Лёка Лактысева - Сломанная кукла

Вагон дизеля был почти пуст. Я уселась у окна и, глядя на пролетающие мимо деревья, мыслями вернулась к своей беде. Мы встречались с Витей два года – пока не закончили школу. Потом я поступила в колледж связи по специальности «компьютерные сети», а Витя пошел служить. 

В последнюю ночь перед отъездом он сделал мне предложение – красиво, как в сказке: закат, обрыв над рекой, первая звезда на малиновом небосклоне и простое серебряное колечко на его ладони… после такого предложения я не могла допустить даже мысль о том, чтобы отказаться провести с любимым ночь! И потом, когда Витя уехал, я верила, что разлука только укрепит нашу любовь. 

Сначала, кажется, все так и было: он писал мне по два письма в неделю, говорил, что тоскует и хочет увидеть, что парни завидуют ему, потому что его ждет хорошая девчонка. Потом письма начали приходить все реже, стали сдержаннее и холоднее: Виктор словно стеснялся снова и снова повторять, что любит и скучает. 

Последние три или четыре месяца писем не было вообще. О том, что мой парень вернулся из армии, я узнала случайно: наш общий друг проболтался, когда мы встретились возле магазина, куда мать отправила меня за продуктами. 

Узнав, забыла обо всем, бросилась к дому Витиных родителей: скорее увидеть парня, обнять, поцеловать после долгой разлуки, рассказать, как ждала, тосковала, любила его все это время! На крики Витиного друга внимания не обращала – не до того мне было! 

Прибежала, заглянула через приоткрытую калитку во двор, а там стоит мой Витя на пороге родительского дома и целует другую… 

Увидел меня, улыбнулся, как ни в чем не бывало:

– А, Тинка? Знакомься, это моя жена – Анечка!

У меня даже слов не нашлось, чтобы ответить. Я молча развернулась и бросилась прочь, больно задев плечом дверцу...

* * *

Сейчас, когда вспомнила об этом, на глаза снова навернулись слезы. Так, в слезах, я и добралась до общаги, ввалилась в комнату, уронила сумки на пол и, не снимая даже обуви, упала лицом в подушку.

– О! Ты гляди! Тинка, с чего вдруг такой слезоразлив? – ко мне на кровать присела соседка по комнате, Изабелла. 

– Белка, отстань! – проскулила я, не вынимая лица из подушки. 

– А-а, поняла! Бросил тебя твой жених, да? Ты ж ради него в родной Урюпинск моталась…

– Он женился-а-а! За что он со мной так, а?! – я вскочила, уставилась на подругу невидящим взглядом. Напоминать, что мой родной город называется Укропинск, а не Урюпинск, в это раз не стала. – За что-о?

– Дура ты потому что! Я тебе говорила: не станет твой Витька верность тебе хранить, не тот у него характер! А ты все твердила – нет, он не такой! Да все они такие!

– Не все! – я по-прежнему отказывалась верить, что Белла права и что всем мужикам нужно одно: чтобы бабы вовремя ноги перед ними раздвигали. 

– Тьфу, овца упрямая! Так и будешь реветь? 

– А что я могу сделать?

– Отомстить! – припечатала подруга.

– Как? – мстить я никогда не умела, а сейчас тем более не могла придумать ничего такого. 

– Ну, для начала, почему бы тебе не переспать с кем-то другим? Клин клином вышибают! – предложила подруга.

– С кем? – идея, подсказанная Белкой, показалась мне спасительной. 

А что?! Вот возьму и начну встречаться с кем-нибудь, как Изабелла! Она-то вон нашла себе взрослого не бедного мужчину. Он ей и подарки дарит, и деньги дает, и в кафе-рестораны водит. Подруга давно со смартфоном ходит, хотя ее родители забыли, когда ей в последний раз деньги на жизнь давали.

Белла уже не впервые предлагала познакомить меня с кем-то из друзей своего мужчины, намекала, что мне с моей внешностью найти взрослого друга будет не сложно. Только я всегда отказывалась: не могла предать своего парня, и ради подарков и денег встречаться считала чем-то низким и предосудительным. Но сегодня… сегодня я убедилась, что все зря, что верность и любовь никому не нужны! А раз так – значит, буду, как Белка – встречаться и развлекаться, пока не надоест!

До сауны добирались аж на другой конец города. Белка с Данилкой всю дорогу весело трещали о своем, а я успела десять раз передумать и решить, что зря ввязалась в это мероприятие, а потом – столько же раз сказать себе, что не отступлюсь от своего решения. Ни-за-что!

Когда такси остановилось, а перед нами открылась дверь, я поняла: это мой последний шанс сбежать. Поняла – и переступила через порог. Будь что будет! Пора мне повзрослеть и попробовать настоящей жизни. К тому же, не придется идти к матери на поклон, унижаться, упрашивать, чтобы помогла хоть немного деньгами, ведь своих заработков у меня все еще не было, а долги возвращать как-то нужно…

Одна мысль о том, как посмотрела бы на меня моя дорогая мамочка, и каких слов я бы от нее наслушалась, попроси у нее хотя бы сто долларов, подгоняла меня вперед лучше, чем плеть или хлыст! 

Пройдя вслед за подругами через пустое фойе, я оказалась в раздевалке. На ее двери красовалась буква «Ж». Тем не менее, как только мы вошли, через другую дверь туда же, в раздевалку, ввалились три мужчины в синих банных халатах и одноразовых тряпичных тапочках. 

– А вот и прелестницы наши явились! – протянул довольным голосом один из них. – Проходите, проходите! Раздеться поможем, мы же джентльмены!

– Толик! – взвизгнула Белка и бросилась к «джентльмену». – Вот, как я и обещала, мои подруги: Даниэлла и Алевтина!

Изабелла по очереди кивнула на нас с Данилкой, и все трое мужчин принялись нас с интересом разглядывать. Данилка, не теряя времени, решила показать товар лицом: распахнула шубку из искусственного меха, повела плечами, позволяя одежке скользнуть вниз по обнаженным плечам… 

– Ну, кто мне поможет? – проворковала игриво, обводя кончиком языка ярко-красные губы. 

Я попятилась, спряталась ей за спину: чувствовать себя товаром, который разглядывают, прежде, чем купить, было унизительно и неловко. 

– Ну же, мальчики! – подбодрила мужчин Белка. – Девушки ждут!

Толя тоже ждал и, похоже, немного нервничал. 

Я набралась смелости, подняла голову и через плечо Данилки бросила взгляд на друзей Белкиного кавалера. Один из мужчин выглядел ровесником Толика – ему явно не было тридцати. Пирсинг в левой ноздре, длинноватые волосы выдавали в нем неформала. 

Второй мужчина выглядел намного более солидным и взрослым.  Он был выше и мощнее своих молодых коллег, имел высокий лоб, твердый подбородок и трехдневную небритость на лице. А еще чем-то неуловимо напоминал моего любимого актера – Константина Соловьева. Такой настоящий брутал без капли смазливости. Пожалуй, из всех трех мужчин я бы предпочла приятно провести время именно с ним!

– Артур, – оглянувшись на старшего из компании и получив поощрительный кивок, шагнул вперед парень с пирсингом в носу. – А ты, значит, Дана?

Данилка заулыбалась во все тридцать два, захлопала ресницами:

– Лучше Элла, Артурчик! 

– Как скажешь, Эллочка! – Артур галантно подхватил сползающую с плеч Данилки шубку, перекинул через локоть, обвел пышную фигурку девчонки плотоядным взглядом. – Идем, помогу повесить вещи в шкаф. 

Данилка с Артуром отошли, и тяжелый темный взгляд московского босса уперся в меня, как дуло снайперской винтовки. Мужчина не улыбался. Просто глядел на меня, не мигая, и не двигался с места. Я тоже застыла, боясь шелохнуться.

Неловкую паузу решил прервать Толя:

– А ты, значит, Алевтина?

Я кивнула, не смея заговорить.

– Да, это наша Тинка-картинка, – поспешила вмешаться Изабелла. – Она у нас умница и скромница!

Анатолий неприлично заржал:

– И что эта скромница в сауне забыла?

Правда, тут же осекся, закашлялся неловко, оглянулся на своего московского босса:

– Зиновий Фадеевич? – произнес вопросительно.

– А?.. д-да. Хорошая девушка. Иди сюда, я-а п-помогу, – он кивнул мне, приглашая приблизиться.  

Говорил Зиновий, запинаясь, и я подумала, что он, наверное, выпил больше всех из этой компании. Ну, и ладно! Главное, чтобы в подпитии он не становился злобным и агрессивным, как наш сосед, дядя Боря. 

Я заставила себя улыбнуться, расстегнула дубленку и шагнула к мужчине. 

– Рада познакомиться, – выдавила внезапно охрипшим голосом. 

Зиновий вздрогнул, услышав мой голос, но тут же взял себя в руки и тоже растянул губы в кривоватой улыбке:

– Я-а т-тоже рад… – по-прежнему растягивая слова, ответил коротко, взял меня за плечи, развернул к себе спиной и потянул дубленку, помогая снять ее. 

Потом отнес ее в шкафчик, вернулся, усадил меня на деревянный табурет и принялся расстегивать молнии на моих сапогах. Все это – молча. Похоже, разговорчивостью московский босс неизвестной мне компании не отличался.

Зато Толя и Артур, убедившись, что Зиновий вроде бы доволен, принялись пошло шутить и лапать моих подруг. Девчонки тоже оживились, с удовольствием хихикая в ответ на сальности, отпускаемые своими ухажерами. 

Оставшись в платьях и нацепив на ноги банные тапочки, мы вслед за мужчинами переместились в какое-то помещение, похожее на комнату отдыха. 

– Ну, девчонки, давайте за знакомство! Кто чего пить будет? – Толик, не пытаясь стряхнуть с локтя повисшую на нем Белку, поспешил к барной стойке. 

Там Белла, наконец, отпустила его и уселась на высокий стул, красиво закинув ногу на ногу. Разрез ее платья-комбинации разошелся, обнажая бедро так высоко, что стала видна кружевная лямка трусиков. 

– Мне, Толя, как всегда – пару шотов текилы, – с видом бывалой светской львицы заказала она. 

– Принято.

– Мне, пожалуй, тоже, – решила Данилка. 

Артур кивнул ей и перевел взгляд на меня.