Вздохнув, я обернула полотенцем волосы, надела халат и пошла проверить Люка. Кроватка остановилась, и все было тихо.

На цыпочках подойдя к кроватке, я заглянула в нее, думая, что ребенок спит. Но он смотрел на меня сонными глазками.

— Ты еще не спишь, Люк? — тихонько спросила я. — Чего ты ждешь?

В ту же секунду, как он заметил меня, он пошевелился и стал сучить ножками, а его рот сложился в младенческую улыбку.

Его первую улыбку.

Меня изумила эта непроизвольная реакция на меня. Это ты, я тебя ждал. И я почувствовала сладкую боль, которая дошла до моей души, и я забыла обо всем в тот момент. Я заработала эту улыбку. Я хотела заслужить еще миллион таких же от него. Не думая, я потянулась к Люку и подняла его из кроватки, жадно целуя его теплое личико, его улыбающийся ротик. Я вдыхала запах присыпки, подгузника, невинный аромат.

Я никогда не испытывала подобного счастья.

— Ты только взгляни на себя, — шептала я, зарывшись носом в его шейку. — Посмотри на эту улыбку. О, да ты наимилейший мальчик. Самый милый мальчик…

Мой мальчик. Мой Люк.

Глава 15

— Вау, — сказал Дэйн, войдя в квартиру, после того, как крепко обнял меня в дверях. Он окинул взглядом дизайнерское оформление, большие окна, потрясающий вид на город и одобрительно присвистнул.

— Здорово, правда? — спросила я с улыбкой.

Дэйн остался таким же, как всегда — теплым, добродушным и красивым. Он был ниже и худее Джека, мы идеально подходили друг другу, когда он меня обнимал. Его вид тут же напомнил мне обо всех причинах, которые когда-то свели нас вместе. Он был человеком, которого я знала лучше любого другого, человеком, который никогда не выводил меня из равновесия. В жизни редко встречаешь людей, о которых с уверенностью можно сказать, что они никогда не сделают тебе больно, не станут читать тебе наставлений. Дэйн был одним из них.

Я показала ему Люка, и он послушно повосхищался ребенком, потом я усадила Люка в прыгунки, нацепила на них кольцо с игрушками, чтобы ему было чем заняться, и села на диван рядом с Дэйном.

— Не знал, что ты так хорошо ладишь с детьми, — сказал Дэйн.

— А я и не лажу. — Я взяла Люка за ручку и показала ему, как передвигать пластмассового щеночка с одной стороны на другую. Люк замолотил по нему и загукал. — Хотя с этим мы нашли общий язык. Он меня к себе приучает.

— Ты изменилась, — заметил Дэйн, устраиваясь на краешке дивана, чтобы лучше видеть мое лицо.

— Просто устала, — удрученно согласилась я. — Круги под глазами.

— Нет, я не об этом. Выглядишь великолепно. У тебя… глаза сияют.

Я рассмеялась.

— Спасибо. Не понимаю, с чего бы это. Наверное, потому что я так рада тебя видеть. Я скучала по тебе, Дэйн.

— Я по тебе тоже скучал. — Он протянул руку и привлек меня к себе, так что я почти растянулась на нем, мои волосы упали ему на лицо. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, открывая гладкую золотистую кожу. Я почувствовала знакомый чистый, острый запах его дезодоранта и ласково наклонилась поцеловать его — в губы, которые целовала до этого тысячи раз. Но мягкое прикосновение не принесло нежности и утешения, как прежде. Наоборот, оно вызвало во мне странное чувство отторжения.

Я вскинула голову. Дэйн притянул меня поближе, и от этого движения по моей коже пробежала неприятная дрожь.

Разве такое возможно?

Почувствовав, как я застыла, Дэйн опустил руки и насмешливо посмотрел на меня.

— Что, не на глазах у ребенка?

Я смущенно отпрянула от него.

— Думаю, я… Я… — У меня перехватило дыхание. Я быстро заморгала. — Я должна кое-что тебе сказать, — хрипло произнесла я.

— Хорошо. — Голос его звучал спокойно и ободряюще.

Нужно ли рассказать ему, чем я занималась с Джеком? Как мне все это объяснить? Я сидела и беспомощно смотрела на него. Казалось, каждая частичка моего тела внезапно застыла от холода, а потом так же внезапно оттаяла, и на моей коже выступил тонкий слой пота.

Выражение лица Дэйна изменилось.

— Сладенькая, я довольно хорошо читаю между строк. И не могу не заметить, что каждый раз в разговоре всплывает имя кое-кого. Так что давай начну я: Дэйн, последнее время я много времени провожу с Джеком Тревисом…

— Последнее время я много времени провожу с Джеком Тревисом, — повторила я, и несколько слезинок скатились по моим щекам.

Похоже, Дэйна это совсем не удивило. Он взял мою руку и сжал ее в своих ладонях.

— Расскажи мне все. Я могу быть твоим другом, Элла.

Я шмыгнула носом.

— Можешь?

— Я всегда был им.

Я вскочила, побежала на кухню за бумажным полотенцем и, сморкаясь, вернулась. Я подтолкнула прыгунки Люка так, что они закачались, и он настороженно уставился на игрушки, болтавшиеся на кольце.

— Все в порядке, Люк, — сказала я малышу, хотя его мало интересовали мои душевные переживания. — Взрослые тоже плачут иногда. Это естественно и нормально.

— Думаю, он хорошо с этим справляется, — сказал Дэйн, с лукавой улыбкой заглядывая в мое расстроенное лицо. — Иди сюда, и давай поговорим.

Я села рядом с ним и прерывисто вздохнула.

— Жаль, что ты не умеешь читать мысли. Мне очень хотелось бы, чтобы ты обо всем узнал, и мне при этом не пришлось бы ни о чем тебе рассказывать. Потому что некоторые вещи мне не хочется обсуждать.

— Ты можешь все мне рассказать. Ты же знаешь.

— Да, но мне никогда не приходилось рассказывать тебе о своих отношениях с другим. Я чувствую себя такой виноватой, это невыносимо.

— Твой порог вины всегда был довольно низким, — добродушно заметил он.

— Хотеть Джека — это неправильно, это глупо, но я ничего не могу с этим поделать. Мне так жаль, Дэйн. Мне никогда еще не было так стыдно…

— Погоди. Прежде чем ты продолжишь… не надо извиняться. Особенно за свои чувства. А теперь рассказывай.

Я, конечно, рассказала Дэйну не все. Но достаточно, чтобы он понял, что мой трезвый подход к жизни разваливался на куски, и я страстно увлеклась мужчиной, которым мне совсем не стоило увлекаться, и совершенно не понимала, почему.

— Джек умен, — сказала я, — но может быть грубым. И еще он мачо, и очень традиционен. Он как капитан школьной футбольной команды, перед которым все девушки выстраиваются в ряд, а я всегда ненавидела таких.

— Я тоже.

— Но иногда Джек удивляет меня каким-нибудь остроумным замечанием. И еще он искренний и открытый, любопытный и, наверное, самый самоуверенный человек, которого я когда-либо встречала. Он говорит, что мне нужно быть более непринужденной.

— И он прав.

— Что ж, всему свое время и место. Не время думать о развлечениях. Сейчас на мне лежит большая ответственность.

— Что он думает о ребенке?

— Джеку он нравится. Он любит детей.

— И будучи очень традиционным, он, наверное, хочет завести собственную семью, — заметил Дэйн, внимательно за мной наблюдая.

— Я уже говорила Джеку, как отношусь к браку и семье. Так что он знает, что этого никогда не будет. Думаю, это все прелесть новизны. Особенно его заводит то, что я за ним не бегаю.

— Ты завела бы любого и не только поэтому, Элла. Ты красивая женщина.

— В самом деле? — я посмотрела на него с застенчивой улыбкой. — Ты никогда раньше не говорил мне этого.

— Я не слишком умею говорить комплименты, — признался Дэйн. — Но ты красивая. Этакая знойная библиотекарша.

Моя улыбка стала насмешливой.

— Спасибо, думаю, именно это Джеку и нравится.

— И много у тебя с этим типом общего?

— Не слишком. По сути, мы абсолютные противоположности. Но знаешь, что мне больше всего нравится, и это самое странное?… Наши разговоры.

— Разговоры о чем?

— Обо всем, — честно ответила я. — Мы начинаем, и это похоже на секс, вперед-назад, и это так затягивает, понимаешь, о чем я? Мы словно попадаем в резонанс друг с другом. А некоторые наши разговоры происходят как будто на нескольких уровнях одновременно. И даже когда мы друг с другом не согласны, во всем этом чувствуется странная гармония. Связь.

Дэйн задумчиво поглядел на меня.

— Так… если разговоры похожи на секс, на что же похож секс?

— Я…

Я открыла рот и тут же захлопнула его. Я раздосадовано взвешивала все способы объяснить, что пока между нами было лишь то, что можно было назвать восхитительным поцелуем на ночь, и обжималки в подземном гараже. Оба раза были потрясающи. Нет, это не передать словами.

— Это секретная информация, — смущенно сказала я.

Несколько секунд мы сидели молча, одинаково пораженные тем, что я что-то скрываю, хотя раньше рассказывала Дэйну все, ничего не тая. Наши отношения всегда были абсолютно открытыми. И понимание того, что в моей жизни есть что-то, о чем я не могу рассказать Дэйну, было для меня непривычным.

— Ты не злишься? — спросила я. — Не ревнуешь?

— Ревную, пожалуй, — неуверенно согласился Дэйн, словно это его удивило. — Но не злюсь. Ты не моя собственность. Потому что все упирается в то, что я не хочу традиционных отношений. Но если тебе хочется посмотреть, что такое связь с Тревисом, попробуй. Тебе не нужно спрашивать разрешения, и не мне его давать. Ты ведь в любом случае собираешься сделать это.

Я не могла не отметить разницу между Дэйном и Джеком, который был гораздо требовательнее, настоящим собственником. У нас с Джеком было гораздо больше поводов для споров. Меня охватило беспокойство.

— Если честно, — почти прошептала я, — с ним я не чувствую себя в безопасности, как с тобой.

— Знаю.

Слабая улыбка коснулась моих губ.

— Откуда?

— Подумай, что такое безопасность, Элла?