Блэр поморщилась.

— Есть что-нибудь?

— У вас есть смысл. — Дана попробовала кофе. Он был хорошим. — Это вас волнует? Между вами тайна?

Блэр отложила свой кофе в сторону.

— Я думаю, пришло время для основных правил.

— Почему нет. Все остальные дали их мне.

— Мои довольно просты, правда. Вы можете спросить меня обо всём, что захотите, но есть некоторые вещи, на которые я не отвечу. Я не буду говорить о моих отношениях с Кэм. Я люблю её, и мы собираемся пожениться. Это всё, что вам действительно нужно знать об этом.

— Я не очень хороша в притворстве.

— Что вы имеете в виду? — спросила Блэр.

— Может быть, вы верите своей собственной прессе — что помимо того факта, что вы оказались двумя женщинами, ваши отношения с Кэмерон Робертс такие же, как и любые другие отношения, но я уверена, что не куплю их. — Дана откинулась назад и отдёрнула одну лодыжку на колене. — Вы знаете, что это полная и полная чушь.

— Вы действительно не хотите это назначение, не так ли?

— Нет, я решила, что я делаю.

— И вы думаете, что противодействовать мне — хорошая идея?

— Может быть, — предложила Дана, — если это заставит вас поговорить со мной.

— Я не говорю с людьми о моей личной жизни.

— Как насчёт заместителя директора? Вы говорите с ней о том, насколько её работа вас пугает?

Блэр встала.

— Ладно. Были сделаны.

Дана встала.

— Мне жаль. У меня нет таланта для интервью. Я обычно пытаюсь получить информацию во время перестрелки или тайфуна, а социальные тонкости просто чертовски неудобны. Спасибо за уделённое время.

Когда Дана направилась к двери, Блэр позвала её.

— Почему вы спросили меня об этом?

Дана остановилась, но не обернулась.

— Я видела это на вашем лице несколько минут назад.

— Если предположить, что это правда, почему я хочу, чтобы кто-то был таким интуитивным?

— История здесь не в том, что две женщины женятся, мисс Пауэлл. — Дана повернулась лицом к Блэр. — Это то, кем являются две женщины, и каждый репортёр стоит её места в колонке в этой стране — чёрт возьми, в мире — это знает. Они будут на вас как пираньи.

Блэр вспыхнула.

— И как вы думаете, что я чувствую по этому поводу?

— Я полагаю, вы ненавидите это. Но если я не напишу историю, кто-то другой скажет — знают ли они что-нибудь на самом деле или нет. — Дана сунула руки в карманы и пожала плечами. — Я скажу правду. Я буду уважать особый характер её работы и вашей.

— Вы знаете лучше дьявола?

Дана улыбнулась.

— Это об этом.

— Я дам Старк ключи от одной из квартир в здании. Это будет удобнее.

— Я ценю это.

— Я иду за покупками сегодня днём. Около двух.

— Звучит весело, — сказала Дана, звуча так, словно каждое слово было болезненным.

Блэр улыбнулась.

— О, это будет.

Глава девятая

— Кто у нас есть? — Кэмерон уселась на заднее сиденье внедорожника напротив Савард.

Региональное отделение в Вирджинии направило двух полевых агентов ФБР, чтобы доставить их в Центр содержания под стражей Федерального бюро тюрем, где содержались задержанные из горного лагеря Мэтисона.

— Мартин Ранний, — ответила Савард, передавая папку между ними. — Арестован в комплексе Мэтисона. Помимо стрельбы по федеральным офицерам, у него были документы о найме в картонной коробке за сиденьем его грузовика. Похоже, он пытался очистить некоторые документы Мэтисона до того, как мы появились.

Кэм проверила, чтобы убедиться, что микрофоны переднего отсека были выключены. Она не знала агентов, которые встречали их на аэродроме, но это не было необычным. Начинающая OHS ещё не набрала полный набор агентов и в настоящее время была вынуждена командовать телами из других подразделений безопасности.

Она подозревала, что слухи о том, что OHS скоро станет кабинетом министров, были правдой, и как только это произойдёт, у них будет больше средств и больше постоянных агентов.

Но на данный момент случайные неудобства, связанные с сокращением, гораздо предпочтительнее бюрократических переплетений, которые неизбежно возникнут, поскольку политики и директора различных учреждений боролись за превосходство в новой структуре безопасности.

— Ранний, что — третий или четвёртый в команде Мэтисона?

— Из того, что мы смогли собрать из дежурных списков и записей, конфискованных во время рейда, мы можем, по крайней мере, поместить его в высшие эшелоны. Он выпускник военной академии Мэтисона, хотя он и не был учёным. — Савард заговорила тихо, но её голос подсказывал, что она расстроена. Или зла. — У нас точно не было свободного доступа к информации. Мы искали этого парня в течение месяца и, наконец, выследили его на BOP в Вирджинии. Почему-то никто не был уверен, куда его посадят.

— Похоже, что в наши дни это происходит с интересными людьми, — мрачно сказала Кэмерон. Она подозревала, что министерство обороны или ЦРУ, или оба, уводят потенциальных террористов от других силовых структур. Неспособность предсказать 11 сентября ещё не была заложена ни у кого, и было сомнительно, что можно было обвинить какое-либо одно агентство. Тем не менее, никто не хотел, чтобы задержанные отказывались от информации, которая указывала бы на их собственную организацию как виновную. Это была политика, а политика всегда нарушала справедливость. — Знает ли директор тюрьмы, почему мы едем?

Савард хищно улыбнулась.

— Нет. Мы только что сообщили ему ожидать заместителя директора поздно днём.

— Нет причин для нас, чтобы поделиться, если никто не делает. — Кэм изучила цветную фотографию 4х4, воспроизведённую на первой странице файла. Мужчина был моложе, чем она ожидала, возможно, в середине двадцати, и она не была уверена, почему она была удивлена. Большинство членов её команды были не намного старше. Он выглядел как типичный взрослый всеамериканский мальчик — белокурый, голубоглазый, светлый. Но рот у него был тонкий и твёрдый, а в глазах не было ничего, кроме ярости и презрения. — Что он делает, когда не играет в солдата?

— Он дальнобойщик.

— Межгосударственный?

— Вверх и вниз по восточному побережью.

— Это удобно, — сказала Кэмерон. — Есть ли какие-либо доказательства, которые связывают его с угонщиками?

Савард выглядела больной.

— Хотела бы я ответить на это, командующий. Но никто ничего нам не даёт, и все наши запросы на файлы были проигнорированы. Нам потребовались недели, чтобы точно определить местонахождение этого парня. Это как игра в ракушки — найди задержанного.

— Фелиция ничего не может выкопать? — Если на каком-либо компьютере была какая-либо информация, Кэмерон была убеждена, что Фелиция сможет её найти, если уделит достаточно времени.

— Она говорит нет.

Кэм нахмурилась.

— Тогда кто-то решил нас не пускать.

— Это выглядит так для нас. Точно так же, мы работаем со всеми известными партнёрами Раннего и маршрутами грузовиков, которыми он управлял в течение прошлого года. Возможно, мы сможем связать его с одним из угонщиков, и если мы это сделаем, это также связывает Мэтисона.

— Хорошо, — сказала Кэмерон нейтрально.

Построить дело против Мэтисона, которое будет рассматриваться в суде, будет трудно, учитывая отсутствие доступа к разведке, хотя её команда будет продолжать работать над этим.

Она знала, что сделал Мэтисон, и знала, что он будет приходить, пока его не остановят. Такие люди, как Мэтисон, не считали себя связанными законом, который давал ему такую ​​свободу, которой его жертвы не пользовались.

Кэм ценила и уважала необходимость порядка и господства общего блага, но в случае Мэтисона эти тонкие юридические аспекты давно прошли. Её цель была проста — найти Мэтисона и остановить его. Задержать одинокого беглеца, особенно с обширной сетью сторонников и, несомненно, значительными средствами, было трудным делом. Мэтисон мог легко перемещаться по стране с небольшим риском обнаружения, если он не попытался получить доступ к банковским счетам или вернуться в свои известные предыдущие местоположения. Пока что он этого не сделал. У него не было никаких причин — его друзья и коллеги в патриотическом движении укрывали его. Она уже разговаривала со своим коллегой из ФБР, и наблюдение за известными патриотическими организациями усилилось. Им может повезти и они поймают Мэтисона на встрече с одним из главарей. Беглецов несколько раз задерживала какая-то счастливая случайность — остановка движения, узнаваемая кем-то, кто видел их фотографию в «Most Wanted» Америки, авария, которая вынуждала их обращаться за медицинской помощью. Почему-то она не думала, что Мэтисон собирается быть небрежным. Хотя она сомневалась, что они найдут его, прежде чем он сделает ещё один шаг, они продолжат охоту.

Тем временем она не собиралась принимать что-либо как должное, даже свою собственную интуицию.

* * *

Как только Дана осталась одна в квартире, расположенной в двух этажах ниже Блэр Пауэлл, где она пробудет в течение следующих нескольких дней, она распаковала вещи, что заняло все пять минут, а затем бродила по безлично обставленным комнатам, думая о женщине, укрывшейся наверху.

В центре внимания, когда Блэр не выполняла какую-то официальную функцию — и Дана чувствовала, что выступление было именно тем, что Блэр делала в этих обстоятельствах — она ​​была очаровательной женщиной.

Обзоры картин первой дочери нескольких известных искусствоведов показали, что искусство не было для неё хобби. У Блэр был настоящий талант. Большинство художников избегают внимания, предпочитая вкладывать свою энергию в свои творения. Должно быть, Блэр постоянно попадает в поле зрения общественности. Добавьте к этому тот факт, что она была лесбиянкой и участвовала в спорных отношениях с женщиной, которая когда-то отвечала за её защиту, и гобелен стал ещё более интригующим.