Тайлер Снелл - Случайное счастье

Все замолчали.

Марк вспомнил ужас на лице Келли, когда она сказала ему, что только что приходил Деннис. Он тогда оборвал разговор с Дарлин и снова перезвонил, только когда официально вернулся в агентство. Но на этот раз он уже хотел поговорить с ее мужем.

– Я не буду читать тебе нотации и распространяться о том, что ты позвонил моей жене и попросил ее о помощи, не поставив меня в известность. Даже не намекнув, в чем дело, – сказал Оливер, прежде чем Марк успел извиниться или вообще произнести хоть слово. – Вместо этого я просто хочу тебя предупредить. Я знаю, что Дарлин подтвердила твои подозрения относительно Дарвина. Ему действительно заплатили. Но она не успела сказать тебе, что так и не смогла узнать, кто это сделал. Тот, кто перевел деньги на счет, не оставил следа. Мы даже подключили Деррика и его полицейские контакты – и все равно не получили ни имени, ни местоположения. Кто бы за этим ни стоял – Деннис или не Деннис, – он умеет скрываться. И он опасен. Будь осторожен и смотри в оба.

– Что ж, я считаю, именно для таких случаев и придумали пиво, – заметила Линн, и все, несмотря на невеселое в общем настроение, рассмеялись. Груз, давивший на плечи буквально каждому из присутствующих, – неизвестность, опасность, непредвиденные повороты, – как будто чуть полегчал.

– А знаете, мне крайне любопытно, что наденет на тусовку Марк, – сказал Джонатан. – В последний раз он выглядел более-менее достойно на свадьбе Оливера. И даже тогда он умудрился переодеться между венчанием и приемом.

Никки захохотала.

– Так и было! Только что он был в смокинге – и раз! – буквально через минуту оказался во фланелевой рубашке.

– Фланелевая рубашка? – сморщилась Линн. – Я сама фанатка фланелевых рубашек, но мне кажется, это не совсем подходящая одежда для свадьбы.

Марк поднял руки.

– Эй, эй! Вы все! Я не надевал фланелевую рубашку на свадебную церемонию! Только на прием. И если уж говорить откровенно, прием был совсем маленький и проходил в их доме!

– Да-да. Все разоделись в пух и прах – смокинги, костюмы, вечерние платья, – и тут входит Марк в наряде дровосека, – вставил Джонатан и тоже засмеялся.

– Пожалуйста, скажите, что у вас есть фото! – взмолилась Линн. – А то я не могу себе представить все великолепие Марка-дровосека.

– О да! Мы заставили его сфотографироваться рядом с Дарлин, чтобы запечатлеть этот момент для вечности, – сказала Никки, посмотрела на Марка, и ее лицо чуть потемнело. – У тебя все еще есть эта фотография, или…

Или ты избавился от нее, когда решил, что тебе больше не нужны друзья, мысленно закончил за нее Марк. Последние несколько дней показали, как легко ему с теми, кто были и по прежнему остались его самыми близкими людьми. Они не прислушались к нему, когда после смерти Виктора он пытался доказать, что все не случайно. Но теперь он понимал их мотивы. Они старались защитить его от самого себя, от скорби, страдания и чувства вины. Тогда Марк решил, что не верят в него. Сейчас же, глядя на их лица, горящие желанием помочь, он жалел, что повел себя как обиженный ребенок. Он никогда больше с ними не расстанется.

– Конечно, есть. У меня есть все фотографии со свадьбы… включая и ту, где Джонатан пытается танцевать брейк-данс, – злорадно усмехнулся Марк.

Джонатан застонал.

– Сейчас принесу. Одну секунду.

Марку хотелось доказать Никки и Джонатану, что он ничего не забыл. Не отказался от них. И еще ему требовалось проверить, как там Келли.

Марк тихонько вошел в спальню. В комнате было сумрачно, только слабый свет хмурого дня просачивался из окна. Войдя, он тут же столкнулся взглядом с Келли. Они с Грейс лежали на кровати. Грейс обвивала ручками шею матери; ее глаза были закрыты.

Марк молча показал на шкаф и на цыпочках прокрался к нему. Очень скоро он нашел коробку с надписью «Доливер» – общее имя, которое он придумал для четы Квинн, – и так же на цыпочках пошел к двери.

– Как там дела? – прошептала Келли. Марк удивленно обернулся. – Не волнуйся, эта малышка спит очень крепко. – Келли улыбнулась. – Не хочешь составить мне компанию, пока осьминог не решит от меня отцепиться?

Марк закрыл рот, заглушая смешок, и кивнул.

– Если это такой прием для соблазнения, клянусь, я еще не слышал ничего подобного.

Он бесшумно сбросил ботинки, поставил коробку на пол и осторожно прилег на кровать по другую сторону от Грейс. Оба уставились на девочку. Грейс чуть пошевелилась, но не проснулась, и от матери тоже не оторвалась.

– Она хорошенькая, милая, спокойная девочка, но, если ее разбудить до того, как она выспится, все вокруг тут же поймут, что такое настоящая война. Кстати о войне – как наши войска?

– Линн считает, что нам не следует идти на ужин… и я, если честно, тоже, – признался он.

– Думаешь, не сработает?

– Да нет, возможно, сработает. Джонатан полагает, что Деннис обязательно скажет что-нибудь компрометирующее, когда увидит, что мы заявились, несмотря на его угрозы. И я с ним согласен.

– Тогда почему нам не следует идти?

Марк повернул голову и посмотрел на Келли:

– Потому что Линн права. Что, если и вправду Деннис вытащит оружие и нападет на тебя?

– Тогда ты его остановишь. Ты меня защитишь, – просто сказала Келли.

Эта простая, естественная вера в него была так непоколебима и так наивна, что Марк не выдержал.

– Я не смог защитить Виктора. Если бы я сумел это сделать, сейчас тебе не требовалась бы никакая защита. И уж тем более ты не нуждалась бы в моей. Мне… прости меня, Келли. Прости меня.

Марк терзался: лежать рядом с женой и дочерью Виктора – это оказалось для него слишком. Он должен был сказать Келли, что не просто подвел, – разбил ее жизнь.

Марк стал осторожно подниматься с постели, но прежде, чем он успел это сделать, Грейс вцепилась в его руку. Марк застыл. Как настоящая осьминожка, она тут же обвила руками его шею и прижалась к его груди.

Марк старался не шевелиться, пока не стало ясно, что Грейс спит мертвым сном. Он не привык к проявлениям нежностей от детей и поэтому неуверенно взглянул на Келли.

Она улыбнулась:

– Марк. Я собираюсь сказать тебе это только один раз, поэтому слушай внимательно и, умоляю, прими мои слова к сведению. – Она положила ладонь на его руку. – Я никогда не винила тебя в смерти Виктора, и никогда не буду. Я думаю, ты выполнил свое задание замечательно. И хочешь узнать, почему я так считаю – нет, почему я знаю это? – Келли дотронулась до ручки Грейс, обнимавшей Марка.

Словно завороженный, Марк молча кивнул.

– Потому что ты не только сделал все, что было возможно. Той ночью ты спас меня. Что означает – ты спас Грейс.

Несмотря на опасения разбудить малышку, Келли подалась к нему, легко прошлась губами по его губам и сразу же отстранилась.

– Пришло время – и для тебя, и для меня – перестать жить нашим трагическим прошлым. – Она помолчала и взглянула на Грейс: – И встретиться с куда более прекрасным будущим. – Она протянула руку и прижала к его щеке. – Больше никаких душевных мучений. Хорошо?

– Хорошо, – согласился он. И легко, по-настоящему улыбнулся.

Она перекатилась на другой бок и сползла на пол.

– А теперь оставайся с осьминогом, а я пойду взгляну на тебя в образе дровосека.

– Мы что, так громко разговаривали?

Келли подняла с пола коробку и делано удивилась.

– О, я тебе разве не сказала? Вместе с непереносимостью разлуки с ребенком у меня развился еще и особый материнский слух. Это обычно происходит одновременно. – Она открыла коробку и вынула оттуда фотоальбом. – Так. Мы уже знаем, что ты умеешь носить смокинг. Теперь посмотрим, как Марк Трентон умеет носить фланелевые рубашки.

День незаметно сменился вечером. Настало время воплотить план в действие, даже если не все считали, что этот план хорош.

– Я тревожусь, потому что люблю вас, – сказала Линн, усаживаясь на край кровати.

Она съездила домой переодеться, и теперь на ней были джинсы и желто-белая блузка, выгодно оттенявшая смуглость ее кожи. На шее висела половинка ожерелья «лучшие подруги», которое Келли купила для них обеих еще в старших классах школы. Обычно они носили его, когда беспокоились друг за друга. В последний раз Келли надевала свою половинку, когда Линн отправилась на собеседование по работе. Линн, в свою очередь, нацепила ожерелье, когда Келли повезли в больницу рожать.

– Мы должны остановить Денниса. Я не верю ему, Линн.

Линн вздохнула и кивнула.

– Я просто… – Она сжала губы, подбирая слова. – Помнишь, как ты попросила меня стать крестной матерью Грейс?

Келли рассмеялась:

– Конечно! Ты еще испекла торт, чтобы это отпраздновать.

– Да! Я так волновалась и гордилась, что ты оказала мне эту честь. После всего, что ты мне рассказала… – Линн склонила голову набок. – В общем, если – не дай бог – с тобой что-то случится, я воспитаю Грейс так, что ты будешь ею гордиться. Это мое обещание. Но ты понимаешь, я очень надеюсь, что мне не придется его исполнять. – Ее глаза наполнились слезами. – Ты и Грейс – моя маленькая семья.

Келли шагнула к подруге и крепко ее обняла. Линн была эмоциональна, но всегда владела собой. И сейчас, увидев ее почти плачущей, изо всех сил сдерживающей всхлипы, Келли чуть не расплакалась сама.

– Он может… отнять у меня Грейс. – Келли не смогла заставить себя произнести самое страшное слово. – Я не могу сидеть и ждать. Я должна сделать это, но мне нужна твоя поддержка. И доброта, которую ты излучаешь.

– Тогда разреши мне пойти с вами, – взмолилась Линн, глядя Келли в глаза. – У меня есть это противное оранжевое платье, я его надену! – Она внезапно умолкла. – Грейс.

– Нет, Линн, мне надо, чтобы ты осталась здесь с Грейс.

Линн грустно вздохнула и сказала:

– Тогда мне уже пора начинать излучать эту самую доброту.

– Вот это настрой! – воскликнула Келли и хлопнула в ладоши. – Так. Теперь давай обсудим платье. Может, мне не стоило его надевать?