Саша ожесточенно стягивает с себя свое роскошное кокетливое платье, оценить которое теперь уже решительно некому. Немного даже порвала. Не жалко, совершенно не жалко. Это всего лишь платье. Нельзя жалеть испорченное платье, когда тебя в очередной раз предали, когда злодейка-судьба вместо подарка подсунула какое-то дерьмо. Подразнила, раззадорила, дала журавля в руки и тут же отобрала. Хотя все правильно, журавль должен парить в небе, а в руках остается даже не синица, нет… В руках снова пустота. А в душе обида да злость…

Саша натягивает теплые колготки, джинсы, носки, толстый шерстяной джемпер, пуховик — ей уже было не до красоты: на улице минус два, не слишком холодно, но только при условии, что твое нахождение на свежем воздухе сводится к короткой пробежке от двери подъезда до машины. А тут… Кто знает, сколько часов ей придется провести на московских улицах. Да и вообще, кто знает, что ее там ждет? До Нового года всего сорок минут. Пора бежать.

Саша бежит по полупустым переулкам, спускается в метро — ей нужно проехать пару остановок. Боже! Сегодня все эти люди не унылы, как обычно, а пьяны! И даже в некотором роде веселы! Кто эти люди? Что заставило их за несколько минут до праздника спуститься под землю? Почему они сейчас едут куда-то, а не сидят дома за накрытым столом в кругу родных и близких? Это что же, сборище искателей приключений? Или провинциалов нынешних и недавних, жаждущих хлебнуть столичной жизни во всей ее новогодней красе? Или одиноких людей, таких как сама Саша, которых лишь безысходность загнала в метро? Как тут угадаешь?

Вышла на Пушкинской. Все подходы к Красной площади запружены людьми, стоят кордоны милиции. Не пробиться. Саша сворачивает на бульвары. Да какая разница, можно и здесь. До Нового года остается десять минут. Надо бы выпить за старый год. Традиция все-таки. Традиции — это столпы жизни, особенно когда никаких других опор не осталось. Саша достала из сумки бутылку шампанского, какой-то парень помог ей открыть, поздравил. Ей было неуютно пить одной из горла среди этой шумной толпы, и произносить тосты мысленно. Что может быть глупее?

Тосты… «Хорошо, что этот кошмарный год, наконец, заканчивается! Надеюсь, следующий год будет лучше! А ведь и в прошлом году было много хорошего! Меня не бросили, а дали свободу! А сколько было новых встреч, а приключений! Да, моя жизнь не была такой развеселой со времен безумной юности! Спасибо, тебе, любимый муж, за то, что сбежал от меня! Это лучшее из всего, что ты для меня сделал! Жизнь прекрасна!». Саша улыбалась. Компания таджиков тоже улыбалась, глядя на нее. Кроме того, эти смуглые мужчины весьма некультурно показывали на нее пальцем и даже громко посмеивались. А, плевать! Пора бы уже и Новому году настать. Отчего не бьют куранты? Оххх! Уже двенадцать! А что же, куранты бьют только по телевизору? Или их здесь не слышно? Далековато все-таки. Так, загадать желание! Но не смогу же я выпить остатки шампанского в бутылке! Ладно, сколько выпью! Тут в относительной близости от реальных курантов как-то все не очень реально. Непривычно. И люди непривычные. Неприлизанные. Незамысловатые. Простые. Даже слишком простые. Неважно, может быть, они и есть настоящие, такие, какие есть, а не эти вечные носители всевозможных масок, которые составляют круг ее общения.

Желание… Что же загадать? Вроде, все есть, кроме счастья. Саша зажмурила глаза: «Хочу, чтобы в новом году я встретила свою половинку и еще хочу поехать во Вьетнам! — она большими глотками пила шампанское. — Интересно, а сбудется желание ли без боя курантов? А сбывались ли они раньше? А ведь я не помню. Что, например, я загадывала в прошлом году? Не знаю. Ну и ладно! Это желание точно сбудется, я уверена!».

В небе полыхали салюты. На земле люди вопили: «С новым годом!». Саша слилась с толпой, она кричала вместе с ней, находясь в состоянии эйфории. Мысли ушли. Их не было. Смуглые таджики обнимали ее, все по очереди, она даже не противилась. А зачем? Сейчас она атом, маленькая капля этого людского моря, она сейчас не одна. Не одна! Наконец-то она не одинока! Не к этому ли она стремилась?..

На ступеньке Сашиного подъезда сидел очень пьяный Дед Мороз. То, что он сильно пьян, было видно даже подвыпившей Саше.

— О-па! А вот и внученька-снегурочка, — изрек он, когда женщина к нему приблизилась. — Не проходи мимо, утешь дедушку!

Дедушка был бесстыдно молод. Под белой бутафорской бородой краснело юное лицо, еще нетронутое пороками и жизненным опытом.

— Что случилось? — поинтересовалась Саша достаточно холодно. Не хватало ей еще спасать перебравших Дедов Морозов.

— Вот, скажи мне, внучка, почему вы бабы такие суки?

— Ну, спасибо, Дед Мороз, за комплимент! — Саша даже обиделась. Чуть-чуть. Самую малость. — Чем вам так женщины-то не угодили?

— Да понять вас невозможно! Сначала вы нас пилите-пилите — денег вам мало. Вот, Дедом Морозом решил побыть. Вот, денег заработал, — он начал извлекать из кармана изрядно помятые купюры. И что?

— И что?

— А то, что она обиделась, что я новогоднюю ночь не с ней провожу и ушла.

— Куда?

— А я знаю? Сказала, что к бывшему своему подалась, к Ваньке. Он, видите ли, под Новый год не шарахается неизвестно где. Ему, видите ли, она дороже каких-то там денег. Я, оказывается, должен был наплевать на деньги и с ней остаться. А я-то только и хотел на подарок ей заработать. Косметику дорогую она хотела. Что ваша Москва с людьми делает? Была нормальная девчонка, простая, как все. На рынке одевалась, а сейчас мимо бутиков ходит и вздыхает, о красивой жизни мечтает. А я-то не олигарх, нет у меня денег на бутики. А она пилит, неудачником называет. А что, олигархи были олигархами в двадцать четыре года? Наверняка ведь нет? Ну и нашла бы себе богатого старика. Чего со мной-то связалась? Хотя такие старики-то на нее, пожалуй, и не посмотрят — росточку-то она невысокого, да и не худенькая, а им ведь моделей подавай. Хотел вот ей хотя бы косметику дорогую подарить и духи, чтобы порадовалась, а она… Слушай, у тебя выпить есть?

— Нет.

— Жаль.

— Мне кажется, вам хватит уже.

— Может, и хватит. А что мне делать-то теперь?

— Может быть, имеет смысл поехать домой и лечь спать? Утро вечера мудренее, как говорится.

— А как я там один в четырех стенах, я ведь с ума сойду, — Дед Мороз обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону.

— Зато живы останетесь, а здесь можете замерзнуть. Наверное, не слишком приятно умирать в новогоднюю ночь, когда все веселятся.

— Не знаю, не пробовал, — он усмехнулся.

— И не стоит. Я тоже совсем одна. И дома меня ждут четыре стены и тишина, так же как и вас. Но это ведь временно. Все проходит, и горе и радости.

— Очень свежая мысль!

— Зато это истина. Слушайте, а откуда вы знаете, что ваша девушка ушла?

— В 12 позвонил ей поздравить, а она говорит: «Гуляй дальше, где гуляешь, не нужно мне твоих поздравлений, я тут с Ванькой! Снегуркам привет передавай!». Такие дела.

— А, может, это она назло вам сказала? А сама сейчас дома сидит, вас ждет.

Глаза юного деда Мороза загорелись надеждой:

— Думаете, нужно ей позвонить?

— Звоните, конечно. Чего вы теряете?

Дед Мороз вытащил из кармана телефон, набрал номер:

— Але, это я, — сказал он.

Из трубки полились всхлипы:

— Ты где до сих пор пропадаешь? Я же жду! Мне тут плохо одной! Приезжай скорее!

— Но ты же сказала, что ты у Ваньки?

— А ты и поверил? Как ты мог такое обо мне подумать? Я же люблю тебя, идиот! Приезжай быстрее!

— Да, я сейчас, сейчас! Спасибо тебе, внученька! — обратился он уже к Саше. — Черт, а подарка-то у меня нет. Денег-то я заработал, а подарок-то не купил. И где же его сейчас купишь? — на лице под бородой обозначилось огорчение. — Или я сам как подарок?

— Вы такси пока вызывайте, а я сейчас! Только обязательно дождитесь меня! — Саша ринулась в подъезд.

В прихожей горел свет. Неужели забыла выключить? Саша направилась в спальню. Там, свернувшись клубочком, спал ее бывший муж.

Не слишком ли много приключений за одну ночь? Расставание с новым любовником, Тверская, таджики, несчастный, пьяный Дед Мороз, а теперь еще и это? Почему я поленилась поменять замки? Что ему здесь надо? Чудеса продолжаются?

Саша не стала будить бывшего любимого мужчину, на цыпочках подошла к шкафу, достала оттуда флакон духов, которые подарили ей коллеги, косметический набор известной марки — презент благодарной клиентки и стала красться обратно к выходу. С мужем она разберется позднее, а пока нужно осчастливить деда Мороза, он ведь тоже обычный человек и тоже хочет подарков. Ему сейчас эти безделушки нужнее, чем ей, у нее этого добра и так хватает. Пусть возлюбленная Деда Мороза порадуется. Можно представить, что она пережила за эту ночь!

Когда Саша выскочила из подъезда, Дед Мороз был еще там, стоял рядом с такси уже без бороды и курил.

— Вот, это вам, передайте своей девушке, — она сунула ему в руки духи и коробку с косметикой.

— Ну что вы, зачем! Не нужно было.

— Берите, берите, это подарок для вашей девушки будто бы от вас. Будьте счастливы! Пусть хоть кто-то будет счастлив!

— Спасибо! А я-то, дурак, в чудеса не верил, а тут… Вы волшебница, да?

Саша рассмеялась:

— Да, наверное, я добрая волшебница! Поезжайте, поезжайте, она вас ждет.

Дед Мороз порывисто обнял Сашу, троекратно расцеловал в щеки по русскому обычаю, сел в машину. Такси тронулось.

— С Новым годом! — кричал Дед Мороз Саше из открытого окна. — Будьте счастливы! Я вас никогда не забуду! С Новым годом!

Саша махала ему на прощанье рукой и улыбалась.

Прежде чем вернуться домой она выкурила две сигареты. Ее трясло. То ли от холода, то ли от страха. Зачем он пришел? Что ему от нее нужно? Она ведь только начала его забывать…