Сжала руками простынь, терзая ткань до дыр, закрыла глаза, а по щекам слёзы катятся.

Мамочки…

Что это? Что творится с моим телом, душой и сердцем?

Какие сладкие, невероятный ощущения!

Хочется петь, плясать, обнять и расцеловать весь мир!

Господи!

Кажется… я влюбилась.

Глава 7




Давид

Этим субботним вечером я решил заскочить в барчик, чтобы немного расслабиться перед предстоящим боем. Обычно всегда так делал — выпивал по бокалу пива, а потом снимал какую-нибудь горячую шлюшку и от души отрывался, особенно после боёв.

А когда увидел эту темноволосую малышку — меня, млять, что-то переклинило.

Причём, не только в яйцах, но и где-то в области груди. Заныло, запульсировало, сердце заколотилось как бешеное, будто я только что выиграл поединок с чемпионом на мировой лиге. Нееет, не в том клоповнике, где махался кулаками нелегально, рискуя шкурой, а на настоящем ринге премиум класса.

Начиная с того вечера и до самого боя я, как помешанный шизик, думал лишь об этой Крошке с огромными зелёными глазами и нежным взглядом, в котором искрилась сама невинность. Чистая, непорченная, и, судя по всему, не замызганная ни одним мужиком. И мне вдруг до опупения захотелось обладать этим нетронутым трофеем.

А когда я увидел девчонку там, на ринге, вообще на хер рехнулся!

Это был реальный подарок судьбы. Я не верю в случайности. Наверно просто потому, что целые сутки рисовал в своей башке её изумительный образ. Пока вселенная не подарила мне, что я так неистово жаждал. Мысли ведь материальны?

А эта крошка… кажется она даже что-то мне выкрикнула в толпе! И это завело с пол-оборота! Похлеще, чем укол тестостерона, млять! В член! Тройная доза!

Я тогда немного повы*бывался на «сцене», поиграл с соперником, а потом одним махом завалил дрыща в беспросветный нокаут, когда вдруг увидел, как девчонка исчезла в толпе. Такая маленькая, хрупкая как тростинка…

Ей не место среди этого потасканного мусора! Она уникальна. Я таких милых малышек ещё никогда не видел. Кукольное личико, мягкие шелковистые волосы, которые хотелось нюхать и накручивать на пальцы, как опиум, глазища — просто ураган! Как драгоценные, гранённые камни… И такие огромные, цвета весенней листвы.

Я ещё вчера решил, когда случайно сшиб малютку в баре, что красотка будет моей.

И точка.

Потому что я, сука, всю ночь не спал — мне этот нежный ангел всюду мерещился. Сначала думал о бездонных глазах девчонки, а затем вдруг вспомнил её стройные ножки, выглядывающие из-под коротенького розового платья официантки.

Млять!

Да здравствуй стояк!

Мраморный, болезненный, мощный!

Стоило лишь на секунду вспомнить миниатюрную тёлочку, с ласковым именем Соня (нашкрябанном маркерном на бейдже) яйца в трусах от дикого напряжения тут же выкрутило наизнанку, а член превратился в острый меч, который не давал покоя до самого утра. Пришлось заниматься рукоделием. Давно этого не делал. Всегда под боком имелась покорная, на всё готовая шлюха.

Но завтра бой, поэтому я копил энергию для своих соперников.

Тупо не смог сдержаться. Тупо не смог заснуть. Особенно, лёжа на животе. Кое-что огромное и жутко горячее мешало спать, до боли упираясь в матрас.

Вот это новость! Втюхался, словно озабоченный подросток!

Никогда не страдал от нехватки бабского внимания, а тут пришлось подрочить. И дрючил я свой каменный, налитый кровью и спермой елдак на её сладкий образ, мелькающий в опьяненной похотью башке. А ещё, я чуть было не выебал подушку, представляя на месте перьевого валика округлую попку моей сладкой брюнеточки.

О, даааа! Я успел её рассмотреть. Во всех самых сочных ракурсах.

Особенно во время второй встречи. Когда посадил на свой стол в подсобке, залитый пивом, присыпанный чипсами и пристроился между её гладкими ножами, обтянутыми прозрачными колготками. Но лучше бы это были чулки…

Хотя, нет! Наоборот! Иначе я бы тупо не сдержалась и разорвал бы к хренам тонкую кружевную ткань, забросил бы нежные ножки малютки к себе на плечи и жёстко бы отодрал, в тот же клятый вечер, ещё до того, как сказал бы ей своё имя.

При мысли о чулках, я мгновенно получил крышесносный оргазм и кончил в собственный кулак за какую-то долю секунды, выкрикивая до срыва связок грязные маты, потому что чуть-было не взорвался как атомный снаряд.

И это бляха был такой опупительный экстаз, что я даже не миг забыл какое сейчас время суток и на какой планете мы живем!

Отпустило.

Но ненадолго.

Пляяяяяяять!

Снова встал, демон ненасытный!

И как блин теперь с этим жить??

Это прям реальная хандра! Убиться просто!

Впервые у меня такое. Жесть.

Никогда и ни с кем не испытывал подобных эмоций.

Это нечто большее, чем просто сексуальное влечение. Мне хотелось не только трахаться, используя девочку в качестве источника разрядки, а мне… захотелось познакомиться с ней поближе. Узнать, что она любит есть, где любит отдыхать, какой её любимый фильм, песня, цвет, время года!

С ума сойти…

Именно поэтому я, в первую очередь, пригласил Крошку в кафе.

Мне впервые не хотелось давить. С такими куколками нужно осторожно и постепенно. Я до жути боялся обидеть девчонку. Она и так зыркала на меня глазами испуганного зайчонка. Такая хрупкая, маленькая на фоне меня, аномально огромного буйвола. Я бы порвал её с одного только толчка, сделав малышке невероятно больно!

А я этого не хотел.

Хотел оберегать, заботиться, познакомиться поближе.

И сам не знаю н*хуя оно мне надо?

Просто хочется. Просто так внутренний голос вопит.

Тогда я даже не понимал, что втюрился. По-настоящему.

Потому что не знал, как именно выглядит истинная любовь и почему люди настолько сильно дуреют от этих безбашенных ощущений, что готовы даже пожертвовать собственной жизнью, ради дорого сердцу человеку.

И вот, только в свои двадцать девять я, наконец, познал истинную силу этого

изумительного чувства.

Только благодаря ей.

Девочке с внешностью ангела.

Глава 8




На следующий день, перед утренним свиданием, я встала пораньше и больше часа крутилась возле зеркала, решая, что надеть и как уложить волосы. Мать проснулась позже меня, но выглядела она как огурчик. В принципе, мама была в настроении (ещё бы, после того, как заглушила горе целой чекушкой), особо донимать вопросами не стала. Я ведь бесстыже наврала ей, что фильм был невероятно трогательным и что нам с Каринкой очень понравилась эта смазливая драма. Она кивнула, даже улыбнулась, поспешив на работу.

И я тоже поспешила. Чтобы ни в коем случае не опоздать на встречу, и чтобы, пока мать закрылась в ванной, тайком вынести вчерашние потрёпанные огрызки в мусорку.

Мне чертовски повезло, что самые крупные синяки я заработала в невидимых местах, которые спрятала под одеждой. Но левую скулу все-таки пришлось замазать тоналкой.

***

Сегодня двадцать второе марта, восемь тридцать утра, и сегодня я впервые совершила жуткое преступление — прогуляла первую пару по грамматике.

Просто потому, что очень хотела встретиться с Давидом.

Вот и начался «скат по наклонной». Сегодня прогуляю пару, завтра получу «неуд» на зачёте, а послезавтра меня вышвырнут из универа.

Отлично! Так держать, подруга!

Но разве разум может противиться чувствам?

Разумеется, нет.

Поэтому на свой страх и риск я всё же попёрлась в назначенное место.

В это замечательное утро погода радовала нас своим необычно-аномальным теплом. На небе поблескивало приветливое солнышко, пели птички, на фруктовых деревьях распускались ароматные цветы. Вдохнув запах весны я, вприпрыжку, скакала по тротуару, одаривая каждого встречного прохожего лучезарной улыбкой.

Сегодня я надела белый свитер, голубые джинсы, а сверху лёгкое пальтишко бежевого цвета. Волосы распустила, слегка подкрутила концы на плойку.

Через минуту уже буду на месте. И первое, что увидела, когда подошла к кафешке — отполированный до кристального блеска крутецкий байк.

Тот самый, который я видела два дня назад.

И снова весь кислород выветрился из лёгких, в голове всё завертелось-закружилось, а кости в ногах превратились в вязкое желе.

От страха хотелось развернуться и бежать назад. Но это было бы жутко неправильно. Всё же, пересилив собственную неуверенность, сделав несколько глубоких вдохов — переступила порог кафе «Сладкие пончики».

Давид, подперев подбородок рукой, сидел за самым последним столиком, задумчиво уставившись в окно. Заскучал, бедолага. Меня, небось высматривает. Когда я подошла ближе — тут же обалдела! Потому что столик был завален всевозможными булками, плюшками, пироженками.

Весь этот пир — смерть для моей бесстыжей задницы.

И особенно для бёдер.

Но отказываться от ухаживаний мужчины — как-то неуважительно.

— Доброе утро, Крошка! — он явно повеселел, когда увидел того, кого так яро ждал, — Прости, не удержался. Купил всё. Не знал, что именно ты будешь сегодня.

От такой щедрости у меня даже язык на несколько секунд онемел.

— Доброе утро, Давид. Ох, спасибо большое! — неловко улыбнулась, — Но я, скорей всего, столько не съем. Если ты мне конечно же не поможешь.