Кэм кивнула.

— Я согласна. Мы знаем, что Мэтисон отправил эту команду в Манхэттен, чтобы поразить Блэр. Это были его отобранные мальчики. Это значит, что он знал расписание угона самолёта. Я не могу поверить, что он позволил бы кому-либо ещё организовать эту вещь. Нам нужно отследить его движения. — Она посмотрела на Фелицию. — Где-то он оставил немного бумаг. Он использовал кредитную карту для бензина, заплатил за ужин, провёл ночь в мотеле Six. Получил парковочный билет. Он может быть неуловимым, но он не невидим. Узнайте, где он был за последние четыре месяца, и познакомьте его с одним из парней Рикки. Или одним из угонщиков.

— Я в курсе, командующий, — сказала Фелиция. — Если он сколько-нибудь достал денег из банкомата, я выясню, когда и где.

Кэмерон поднесла руку к экрану.

— Все эти ребята. Нам нужно знать всё, что нужно знать о них. Вчера…

Стук в дверь привлёк всеобщее внимание, и Кэмерон подошла, чтобы открыть её. Старк стояла в коридоре.

— Извините, что прерываю, коммандер, но мне только что позвонила Цапля. Она сообщила нам, что едет в округ Колумбия.

Кэм нахмурилась.

— Сначала я услышала об этом.

— Люсинда Уошберн упоминалась.

— Ах, это всё объясняет, — вздохнула Кэмерон. Люсинда Уошберн была руководителем аппарата Эндрю Пауэлла, а также близким, давним другом семьи Блэр. Когда Люсинда позвонила, все подпрыгнули. — Когда?

— У нас рейс запланирован на два часа, поэтому я подумала, что вы захотите узнать. Я предполагаю, что вы будете сопровождать её, и мы отправимся в аэропорт через сорок пять минут.

— Спасибо, шеф. Позвольте мне закончить здесь, и я буду с вами.

— Да, мэм.

Кэм закрыла дверь, думая, что скоро начнётся шоу с собаками и пони. Она бы больше возражала против публичного разоблачения, если бы не хотела жениться. У любви был забавный способ изменить свой взгляд на вещи. Она вернулась к своей команде.

— Итак, давайте рассмотрим это снова. Что мы знаем и что нам нужно знать. И как мы собираемся это выяснить?

* * *

Кэмерон нашла Блэр в студии на чердаке, где рисовала Блэр. Холст размером 4х5 футов на мольберте перед ней был буйно-ярко-красным, ярко-пурпурным и ярко-жёлтым. Блэр нанесла краску густым, широким вихревым валом, и Кэмерон почувствовала головокружение от движения, когда её взгляд скользнул по поверхности. Блэр обычно не писала рефераты, но она занималась последние несколько недель. Когда Кэм приняла это, она поняла, что это не так абстрактно, как она думала. Она узнала, на что она смотрела. Огненный шар.

Она снова и снова видела что-то подобное в повторах самолётов, врезавшихся в Северную и Южную Башни. Она задавалась вопросом, изобразила ли Блэр сознательно возникшую адскую черту, и не знала, стоит ли ей спрашивать. Выросшая с матерью, которая была всемирно известным художником, и в окружении друзей её матери, Кэм узнала, что художники черпали из глубоко личных, часто болезненных эмоций, чтобы наполнить своё искусство силой и страстью. Возможно, это был способ Блэр изгнать ужас, и Кэмерон не рискнула бы причинить ей боль, спросив. В своей обычной рабочей одежде из джинсов и футболки с полосками краски, волосы которой были перевязаны красной банданой, Блэр выглядела молодой и уязвимой.

Сердце Кэмерон распухло, и она желала всем, чем она была. Жизнь Блэр могла быть такой же простой, какой казалась у других людей — её дни могли быть наполнены дружбой, работой, которой она жаждала, и любовью, которую они разделяли. Джаз играл на стерео в углу, и Блэр не повернулась, когда Кэм приблизилась.

— Детка, — тихо сказала Кэмерон.

Блэр оглянулась назад, в её глазах возник вопрос.

— Что это?

Кэм улыбнулась.

— Ничего.

— Нет. Ты вздохнула. Что тебя беспокоит?

— Ты страшная, ты знаешь это? — Кэмерон осторожно поцеловала Блэр и обняла её за талию.

— Кэм, я покрыта краской, — сказала Блэр, пытаясь оторваться. — Твой костюм.

— Забудь мой костюм, — пробормотала Кэмерон. — Я люблю тебя.

Блэр замерла, а глаза смягчились. Она обняла Кэмерон за шею и поцеловала в спину.

— Я в порядке.

— Я знаю. — Кэмерон обняла её, слегка проводя руками вверх и вниз по спине. — Старк сказала мне, что Люсинда попросила нас присутствовать.

— Она позвонила после того, как ты уехала на брифинг. Я сказала ей, что мы обе слишком заняты, но она настояла, чтобы мы разговаривали лицом к лицу. — Блэр закатила глаза. — По крайней мере, на этот раз она не разыграла карту национальной безопасности.

Кэм ухмыльнулась.

— Она, вероятно, держит это в запасе.

— Люсинда никогда ничего не держит в запасе. Ей не нужно. У неё всегда много боеприпасов.

— Верно. — Кэмерон отпустила Блэр и посмотрела на часы. — Нужно ли паковать вещи? Мы останемся на ночь?

— Я думаю, что это что-то особенное. Кроме того, я не нахожусь в Вашингтоне. Мы только что вернулись домой.

Кэм оглядела чердак. Это был дом.

«По крайней мере, один из них», — подумала она с удовлетворением.

Они только что завершили покупку дома на мысе Уитли, где они пребывают с перерывами в течение последних двух месяцев. Этот дом над безветренными дюнами был их убежищем, и, по крайней мере, дюжину раз в день она хотела, чтобы она просто отправляла туда Блэр с подробностями безопасности, пока какое-то здравомыслие не будет восстановлено в мире. За исключением того, что это вряд ли произойдёт в ближайшее время, если вообще когда-либо, и Блэр никогда не подчинится секвестрации.

Даже для её собственной безопасности.

— Тогда позволь мне поработать вместе до рейса, — сказала Кэмерон.

— Мне нужно принять душ и переодеться. — Блэр провела пальцами по щеке Кэм. — Я ожидаю, что это будет о свадьбе, и я знаю, сколько у тебя сейчас на уме. Спасибо за это.

Кэмерон схватила Блэр за запястье и коснулась губами кончиков пальцев.

— Я делаю это для себя тоже. Я в порядке.

— Скажи это через неделю. — Блэр поцеловала Кэм в щеку и ушла.

Кэм смотрела ей вслед, думая, что многое может случиться за неделю.

* * *

Западное крыло Белого дома никогда не было тихим, но с 11 сентября уровень активности возрос до такой степени, что между полуднем и полуночью было очень мало различий. Помощники работали восемнадцать часов подряд, а сотрудники спали на кушетках. Даже начальник штаба Белого дома похитила свой диван, и именно там Блэр и Кэм обнаружили Люсинду Уошберн, когда её помощник Эмилио велел им войти в её священное жилище.

— Извини, — сказала Блэр, когда Люсинда подняла руку, которая закрывала её глаза, и посмотрела на дверь.

— Хорошо, ты здесь. — Мгновенно насторожившись и выглядя совершенно свежо, Люсинда подняла свои одетые в чулки ноги на пол и скользнула в свои туфли, не глядя. Она подошла к кофейнику и налила кофе. Оглядываясь через плечо, она спросила: — Что-нибудь для вас?

— Нет, спасибо, — сказала Блэр. Она и Кэм заняли свои обычные места рядом на диване. — Как дела?

Люсинда подняла брови, уселась в кресло с подлокотниками напротив и потягивала кофе.

— Мы делаем успехи. Возможность идентифицировать угонщиков очень помогла. — Она перевела взгляд на Кэмерон. — Как у нас дела с выявлением домашней ячейки?

— У нас много тем, но пока нет связующих факторов.

— Расстраивает то, что мы можем идентифицировать террористического лидера за тысячи миль от нас, но мы не можем использовать наше наблюдение, чтобы найти предателя на нашем собственном заднем дворе.

— Я думаю, мы называем это сохранением гражданских прав, — сухо сказала Кэмерон.

— Конечно, — согласилась Люсинда. — Но чертовски неудобно, когда на нас нападают наши люди.

— Мы их получим, — сказала Кэмерон.

— Без сомнения. — Люсинда отложила чашку в сторону. — Вы здесь по другой причине.

— Я не могу себе представить, что, — сказала Блэр.

Люсинда наполовину улыбнулась.

— Мы попытались незаметно вставить объявление о предстоящей свадьбе в брифинг для прессы сегодня утром.

Блэр фыркнула.

— Да. Внезапно глобальный терроризм перестал быть приоритетом каждого. — Она пристально посмотрела на Блэр. — Вас.

Блэр напряглась, и Кэмерон взяла её за руку.

— До сих пор нам звонили из Христианской Коалиции Морали, Family First, председатель предвыборной кампании, нескольких наших крупнейших доноров и Национальной организации по защите прав геев. — Люсинда покачала головой. — Поздравляю, Блэр. Ты знаменитость.

— Это не было моим намерением, — отрезала Блэр. Она резко поднялась и сделала один шаг к окнам от пола до потолка, которые выходили на Эспланаду, прежде чем поняла, что совершила эту поездку по офису Люсинды в гневе или разочаровании дюжину раз прежде. Ни разу путешествие не помогло ей понять, почему её личная жизнь была так интересна для многих, и это никогда не изменяло исхода того, что Люсинда решила с этим сделать. Она смотрела на Люсинду. — Как мой отец воспринимает это?

— Мы не подготовили его официальное заявление…

— Мне плевать на линию вечеринки. — Блэр надеялась, что Кэм не увидит, как она дрожит.

Она ненавидела то, что её жизнь требовала от отца проконсультироваться со своими советниками, прежде чем комментировать.

— Извини, — мягко сказала Люсинда. — Твой отец сегодня чувствует себя точно так же, как когда ты впервые сказала ему. Он поддерживает вас, и он планирует присутствовать.

— Это очень плохая идея, — сразу сказала Кэмерон.

— Как обычно, командир, — криво сказала Люсинда, — я согласна с вами. Тем не менее, вы, возможно, заметили, что это семейная черта Пауэллов — делать то, что им нравится, независимо от того, что советуют их консультанты.