— Почти двадцать лет тянулась война! — заметил отец. — Сейчас у народа, конечно, веселое настроение, все поют, прославляют великого герцога, но посмотрим, что будет, когда увеличат налоги? Это уже совсем другое дело!

— Вы ожидаете волнений? — спросил Джонатан.

— Думаю, что роптать, по крайней мере, будут, — отец повернулся к Джейку. — А как обстоят дела в Корнуолле?

— Ничуть не лучше, чем в остальной стране, — ответил Джейк. — Ко всему прочему, и народ там живет значительно бедней!

— Мы прекрасно знаем, на что способна толпа, — заметила мать. — Муж Джессики стал ее жертвой!

— Пожалуй, нам лучше разъезжаться по своим поместьям, — заявил отец. — Там мы сумеем утихомирить местные бури. А вот городские жители всегда страдают больше всех!

— Помимо бедности, которую усугубила война, народ имеет и другие претензии, — заявил Джейк. — Он требует своего представительства в парламенте и всеобщего избирательного права!

— Но для этого еще не подошло время, — отец. — Неужели мы хотим, чтобы всякий Том, Дик или Гарри, который едва умеет читать и писать, занимался законотворчеством?

— Они вовсе не желают заниматься законотворчеством, — вставила я, — Они всего лишь хотят иметь в парламенте людей, которые представляли бы их интересы.

— Вздор! — воскликнул отец. — Народу нужно просвещение! Он сначала должен понять, что к чему, научиться идти в ногу со временем!

— Именно это народ и пытается делать! — настаивала я.

— Моя дочь страшно любит спорить, — бросил отец Джейку. — Попробуйте заговорить на любую тему, И тут же она начинает доказывать обратное!

— Так интересней жить! — ответил Джейк.

Я была рада, что он понравился родителям, и так легко вошел в наше общество. После того как Джейк попрощался с нами, отец заметил:

— Интересный человек! Любопытно принимать за своим столом бывшего каторжника, Лотти?

— А мне показалось, что он гораздо более интересный собеседник, чем многие наши знакомые!

— Такой жизненный опыт, безусловно, накладывает свой отпечаток. Я рад, что, в конце концов, все уладилось: если бы такого человека повесили, было бы трагедией. Тогда он оказался в этом положении только из-за того, что спас молодую девушку от пьяной скотины. Глупый юный идиот!

— Почему глупый? — спросила я. — То же самое сделал бы и ты в молодости!

— Моя милая дочь, ты удивляешь меня. Я никогда не делал ничего, что не шло бы мне на пользу!

— Ну почему ты всегда стараешься изобразить себя хуже, чем есть на самом деле? Ты и так не без недостатков!

Мы улыбнулись друг другу. Я была очень довольна, что всем понравился Джейк Кадорсон.

Я не думала, что это произойдет так скоро!

Мы должны были выехать из Лондона в конце недели. Договорились, что Джейк приедет в Грассленд через неделю после нашего возвращения туда: нужно было время подготовить Тамариск к новости о том, что у нее есть отец. Джейк говорил, что ему хочется узнать как можно больше о Тамариск, и признался, что очень волнуется перед встречей с ней.

Это произошло во второй половине дня во вторник. Я собиралась пройтись по лавкам и сделать некоторые покупки. Выходя из дома, я столкнулась с Джейком. Наверное, он поджидал меня.

— Мне кажется, мы так давно не виделись! — Я изумленно взглянула на него:

— Это было лишь вчера!

— Я сказал, мне так кажется… — продолжал:

— Я хочу поговорить с вами, мне нужно так много вам сказать!

— У вас есть еще, что сказать? Мне казалось, мы обо всем переговорили!

— Нет! Давайте найдем где-нибудь тихий уголок. Кстати, вы еще не видели мой городской дом! Это довольно близко отсюда.

— Я отправлялась за покупками…

— А они не могут подождать?

— Да, пожалуй, могут, собственно говоря, речь идет о мелочах.

— Мне хотелось бы показать вам свой дом! Конечно, по сравнению с вашим он покажется маленьким. Мой брат использовал его как холостяцкую квартиру, а уж он был самым убежденным холостяком из всех, кого я знаю!

Джейк взял меня за руку, и мне захотелось танцевать прямо здесь, на улице.

Дом был расположен в тихом переулке, где стоял целый ряд таких же домов с небольшими садиками.

— Он очарователен! — похвалила я.

— Да, у моего брата был хороший вкус, и он любил жить с комфортом.

— А кто присматривает за домом? У вас есть слуги?

— Здесь есть нечто вроде подвальчика, где живут мистер и миссис Эверс. Они, как сами говорят, «отрабатывают жилье», и это устраивает обе стороны. Муж за всем присматривает, а миссис Эверс прекрасно готовит. Главное достоинство этой семейной пары — они ни во что не вмешиваются: этому их научил мой брат. Они появляются только по моему зову. Во всех остальных случаях прячутся в своих подвальных апартаментах.

— Как вам повезло! Я часто думаю, что слуги нас просто угнетают: они замечают все, что мы делаем, сплетничают об этом, часто добавляя выдуманные пикантные подробности.

— Я свободен от подобной слежки. Это действительно очень удобно!

Он отпер дверь ключом, и мы вошли в холл. Там были высокие напольные часы и дубовый буфет, на котором стоял большой блестящий бронзовый сосуд. Тишина нарушалась только тиканьем часов. Мне подумлось: «Я не должна была приходить сюда!»

Джейк повернулся ко мне:

— Для меня это волшебные минуты! Видеть вас здесь, в этом доме!

— Мне не терпится осмотреть его.

— Здесь — столовая и кухня, на втором этаже — гостиная и кабинет, а дальше — две спальни. Вот видите, дом невелик, но вполне удовлетворяет мои нужды.

— А кроме него у вас есть еще поместье в Корнуолле? Насколько я понимаю, большую часть времени вы проводите там?

Он провел меня в гостиную с большими окнами от пола до потолка. Светло-зеленые шторы были вышиты золотом, а обивка мебели выдержана в темно-зеленых тонах. Вся обстановка была очень элегантной.

— Позвольте, я помогу вам снять плащ, — предложил Джейк и, сделав это, бросил его на спинку кресла. Мы стояли и смотрели друг другу в глаза, и вдруг неожиданно он обнял меня и поцеловал.

В первый момент я даже не сопротивлялась, забыв обо всем. Я испытывала такое ощущение, какого мне не доводилось чувствовать никогда. Затем я высвободилась, стараясь вести себя так, будто ничего не произошло, но это было всего лишь притворство.

— Нет смысла делать вид, что между нами ничего не существует, не так ли? — спросил Джейк.

— Разве? — резко спросила я.

— Разве этого не было с самого начала? Вы были еще ребенком, но я сразу почувствовал влечение к вам! Конечно, тогда это казалось забавным: маленькая девочка и мужчина, бросивший все, чтобы странствовать с цыганами! Вы помните?

— Смутно! Вы сидели под деревом, на вас была оранжевая рубашка, а в руках — гитара… Вы и сейчас играете на ней?

— Время от времени… Тогда я играл роль — роль цыгана!

— У вас в ушах были золотые кольца…

— Да, пришлось и об этом подумать! Увидев вас, я сразу понял, что никогда не встречал ничего похожего. И тогда я подумал: «Мне не следовало знакомиться с ней таким образом! Это должно бы произойти на балу, и она должна еще вырасти. Ей должно быть лет семнадцать, это был бы ее первый бал, и свой первый танец она танцевала бы со мной!» И тогда я понял, что наделал, отвергнув прежний образ жизни, отказавшись от своего происхождения, от всего… ради каприза!

— Я не верю в это!

— Клянусь, это чистая правда!

— Но тогда вы не вернулись к себе домой!

— Но вы же знаете эту юношескую гордость! Человек предпринимает какой-то шаг и потом отказывается признать, что сделал это просто по глупости! Я продолжал вести тот же образ жизни, но не мог забыть вас… А потом… Вы знаете, что случилось. А вы явились, чтобы спасти меня! Разве это не доказывает, что мы созданы друг для друга?

— Я не слишком разбираюсь в таких вещах. Но думаю, что мы сами делаем свою собственную судьбу!

Джейк медленно произнес:

— Теперь, когда я нашел вас, не хочу больше упускать!

— Уверена, что вы будете бывать у нас. Ведь вы — отец Тамариск. Вы хотите видеть ее, да и она, вероятно, привяжется к вам.

— Я думал вовсе не об этом… Я люблю вас! И всегда любил! Постоянно думал о вас, находясь на этом ужасном корабле и позже, в своей хижине. Я привык по ночам выходить наружу и глядеть на звезды, воображая, что вы тоже глядите на них. Хотя их рисунок отличается от того, который видел я: мы находились на противоположных концах света. А нам следовало всегда быть вместе!

— Думаю, мне пора идти! Давайте быстро осмотрим дом, и я пойду!

Джейк встал, взял меня за руки и прижал к себе. Секунду мы стояли так. Я почувствовала, что меня охватывает слабость. Я не знала, что это может означать, но восприняла как своего рода предупреждение: мне следовало как можно быстрее покинуть этот дом!

Мы поднялись по лестнице, Джейк шел впереди.

— Дом небольшой, как я уже говорил, но очень удобный!

Мы добрались до лестничной площадки, и он открыл какую-то дверь. Это была спальня с кроватью под пологом. Полог был сделан из зеленого бархата, который хорошо сочетался со шторами, да и ковер тоже был выдержан в зеленых тонах.

— Судя по всему, ваш брат любил зеленый цвет?

— Да, похоже. А вам нравится?

— Очаровательно! Так свежо… Покажите мне следующую комнату, а то мне пора идти!

Но Джейк обнял меня и посадил на кровать.

— Что же вы делаете со своей жизнью? — Я принужденно засмеялась.

— Полагаю, — ответила я, — то же самое, что большинство: просто живу!

— Вы живете неполноценной жизнью, Джессика, вы отгородились от реальности!

— Моя жизнь достаточно реальна!

— Но вы лишь существуете! Зачем вы сделали это? — Я повернулась к нему и довольно сердито бросила: