— К сожалению, — вставила Савард, — я не думаю, что узнаю, как рассказать нам что-нибудь о том, кто. Почти каждый может получить военный боеприпас в эти дни — иностранные террористы, местные боевики, ваш обычный Джо Сурвивалист по улице.

— Согласна, — сказала Кэмерон. — На чём мы должны сконцентрироваться, так это на том, кто хотел Раннего умертвить.

— Я думаю, что Мэтисон будет во главе этого списка, — мрачно сказала Люсинда.

— Возможно, — сказала Кэмерон совсем не уверенно. У Мэтисона были глаза и уши на высоких местах, это было ясно. На секунду она не поверила, что помощник Валери был единственным человеком в компании, связанным с Мэтисоном. Операции, подобные действиям Мэтисона, не остались незамеченными, если только несколько человек помогали сохранять спокойствие. Каждое подразделение безопасности имело свою долю ястребов и суперпатриотов, которые считали, что цель оправдывает любые средства, если цель заключается в сохранении национального превосходства. Такие люди не были выше помощи боевикам, финансируя операции под фальшивым флагом, призванные подстрекать общественность к поддержке вооружённого возмездия, даже организовывая убийства политических деятелей. — Если Ранний имел тесные связи с Мэтисоном и был знаком с вещами, о которых некоторые люди не хотели, чтобы он говорил, это мог быть не Мэтисон, который хотел его убрать с дороги.

Лицо Люсинды ожесточилось.

— Вы говорите о ком-то внутри, об одном из нас.

— Возможно, изнутри, — мрачно сказала Кэмерон. — Но не один из нас.

— Но это были федеральные агенты, которые вели этот тюремный фургон, — возразила Савард. — Никто внутри не будет …

— Сопутствующий ущерб. — Кэмерон откинулась назад, внезапно более уставшая, чем она думала.

— Внедорожник впереди нас остановился прямо перед тюремным фургоном, — сказала Савард, её недоверие превратилось в ярость. — Если бы мы не были там, был бы чёткий выстрел в фургон, и ведущая, и последующая машины были бы вне зоны взрыва. Но затем мы подъехали к фургону и поехали прямо в поле огня!

— Это тоже моё чтение, — сказала Кэмерон, растирая напряжение между её глазами.

Аверилл Дженсен распрямил пустой блокнот перед собой. Он отстегнул ручку раньше, как будто собирался делать заметки, но ничего не записал.

— Мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы отследить утечку, если она была. Не будет бумажного следа, но звонки были сделаны.

Кэмерон пожала плечами.

— Это должно быть сделано, но это может занять несколько недель. Я думаю, мы просто должны предположить, что ни одно из наших сообщений не защищено. — Она многозначительно посмотрела на Люсинду. — Даже в вашем офисе и вне его.

— К чему это приведёт нас, к выслеживанию Мэтисона? — спросила Люсинда.

— К тому, где мы были раньше, — сказала Кэмерон. — Мои люди копают личную историю, электронные данные, отчёты от агентов ФБР и АТФ в патриотических организациях, ищут связи. — Тусклая пульсация между её глазами ускорилась до полномасштабной головной боли. — Мы отслеживаем известные ячейки, отслеживаем цели в списках наблюдения.

— Он бегает кругами вокруг нас, — с горечью сказал Аверилл.

Кэм холодно посмотрела на него.

— Почти двадцать человек, ни один из которых не был гражданином страны, въехали в эту страну в течение нескольких лет, установили личность, прошли обучение на тренажёрах и им удалось организовать организованную террористическую атаку без объединения сил всех служб безопасности в этой стране. Мы в состоянии обнаружить их. Чтобы найти одного гражданина США, который всю свою жизнь готовился к тому, чтобы спрятаться, потребуется просто старая тяжёлая работа и адская удача.

— Вы не думаете, что мы его получим, — устало сказала Люсинда.

— О, мы возьмём его, — сказала Кэмерон, — потому что мы не уйдём, пока не сделаем. — То, что она не сказала, о чём она отказывалась думать, было тем, что он мог сделать первым.

* * *

Блэр почувствовала на себе все глаза в комнате, когда она подошла к Пауле.

— Давай сравним записи.

Старк улыбнулась, но выглядела обеспокоенной.

— Всё хорошо, никто не пострадал, и это был просто неожиданный обход. Это соответствует твоей версии?

— Довольно много. Рене звучит хорошо?

— Она звучала накаченно. — Старк коротко рассмеялась. — Есть причина, по которой она пошла в ФБР, а я — в секретную службу. Она хочет преследовать плохих парней, убирать улицы, наносить удар по справедливости. Я хочу видеть, что ответственные за справедливость остаются в безопасности. Мне не нужно торопиться, как она.

Блэр сжала плечо Паулы.

— Она не ковбой. Ни Кэм. Но я знаю, что ты имеешь в виду. У меня та же история, что и у тебя, в значительной степени. Кэм сказала, что с Рене всё в порядке.

— Рене сказала, что с командиром тоже всё в порядке.

— Тогда, я думаю, мы можем предположить, что они и ходят, и разговаривают. — Блэр на секунду закрыла глаза. — Ты должна сделать перерыв сейчас. Ты была на дежурстве весь день.

Паула посмотрела через комнату на Валери, которая стояла отдельно от друзей Блэр, разговаривая по её мобильному телефону.

— Я слишком взволнована, чтобы спать сейчас.

Блэр знала, что ей следует спать, но кровать была бы слишком холодной и пустой, а её разум был бы полон неприятных образов того, на что могла бы быть похожа жизнь, если бы всё сложилось иначе.

Она объявила комнате в целом:

— Я иду на работу. Диана, Эмори, вы можете остаться здесь сегодня вечером. Комната для гостей пуста и…

— На самом деле, — прервала Валерия, — на данный момент все остаются здесь. Заместитель директора считает, что ситуация всё ещё слишком нестабильна, чтобы децентрализовать наш персонал, и она не хочет, чтобы кого-то оставили без присмотра. Поэтому я предлагаю всем вам устроиться на ночь.

Блэр присоединилась к своим друзьям, а Валери подошла побеседовать со Старк.

— В холодильнике есть еда, а в холодильнике под прилавком вино. Диана, ты знаешь, где вся моя одежда. Ты и Эмори можете взять всё, что вам нужно.

— У меня есть пустая комната для гостей в моей квартире, — предложила Дана.

— Теперь это прекрасное приглашение, — игриво сказала Диана, — но мне придётся отказаться от него. — Она подняла бровь в сторону Эмори. — Почему бы вам не взять её на это?

— Я думаю, что это хорошая идея, — сказала Блэр, когда Эмори не ответила. — Мы все здесь, по крайней мере, до завтра, так что всем может быть комфортно.

Эмори пожала плечами, избегая взгляда Даны.

— Конечно, имеет смысл. — Она обняла Блэр и прошептала: — Я так рада, что она в порядке.

Блэр вернула объятия.

— Я тоже. Спасибо за то, что вы здесь. И вы определённо не вернётесь в Бостон сейчас.

— Я сдаюсь. — Эмори засмеялась. — Одно из многих преимуществ жизни с моей матерью — когда я путешествую и что-то забываю, она может отправить это мне. У меня будет её корабль, что мне нужно на курорт. Таким образом, когда все будут готовы уйти, я могу пойти с вами.

— Отлично, — одновременно сказали Блэр и Диана.

Блэр заметила, что у Даны был особенно приятный блеск в глазах.

* * *

— Спальня там внизу, — сказала Дана, указывая, как она закрыла дверь в квартиру. — Ванная комната тоже. У меня не было времени запасать кухню, но в шкафу есть кофе, газировка и некоторые закуски.

— Я не голодна, спасибо, — сказала Эмори, держа в руках свёрток с одеждой, которую она одолжила у Блэр.

Дана откинулась на дверь, давая Эмори как можно больше места. Эмори выглядела уставшей и немного взволнованной.

— Я заставляю вас нервничать?

— Нет, — сказала Эмори с удивлением. — Почему вы?

— Ну, есть репортёр.

— Это не заставляет меня нервничать. Это меня просто раздражает.

— Что насчёт того, что я лесбиянка?

Эмори уставилась, затем рассмеялась.

На секунду она боялась, что не сможет остановиться. Весь день был в атмосфере нереальности. Она начала с встречи с четырьмя потенциальными донорами фонда, которые имели научные знания о колонии муравьёв. Ей потребовалось два часа, чтобы объяснить, о чём идёт речь в её исследовании, и ещё два, чтобы убедить их в том, что они достойны их высокого вклада. Затем она обнаружила, что её друзья привели врага в их лице в лице Даны Барнетт, и, как ни старалась, она не могла заставить себя не любить её. На самом деле, она почувствовала неожиданное влечение к ней или, по крайней мере, на её упорство и её абсолютное, непоколебимое чувство цели. Затем её вытащили из отеля и бросили в кошмар Блэр и Паулы, где она часами чувствовала себя по-разному взбешённой и беспомощной. Теперь Дана предполагала, что она может беспокоиться о чём-то столь же безобидном, как то, что она делает пас?

— Если вы не заметили, некоторые из моих лучших друзей — лесбиянки.

Дана улыбнулась.

— Это, наверное, единственный раз, когда я слышала это клише, когда это не так. Но ваши лучшие друзья, как подруги. — Её глаза стали дымными. — Я нет.

— Вы собираетесь соблазнить меня?

Сердце Даны почти остановилось, а затем так быстро забилось, что она затаила дыхание. Она надеялась, что всё ещё выглядела крутой и собранной, потому что её температура поднялась выше точки кипения.

— Хотите, чтобы я?

Эмори колебалась, внезапно желая быть очень, очень ясной. Дана смотрела на неё так, как будто её следующие слова были самыми важными словами, которые Дана когда-либо слышала. Она хотела, чтобы Дана соблазнила её? Она приглашала её?

Мысль о том, чтобы быть с женщиной, не была для неё чуждой — как это могло быть, когда Блэр и Диана стали её друзьями так быстро и так глубоко.

Время от времени она чувствовала влечение к женщинам, но напряжение никогда не было ошеломляющим. Она считала мимолётные чувства совершенно естественными и всегда считала, что она гетеросексуальна, пока не вышла замуж за мужчину, к которому вскоре обнаружила, что у неё нет особой страсти. Что больше всего удивило её в её браке, так это то, что она жаждала большего. Их возможный развод был взаимно приятным и совершенно дружным, хотя то, что лежало в основе её недовольства, ускользало от неё.