Дана схватила её за плечо, и Эмори почувствовала, что Дана хотела навязать ей рот. Она любила сдержанность Даны почти так же сильно, как хотела сломать её. Она лизнула её, и Дана попыталась вывернуться. Она крепче сжала ноги и снова лизнула её.

— Боже, — закричала Дана, её бёдра поднимались. — Ты должна заставить меня кончить. Эмори, пожалуйста.

— Ммм. — Почти слепая, едва дышащая, Эмори прижалась к жёсткой длине Даны и медленно, нежно сосала.

Дана дёрнулась к её рту и стала ещё сильнее между её губами.

— О, да. — Голос Даны сломался.

Эмори сосредоточенно сосредоточилась, запечатлевая каждый тремор, каждый крик, каждый поворот и разворот, когда Дана корчилась в муках своего оргазма. Двери с длинными ставнями распахнулись, упали барьеры, разрушилась защита.

Там никогда не будет другого первого раза для неё, для них. Никогда не будет другого такого изменяющего жизнь момента, как этот. Эмори знала победу так же уверенно, как и все её уязвимые места. Когда Дана, наконец, выгнулась, по щекам Эмори потекли слёзы. Она прижалась лицом к дрожащему животу Даны.

— Спасибо.

— Эмори, — прошептала Дана, чувствуя себя одурманенной. Она хотела сесть, она хотела взять Эмори на руки, она хотела доставить ей удовольствие от удовольствия. Она едва могла поднять руку и просто ударила Эмори по лицу. Она почувствовала влажность на кончиках своих пальцев, и её сердце сжалось. — Что это? Эмори, что не так?

Эмори покачала головой.

— Нет ничего плохого. Всё правильно.

— Я хочу обнять тебя, но я не могу двигаться. Помоги мне.

Тихо рассмеявшись, Эмори поднялась дальше на кровать и снова растянулась на Дане. Их ноги переплелись, груди рассечены, рты слиты. Эмори сгорела.

Её кожа, её мышцы, её клитор. Пламя.

Она должна была быть тронута.

Отчаянно.

— Дана, — выдохнула она, не зная слов. — Ты мне нужна.

Сила Даны в спешке вернулась, и она перевернула Эмори, следуя, пока она не оказалась над ней на коленях и руке.

Она провела пальцами между ног Эмори.

— Так?

Глаза Эмори широко открылись, и она сжала ладонь Даны, прижимая пальцы к местам, которые болели.

— Да. Там. Там. О, Боже. Прикоснись ко мне, Дана, прикоснись ко мне. Я хочу … мне нужно …

— Я знаю. — Дана опустила голову на грудь Эмори и взяла её сосок в рот. Она сосала, играя языком по гладкому, твёрдому кончику, в то время как она провела пальцем по паху внизу. Клитор Эмори напрягся, готовый лопнуть. Она нажала, обвела. — Так?

— Да, — задохнулась Эмори. — Да.

Дана поцеловала её путь от центра горла Эмори к её рту, быстрее обводя пальцы между ног Эмори.

— Дана, — выдохнула Эмори с удивлением. — О, Дана.

Дана поцеловала её, когда она закричала, выпив её удовольствие, когда она излила свою страсть. Крики Эмори сменились тихим вздохом, но её клитор оставался полным и пульсирующим. Дана скользнула внутрь неё, почувствовав, как напряглись её мышцы, и погладила всё ещё твёрдый выступ большим пальцем. Бёдра Эмори напряглись.

— Я … Дана … о, — заикалась Эмори, когда она втолкнулась в Эмори. — Я собираюсь кончить снова.

Дана потёрла щеку по груди Эмори, чувствуя, как её сердце бьётся о рёбра.

— Я знаю. Отпусти ситуацию. Отпусти, детка.

— О, Боже, — воскликнула Эмори.

Когда Эмори успокоилась, Дана села на бок и притянула Эмори ближе, её пальцы всё ещё были внутри неё.

— Хорошо сейчас?

Эмори прижалась лицом к изгибу шеи Даны, её руки без костей прикрывали тело Даны.

— Я никогда не чувствовала ничего подобного в своей жизни.

— Хорошее начало, тогда.

— О, очень хорошее начало. Отличное. — Эмори поцеловала Дану в горло. — Мне жаль. Я думаю, что засыпаю.

— Это нормально.

— Тебе не нужно… — Эмори запнулась, стараясь изо всех сил подумать, но её разум был таким туманным. — Ты взволнована? Тебе нужно…

Дана поцеловала Эмори в лоб.

— Да. Я. Но это сохранится.

— На сколько долго?

Дана засмеялась.

— До следующего раза.

— Замечательно, — пробормотала Эмори. — Замечательно.

— Ложись спать. — Дана прижалась щекой к голове Эмори.

Она не хотела идти спать. Она не хотела терять ни минуты этой ночи. Эта ночь, что бы ни случилось, ознаменовала начало всей её жизни.

Глава двадцать вторая

Понедельник

Кэм перевернулась, стараясь не разбудить Блэр, и посмотрела на прикроватные часы. Тревога должна была сработать через две минуты. Блэр спала спиной к Кэмерон, её бёдра были согнуты в изгибе таза Кэмерон.

Кэмерон подвинулась поближе и обняла её за середину. Когда она поцеловала Блэр в шею, Блэр забормотала и притянула руку Кэмерон к своей груди.

Соски затвердели, и Блэр вздохнула.

— Детка, — пробормотала Кэмерон, — нам нужно встать.

— Мы можем обмануть?

Кэм засмеялась.

— Мы могли бы, но я не верю, что эти репортёры не появятся рано. Я бы предпочла надеть одежду, когда они прибудут.

Ворча, Блэр перевернулась на спину и потянула Кэмерон вниз, чтобы поцеловать.

— Быстрота, как прошлой ночью, хороша, но я чувствую, что ты хочешь заняться со мной любовью на час.

— Если бы ты не уложила меня спать так эффективно прошлой ночью, я бы позаботилась об этом для тебя.

Блэр улыбнулась.

— Я люблю вышибать тебя. Это заставляет меня чувствовать себя мужественной.

— Мощная, да? — Кэмерон разгладила руку по животу Блэр и провела пальцами между её ног. Она была мокрой. — Не первая мысль, которая приходит мне в голову.

— Я имела в виду, как мощная и сильная. — Блэр наклонила бёдра и раскрыла ноги. — Пять минут. Пять минут, чтобы снять напряжение, пока мы не сможем украсть пару часов для себя.

Кэмерон прижалась к подушкам.

— Кончи сюда.

Блэр опустилась на колени и оседлала грудь Кэмерон. Когда Кэмерон обхватила её задницу и повела её вниз, она закрыла глаза и получила удовольствие, которое могла дать ей только Кэм.

* * *

Мэтисон обернул своё тонкое тепловое одеяло вокруг своей винтовки и утопил в снегу у основания раздвоённой сосны.

Ему не понадобится оно для запланированного им ближнего боя, и лишние несколько секунд помогут ему не предупреждать агентов, охраняющих его карьер. Затем он закрепил дополнительные зажимы для боеприпасов для своего автомата в карманах куртки. Затем он жевал полоску K-рациона и наблюдал за сменой, происходящей в задней части салона. Каждые четыре часа в течение ночи агенты менялись. Теперь агент BDU зимой прошёл по боковой дорожке к задней палубе, поднялся по ступенькам и остановился рядом с джакузи, чтобы поговорить с женщиной, у которой были последние часы. Мэтисон улыбнулся, думая о сцене в джакузи. Лучшая служба слежки, которую он когда-либо имел.

Он ещё не мог сообщить своё второе сообщение с обновлением, потому что у Секретной службы были бы устройства контроля, чтобы отслеживать любые передачи в этом районе. Он предположил, что у него будет пять секунд, прежде чем агент за чёрным входом Блэр Пауэлл поймёт, что он запланировал.

* * *

Эмори села в кровати и провела рукой по пустому месту рядом с ней. В постели было ещё тепло. Она услышала воду в ванной и расслабилась. Дана не ушла. Дверь ванной открылась, и когда Дана вышла голой, Эмори улыбнулась.

— Эдравствуй.

Дана откинулась на кровати и поцеловала Эмори.

— Здравствуй. Как твоё утро?

— Оно другое.

— Как так? — Тон Даны был лёгок, но она выглядела обеспокоенной. — Утренние сожаления?

Эмори провела пальцами по волосам Даны.

— Но я никогда не была в такой растерянности относительно того, что я должна сказать. Или делать.

— Тебя что-нибудь беспокоит? — Дана положила голову на локоть и ласкала плечо и руку Эмори другой рукой.

— Не то, чтобы я могла думать, хотя мой разум всё ещё немного размыт. — Эмори погладила Дану по бедру.

— Спала хорошо?

— В перерывах между пробуждением, чтобы заняться с тобой сексом? — Эмори покачала головой, не совсем веря, сколько раз она кончала, и поражалась, что уже хотела снова. — Я прекрасно себя чувствую. Должна ли я извиниться за то, что не дала тебе поспать?

— Едва. Всё в прошлой ночи было фантастическим. — Дана опустила голову, чтобы поцеловать Эмори в грудь, затем лениво покачала языком вокруг быстро затвердевшего соска.

Когда Эмори застонала и крепче прижала голову к груди, Дана загорелась, как и каждый раз, когда Эмори тянулась к ней ночью. Эмори была волшебной в постели. Как бы ни была осторожна Эмори вне постели, она была к этому равнодушна. Она спросила, чего она хотела, и, казалось, радовалась удовольствию Даны, оставляя Дану бесконечно голодной для неё. Дана перешла к другому соску, продолжая играть с тем, от которого она отказалась.

— Мне очень трудно думать, — слабо пожаловалась Эмори. Нуждаясь в большем количестве контактов, ноющих о Дане так, как она никогда раньше не испытывала, она потянула Дану на себя. Она поцеловала её, сливая их центры, массируя сильные мышцы в плечах и спине Даны. — О, Боже, это хорошо.

Дана подтянулась к её рукам, толкаясь сильнее и быстрее между ног Эмори.

Ногти Эмори впились в её кожу, обцарапали её спину и вцепились в её задницу. Глаза Эмори распахнулись, а страх и удовольствие, катаясь по её лицу, заставили клитор Даны вздуться и пульсировать. Она застонала.

— О, ты кончаешь, не так ли, — сказала Эмори, обхватив ногами сильнее бёдра Даны. — Мне нравится, когда ты… О, Боже … я …

— Ты тоже. — Дана ахнула, и её глаза захлопнулись. — О, Христос.