— Эго часто превосходит суждения, — отметила Кэмерон.

— Было бы неплохо, чтобы кто-то был в его лагере.

— Может быть, мы и делаем, но ФБР не сообщало об их источниках. — Мышцы напряглись вдоль края челюсти Кэмерон. — И, видимо, они не получили директиву о межведомственном сотрудничестве.

— Всем понадобится время, чтобы приспособиться к этой новой иерархии, — сказала Паула. — Я даже не уверена, на кого я больше работаю.

Кэм пристально смотрела на неё. Старк улыбнулась.

— Ну, я знаю, кому я подчиняюсь, командующий.

— Приятно сэкономить. — Кэм коротко рассмеялась, затем её глаза стали серьёзными. — У нас будут серьёзные проблемы с командованием в Колорадо. Ты знаешь о Томе Тёрнере?

Паула нахмурилась.

— Сейчас делаю. Он позвонил сегодня днём ​​и сказал, что его люди там на земле. Координируют с Маком и Эллен. Он был очень дружелюбным и говорил так, что мы все будем одной большой счастливой семьёй.

— Приоритет Тома — это POTUS, и так и должно быть, — сказала Кэм. — Меня беспокоит Блэр.

— Так же и мой. — Паула почувствовала, что Кэм ждёт, и у неё не было проблем с ответом на невысказанный вопрос. — Моя работа — обеспечить благополучие первой дочери. Ничто не имеет приоритета над этим.

— Спасибо, шеф.

— Нет проблем, командир.

— Я так понимаю, вы были проинформированы о том, что новый член команды присоединится к нам завтра? — Кэм посмотрела с простым лицом на часы на стене. Один час ночи. — Сегодня, я должна сказать.

Паула указала на папку.

— Дана Барнетт. — Она колебалась, оценивая свои следующие слова. Она не хотела идти на личную территорию с командиром, но ей нужно было знать, на какие проблемы она смотрит. — Я не думаю, что Цапля довольна.

Кэм криво улыбнулась.

— Я не знала, что вас преуменьшают, шеф.

— Мы справимся, — уверенно сказала Паула.

— Я полагаю, что вы будете. — Кэмерон стояла с усталыми глазами. — Наверное, лучше, чем у меня. Спокойной ночи, шеф.

Паула смотрела ей вслед, желая, чтобы она знала, как облегчить своё бремя.

Затем она дотянулась до последнего из бюллетеней по безопасности, потому что все они должны были сыграть свою роль, даже если они не понимали этого нового этапа, на который они были навязаны.

Глава шестая

Пятница

Вскоре после шести Кэм встала с дивана, где несколько часов назад уснула, и пошла на кухню. Она спала в футболке и паре фланелевых боксеров, и в квартире стало холодно. Холодно и пусто. Она собиралась приготовить кофе, но вместо этого села перед барной стойкой и прочитала записку, которую прочитала трижды, когда вернулась из командного центра накануне вечером.

«Кэм, я ушла к Диане. Я, вероятно, проведу ночь. Я люблю тебя, Блэр».

Кэмерон коснулась указательным пальцем нижнего правого угла листа бумаги и медленно повернула записку по часовой стрелке, пока слова не расплылись, хотя сообщение оставалось совершенно ясным. Блэр злилась. Расстроена и зла. Она ушла в безопасное место, а не на улицу, в клуб или в постель незнакомки. Она делала это не раз — укрывалась сексом, когда невидимые решётки её очень настоящей клетки стали слишком жестокими, и она наконец-то вырвалась на свободу. Даже до того, как Кэм влюбилась в неё, ей не хотелось видеть, как Блэр тратит себя на женщин, которые не могут понять, что значит её трогать. Теперь, идея, что кто-то ещё вложит этот смутный взгляд желания в глаза Блэр, заставит дрожать её губы, заставит быстро вздохнуть от волнения её дыхание, было достаточно, чтобы заставить Кэмерон потерять любое подобие цивилизованного разума. Она стала животным, примитивной, движимой инстинктом охранять то, что было её.

Она замедлила оборот бумаги и прочитала её снова.

«Я люблю тебя, Блэр».

Кэм сухо улыбнулась. Не так давно они договорились, что ни одна из них не уйдёт, если рассердится. Блэр придерживалась буквы закона.

Несмотря на то, что она ушла, она сказала Кэм, куда она идёт.

«Я тоже тебя люблю», — подумала Кэмерон.

Она оставила записку на стойке и пошла в ванную, раздевшись и приняв душ. После того, как она натянула джинсы и тренировочную футболку, она позвонила Рене Савард.

— Доброе утро, коммандер, — сказала Рене, звуча так, как будто она не спала часами.

— Я собираюсь немного опоздать этим утром. Мне нужно, чтобы вы провели инструктаж и выяснили, куда они доставили задержанных из резиденции Мэтисона. Я хочу допросить их.

— У нас есть некоторые из их заявлений в отчётах ФБР, таких как они.

— Вы имеете в виду, что у нас есть то, что, по мнению других, мы должны знать, — поправила Кэмерон. — Время собирать наш собственный Intel.

— Да, мэм. Должна ли я организовать перелёт?

— Да. — Кэм остановилась. — Для нас обеих. Сегодня.

— Да, мэм, — сказала Рене, её волнение было очевидно даже по телефону.

— Спасибо. — Кэм отключилась и обдумала свой следующий звонок.

Не было трудно найти Блэр. Её местонахождение было известно по крайней мере полдюжине людей в любой момент. Всё, что ей нужно было сделать, это позвонить начальнику смены в командный центр и спросить.

Она набрала номер и стала ждать.

— Здравствуйте?

— Диана, это Кэм. Блэр там?

— Доброе утро, Кэм. Нет, боюсь, ты опоздала с ней. Она ушла некоторое время назад.

Живот Кэмерон сжался. Почему она не пришла домой? Она была с командой Старк или она ускользнула от них? На мгновение она подошла к тому, чтобы отключить звонок, чтобы вызвать Старк и потребовать проверки статуса.

Вместо этого она закрыла глаза и вспомнила записку.

«Я люблю тебя».

— Она сказала, куда она идёт?

— Прости меня, — ответила Диана с ноткой недоверия в голосе, — но разве у тебя нет способов узнать, где она?

— Я делаю. Но ей бы это не понравилось.

Диана засмеялась, звук колокольчиков звенел на невероятно ясном, бодрящем весеннем утре.

— О, тебе очень хорошо.

— Очевидно, нет.

— Ну, мне тоже придётся сыграть свою роль. Как её лучший друг, конечно, моя единственная забота — это её интересы. Поэтому я не склонена тебе помогать.

— Я знаю, — сказала Кэмерон совершенно серьёзно.

— Ты правильно извиняешься за то, что расстроила её?

— Полностью.

— Ты хоть представляешь, за что извиняешься? — мягко спросила Диана.

— Не совсем, но это не имеет значения. Она расстроена, это всё, что меня волнует.

— Она сказала, что идёт в спортзал.

— Спасибо, — сказала Кэмерон. — Ты могла бы нарисовать это немного дольше, ты знаешь.

— Я знаю, но это не доставляет удовольствия, когда я знаю, что ей нужно, чтобы ты нашла её так же, как и тебе.

— Не думаю, что упомянула об этом, — сказала Кэмерон, — но я ценю всё, что ты делаешь для свадьбы.

— Я делаю это, потому что люблю Блэр, а ты делаешь её счастливой. И я действительно очень люблю тебя. — Диана вздохнула, и это звучало шатко. — И ты спасла жизнь Валери.

— Нет, «спасибо» за это не нужно.

— Но я всё равно благодарю тебя, — прошептала Диана. — Теперь иди, посмотри на Блэр.

— Я сделаю. — Кэмерон отключилась, взяла ключи, кошелёк и спортивную сумку из шкафа и направилась к двери.

* * *

Первой вещью, которую Кэмерон увидела, когда она свернула по узкому переулку от Хьюстона, был Пригородный в центре квартала, припаркованный на полпути на тротуаре, чтобы позволить грузовикам доставки и случайным такси проехать мимо. Она была уверена, что агенты в машине заметили её, но никаких внешних признаков того, что они её видели, не было. Она также не признала их, когда проталкивалась через безымянную дверь без окон, зажатую между мастерской по ремонту обуви, которая была закрыта в течение двух десятилетий — несколько невостребованных туфель, покрытых толстым слоем пыли, лежало на стойке за замазанным передним окном — и винодельня с железными решётками, спущенными на тротуар. В тот момент, когда она вошла в тускло освещённый коридор и начала подниматься по крутой узкой лестнице, она почувствовала запах плесени, пота и тестостерона. Третий этаж отразился от грохота падающих мужских голосов и тел и тяжёлого оборудования, падающего на пол. Помещение размером со склад освещалось через определённые промежутки времени, и на цепях неровно свисали люминесцентные лампы, а свет, который проникал через грязные окна, высоко в стене вдоль линии крыши. В центре сцены стояли два оторванных боксёрских ринга с окрашенными холстовыми ковриками, окружённых случайным набором оборудования для тяжёлой атлетики, скоростных мешков и подвесных тяжёлых мешков. Как это часто бывало, Блэр была единственной женщиной в море пухлых мужчин, покрытых татуировками и шрамами.

Один из новых членов команды Блэр, Клифф Вон, мускулистый афроамериканец, выглядящий неуместно в своих специально сшитых брюках и двубортном пиджаке, стоял, сложив руки на груди на дальней стороне боксёрского ринга, где Блэр спарринговалась с молодым белым парнем с бритой головой и тюремными татухами на шее. Патрис Хара, обрамляющая кольцо на стороне, ближайшей к Кэмерон, кивнула в знак приветствия, не сводя глаз с Блэр, когда Кэм подскользнулась рядом с ней.

— Доброе утро, командующий, — сказала Хара.

— Хара. Как она?

— Она играет с ним.

— Ах.

Это не было хорошими новостями.

Когда Блэр рвалась к настоящей битве, она никогда не провоцировала её.

Будучи меньшей и более ловкой, чем все её противники, она расстроила их, отказавшись вступать в бой — подскальзываться или блокировать их удары, а затем красться для быстрого удара. Мужчины, которые не привыкли к ней, очень быстро забыли, что не должны были бить женщину, и после каждого бессильного удара, который они наносили, они возвращались сильнее. Блэр не могла избежать каждого удара бесконечно, и в конечном итоге, один приземлился достаточно сильно, чтобы сбить её с ног. Потом она вышла, качаясь, и они откинулись назад. Ей обычно удавалось отбиваться от сдерживаемой ярости, но, к сожалению, она в конечном итоге тоже стала избивать. Этим утром Кэм просто не была в настроении видеть, как Блэр ударила жёсткой правой рукой этого молодого парня. Быстро, она обошла кольцо к маленькой женской раздевалке. Одиночная скамья стояла перед тремя шаткими стальными шкафчиками без замков. Она открыла шкафчик, сняла спортивный бюстгальтер и бросила в свою одежду.