– Ладно уж. Хотя лучшее нужно надевать или на свадьбу, или на кладбище. Но свадьбу ты пропустила, а на кладбище ходишь нечасто.

– Ну, почему лучшее на свадьбу, я еще понимаю. А на кладбище зачем?

– Зависит от того, в качестве кого ты там оказалась. Или чтобы было чем утешить вдовца, или чтобы те, кто пришел над тобой порыдать, рыдали активней, от зависти.

На этой позитивной ноте я и еду в Национальную оперу. День складывается удачно: комплимент от сотрудника, синее платье, обновленная прическа, новые длинные серьги из серебра весело позвякивают в такт музыке, которую слушаю. Хорошая радиоволна, сплошные хиты, и крутят их ненавязчиво.

– Может быть… я слишком много имел… – подпеваю, когда начинается новая песня. – Может, спешил слишком жить… Мо-ожет быть…

Душевно тяну, на разрыв, едва слезу не пускаю, и вдруг…

– Стану ли я счастливей… если люби-ить так си-ильно? Дай мне все деньги мира – стану ли я счастли-и-вей? Стану ли я-я…

Это как вспышка. Свадьба. Взгляд серых глаз. И мужские руки, которые уверенно ведут меня в танце.

Я делаю громче. Почему-то начинает казаться, что был какой-то смысл в выборе именно этой песни. Ее заказывал он? Или так просто совпало? Да нет, скорее второе.

Тряхнув головой, выбираю другую волну. Не хватало еще в такой вечер думать о Матвее Сергеевиче!

– Ира, – звонок Натали раздается, когда я уже подъезжаю, – ты скоро?

– Паркую машину.

Она сообщает, что они ждут меня в холле, я смотрю на часы. Вроде бы не опаздываю, еще есть минут пять.

Мне нравится бывать здесь. Помимо того, что само здание изнутри довольно красивое, люди стараются соответствовать обстановке. И сразу видно, что на премьеру было трудно попасть: стекаются именитые гости, многие лица часто мелькают с экранов, блестят платья и драгоценности, мужчины в костюмах.

Я замечаю Натали и Луку чуть в стороне. Обернувшись, подруга поднимает вверх руку, и я иду к ним. Вязаное платье ванильного цвета мило облегает ее животик, поэтому после обмена поцелуями я искренне говорю:

– Отлично выглядишь. – Перевожу взгляд на Луку. – Тебе костюм тоже идет.

Он усмехается, скорее всего, готовится отвесить мне встречный комплимент. И может быть, даже его говорит… Но я не слышу.

Мужчина, который стоит от нас в паре метров и с кем-то беседует, неожиданно оборачивается, и я натыкаюсь на пронзительный взгляд серых глаз.

Глава 23

В холле много мужчин в костюмах, но теперь, когда есть с кем сравнить, я понимаю, что польстила даже Луке. Нет, ему правда идет. Но Матвей Сергеевич как будто родился в смокинге.

Черный костюм, черная рубашка, галстук черного цвета, на манжетах поблескивают красные запонки, в кармане красный платок. Идеально. Увидь это бабуля, она бы решила, что он послушал ее мастер-класс и присматривает вдову.

В самом деле, кто так наряжается на балет? С какой целью? Перехватить на себя все внимание? Вон некоторые дамы уже себе шеи свернули и забыли о цели прихода. А танцорам что делать? Шире, чем могут, ноги уже не раздвинут.

В совпадения я верю, но редко. А когда рядом кто-то перестает дышать и напряженно следит за моей реакцией, моя вера стремительно тает.

– Натали нельзя волноваться, – слышу предупреждающий голос Луки.

Ну вот, еще одно подтверждение.

А я ведь даже голову не повернула в их сторону. Не могу. Матвей Сергеевич меня будто гипнотизирует.

Медленно проходится взглядом по моему лицу, опускается к шее. Я чувствую его взгляд куда отчетливей, чем ткань платья. Плечи, грудь – тут задерживается, я даже не удивляюсь: у него, похоже, фетиш. Опускается к ногам. Неторопливо поднимается вверх.

Я пытаюсь притвориться, что мне все равно. Распрямляю плечи, не отвожу взгляд, киваю: все же мы с ним знакомы. Его собеседник перекрывает обзор, и Матвей Сергеевич одним взглядом заставляет его переместиться обратно. Мило улыбнувшись, я решаю, что дани вежливости достаточно, и отворачиваюсь.

Неделя прошла. Короткий срок, но у меня многое изменилось. Я настроена на продолжение перемен. Хватит топтаться на месте. Из этих игр все равно ничего бы не вышло. Тем более что я играю вслепую и понятия не имею, что было.

Два дня выходных, потом пять свиданий. Теория вероятности должна сработать на моей стороне. Не может же быть пять выстрелов подряд вхолостую? Однажды мне должно повезти.

Я слышу знакомые холодные ноты парфюма и понимаю, что Матвей Сергеевич стоит у меня за спиной.

– Добрый… – пауза, дыхание, которое щекочет мне волосы, – …намечается вечер.

Мое мнение на этот счет не совпадает, в знак приветствия я уже кивала, поэтому делаю вид, что намека не поняла.

– Вы тоже интересуетесь балетом? – спрашиваю, обернувшись к нему.

– А как же! – подтверждает он с внезапным энтузиазмом. – Где еще можно увидеть такой ассортимент тесных лосин?

– Честно говоря, я была уверена, что, если мужчины не поклонники этого вида искусства, их больше заинтересует зона декольте балерин.

– В их декольте интересного еще меньше, чем можно увидеть в лосинах.

Ах, как он так может говорить об искусстве! Это кощунственно! Пошло! Ах он охальник! И хочу думать так, правда, я даже стараюсь, но все силы уходят на то, чтобы не рассмеяться.

Хорошо, что меня спасает звонок и мы идем занимать места. Скорей бы, потому что Матвей Сергеевич идет сзади и одно мое место уже припекает так, что я начинаю мечтать о пропеллере Карлсона.

Ничего, всего три часа. Как-нибудь продержусь. Новая постановка! Уж я-то точно буду рассматривать сцену. У меня подозрение, что мне придется отдуваться за всю нашу ложу. Старший Яров садится с левой стороны от меня, и такое ощущение, что не в состоянии найти взглядом сцену. Пялится в мою щеку. Лука и Натали вообще ничего и никого, кроме друг друга, не замечают.

Балет потрясает буквально с первых минут. Вместо лебедей-женщин здесь лебеди-мужчины. И главный лебедь здесь тоже мужчина. А еще вместо облегающих лосин на танцорах брюки чуть ниже колен с имитацией перьев. Дух захватывает и от их внешнего вида, и от их энергетики.

– Н-да, а посмотреть можно еще меньше, чем я полагал, – слышится слева от меня комментарий.

Я прячу смех за ладонью. Пытаюсь сосредоточиться на постановке, но это не так уж легко.

Он слишком близко. Я слышу его дыхание и жар его тела, потому что изредка он задевает мою ногу своей.

И смотрит…

Смотрит без остановки. Интересно, он хотя бы моргает?

Темнота, его близость, ноты парфюма, которые меня обволакивают, – все это заставляет мои мысли метаться. И не в том направлении. Я думаю больше о Ярове, чем о балете.

– Отойду на минуточку, – говорю я, едва объявляют антракт.

И пока никто не высказал возражений, выхожу в коридор. Мне и правда нужна хотя бы минута, чтобы прийти в себя.

Щеку до сих пор жжет от пристального взгляда, который не отпускал меня целый час.

Смотрел на меня и вспоминал все в деталях? Или пытался понять: как же так все получилось? Скорее всего, второе: у него любовница в два раза младше меня, поэтому тот случай для него – простое недоразумение. Это я все еще в себя прихожу. Со мной такого не бывало ни разу, и надо же, чтобы именно с ним…

А ведь я как чувствовала, что предложение подруги провести вечер за просмотром балета – плохая идея. Но меня соблазнила новая постановка «Лебединого озера», тем более что на нее было ужасно трудно достать билеты даже в партер, а здесь ложа!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Если бы я знала, с кем придет Натали, я бы, естественно, отказалась. Против Луки, ее мужа, я ничего не имею, у нас прекрасные отношения, но, когда я увидела, что с ними еще один человек, мне захотелось сбежать.

О его присутствии я точно не могла догадаться. Луке тридцать два, взрослый мальчик для того, чтобы ходить без родителей. Но с ним на премьеру пришел его папа.

А вот с его папой видеться мне не хотелось. И это еще мягко сказано. Я еле первый акт досидела, у меня даже сейчас горело лицо от пристального взгляда Матвея Сергеевича.

Взяв бокал шампанского, отхожу поближе к колоннам и рассматриваю ночной город за окнами. А может, уйти? Сослаться на то, что почувствовала себя неважно… Может же у меня хоть раз в жизни заболеть голова? Я, между прочим, этой женской уловкой ни разу не пользовалась.

Правда, Натали может расстроиться, а мне бы этого не хотелось. Она в положении, и она хотела как лучше. Но с ней рядом муж, так что…

Сделав глоток шампанского, я неожиданно чувствую не приятную прохладу, а что меня снова бросает в жар. Ничего, даже к лучшему. Пожалуй, я все же могу с чистой совестью ускользнуть.

Оборачиваюсь и застываю на месте, видя, кто ко мне приближается, ну и понимая теперь причину внезапно подскочившей температуры.

Яров Матвей Сергеевич. Прет напролом, ледоколом, впрочем, люди перед ним сами расступаются в стороны. Попробовали бы они этого не сделать под таким властным взглядом. Надежда на то, что он остановится возле одного из знакомых, которым кивает, тлеет, когда он оказывается напротив меня.

У меня метр семьдесят пять, я на каблуках, а все равно ощущение, что он надо мной нависает. Но здесь дело не в росте. Его аура давит. Он привык подчинять и исключений даже для подружек невестки не делает.

Подумать только… И он – папа Луки! И дело даже не в том, что ему пятьдесят, а он выглядит гораздо моложе. Просто они с Лукой совсем не похожи. От взгляда мужа Натальи мне не хотелось бежать на другой континент. А здесь я согласна даже провалиться сквозь землю.

– Не от меня, часом, прячешься? – Он сканирует меня строгим взглядом. – Такие слухи о нас распускаешь, что нам впору в загс идти, а не в прятки играть. Как ты считаешь?