.

— Спасибо за то, что ты сделал.

Он упирается своим лбом в мой.

— Я всегда буду защищать тебя, Дилан. Может быть, мы еще не женаты, но я произнес свои клятвы уже давным-давно.

Протянув руку, я забираю у него галстук и держу между нами.

— И я всегда буду доверять тебе. Во всем. Включая то, что ты собираешься сделать со мной.

Он забирает у меня галстук, когда вся мягкость исчезает с его лица. Эта трансформация происходит у меня на глазах, как будто внутри него щелкает выключатель. Хищная смена в его глазах. То, как раздуваются его ноздри, и подергивается челюсть чуть ниже виска. Это доминантный Риз. Это тот мужчина, который берет то, что хочет, и прямо сейчас его целью являюсь я.

— Закрой глаза.

Я немедленно подчиняюсь. Я не думаю. Во мне нет и частички, которая хотела бы противостоять ему. Я хочу этого; хочу все от этого мужчины. Никогда прежде он не лишал меня ни одного из чувств, оставляя уязвимой, но я полностью доверяю ему. Риз мог бы сделать со мной что угодно прямо сейчас, и я бы не стала возражать.

Шелковый материал галстука закрывает мои глаза. Поворачиваю голову и прижимаюсь губами к его руке, когда он завязывает узел сзади. Я чувствую его руки на своей талии, когда он поднимает меня и сажает на край столешницы.

— Откинься назад. Я хочу, чтобы ты держала руки на столе и не убирала их. Понятно?

— Да, — отвечаю я, откидываясь на столешницу. Я кладу руки по обеим сторонам от себя и жду следующих инструкций. Я чувствую его тело между своими ногами, когда руками он скользит по моим бедрам вверх, дразня у края платья.

— Ты знаешь, в какой именно момент я понял, что люблю тебя?

Я тихо вздыхаю, потому что не ожидала, что он прямо сейчас поднимет эту тему. Не думала, что он использует мой вопрос, который я задавала ему, по отношению ко мне. Мое тело и разум готовы к сексу, полностью заряжены и готовы, даже если все происходит необычным способом. Но вот это? Его слова, которые я ценю больше, чем все, что он, возможно, может мне дать? Я совсем не готова к такому признанию.

Я не отвечаю; не уверена, что могу прямо сейчас. Каждая мышца в моем теле напряжена, и я продолжаю ловить себя на том, что задерживаю дыхание, не желая, чтобы внезапно сбившееся дыхание заглушило то, что он собирается мне сказать. Это вполне может оказаться важнее тех клятв, которые мы собираемся произнести друг другу через два дня. А мы выбрали довольно эмоциональные варианты. Я плачу каждый раз, когда перечитываю их.

— Ты нервничаешь, — заявляет он. — Это кое-что, чего ты не хочешь знать?

Я улыбаюсь, освобождая нижнюю губу, которую держала, зажав зубами.

— Нет, хочу. Конечно же, хочу. Я просто не ожидала, что прямо сейчас ты обрушишь это на меня.

— Я буду краток, — отвечает Риз. — Ты сказала мне, когда поняла это, поэтому мне кажется, это будет честно, знать и тебе, как долго я это знаю, — он двигает руками вверх по моему телу, поверх платья, скользя по груди. Теперь, когда я не могу его видеть, тяжесть его прикосновения ощущается по-другому. Я сосредотачиваюсь на его руках и на том, какой еще части моего тела он ими коснется. Одну ладонь Риз оставляет на моей груди.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он не сдвигает ее.

— Я хочу почувствовать твою реакцию на то, что собираюсь сказать.

Я дрожу под ним.

— Хорошо.

Он дает мне несколько секунд, чтобы немного успокоиться. Я нуждаюсь в этом. Если он хочет почувствовать мою реакцию, то мое сердцебиение должно успокоиться, черт побери. Я делаю несколько успокаивающих вдохов и чувствую, как успокаиваюсь.

И затем Риз говорит:

— Я понял, что люблю тебя, когда ты прислала мне то сообщение, в котором спрашивала, брошу ли я то, что делаю, чтобы приехать к тебе, и мне не нужно было даже думать об этом. Ни секунды. Дилан, даже прежде, чем закончил читать твой вопрос, я, уже схватив ключи, направлялся к двери.

Я чувствую, как материал галстука впитывает мои слезы. У меня нет возможности видеть его, когда он признается мне в этом, и это делает кое-что невероятное со мной. Я полностью сосредоточена на его голосе и грубой честности в нем, а не на его глазах, которыми обычно он прожигает меня. Я чувствую, как все мое тело дрожит под ним, пока я пытаюсь предугадать его следующие слова. И я знаю, Риз чувствует мою реакцию на него. Мое сердце так сильно бьется о грудную клетку, что у меня ощущение, будто даже кости вибрируют.

— Любимая, — продолжает он более нежным голосом. — Ты могла бы быть на другом конце страны, и я нашел бы путь добраться до тебя, если бы ты попросила. Ничего не было более важного для меня, чем ты. И ничего никогда не будет. Ты сказала, что поняла, что любишь меня на мой день рождения, да?

— М-м-м, хм, — я поднимаю руку и смахиваю слезу, которая выскальзывает из-под повязки. — А что?

— Потому что думаю, ты любила меня уже в ту ночь.

Прямо сейчас нет нужды останавливать слезы. Это бесполезно. Я несколько раз киваю, когда поднимаю руки, чтобы прикрыть ими свое лицо. Я плачу, потому что Риз прав. Я любила его уже тогда. Я поняла это, когда захотела встретиться с ним в тот вечер после того, как была чертовски непреклонна в том, что мы не виделись с ним достаточно часто. Но я была полна решимости бороться с этими чувствами, и глубоко их похоронила. Но он-то знал. Риз всегда это знал.