Ольга Матвеева - Случайные связи

Вслед ей несся металлический стук. Человек в оранжевом жилете колол лед.

Голые березы чертили на пронзительно-синем небе причудливые узоры.

Колесо протяжно скрипнуло и замерло.

— Приехали! — сказал молодой человек провинциально вида и беззаботно рассмеялся. — Высоты не боитесь? — Обратился он к Саше. Она отрицательно покачала головой. Разговаривать ей не хотелось. — А мне страшновато. Я ведь в первый раз на чертовом колесе. Вот и покатался! А вид-то какой! Дух захватывает! — Он принялся крутить головой в разные стороны. На простодушном лице сияла счастливая улыбка. — Как вы думаете, надолго мы здесь застряли?

— Понятия не имею, — ответила Саша раздраженно.

Он не заметил ее недовольства.

— С детства мечтал на колесе обозрения покататься, а в нашем захолустье его не было. В областном центре у нас стоит, только не работает уже много лет. А я как увидел по телевизору, сразу понял, что хочу, но случай только сейчас представился, — он умолк на несколько секунд. Снова принялся озираться. — Только вот почему мы встали? Часто с ним такое бывает?

— Не знаю, — отозвалась Саша, — но, мне почему-то кажется, что нечасто.

— Ну вот, у меня мечта сбывается, а тут такое, — лицо парня стало огорченным.

— Мечты всегда сбываются не совсем так, как нам хотелось бы, — усмехнулась Саша. — Может быть, вы слишком сильно хотели сюда попасть, поэтому мы тут и зависли?

— Не знаю, какие-то странные вещи вы говорите, — парень задумчиво почесал затылок. Саша при этом подумала, что неплохо бы его подстричь — с модной стрижкой он бы выглядел совсем по-другому. Сразу бы лишился столь вопиющего налета провинциальности. — Хотя, может, вы и правы. Вы считаете, что нельзя хотеть чего-то слишком сильно?

— Верно подмечено, — рассмеялась Саша.

Сама Саша тоже находилась во власти желания. Возможно, тоже слишком сильного. Поэтому оно и не сбывалось. Хотелось ей совсем простой вещи. Элементарной. Обыденной. Доступной большей части населения земного шара. Но отчего-то ей, Саше, не доступной. Хотела она всего лишь секса. За несколько месяцев свободы, которую периодически считала все же одиночеством, она уже не слишком помнила, что такое интимная близость. Она-то, дурочка, все мечтала о новой любви. Все стремятся к любви, многие даже считают ее смыслом бытия, только вот… Только вот, беспокойно металась она по ночам по своей огромной кровати вовсе не от отсутствия любви. Только вот, думала она сейчас непрестанно вовсе не о высоком и чистом. Не чувства ей были сейчас нужны. К черту чувства! Только физиология! Ей нужен был сейчас мужик. Практически любой. Главное, чтобы у него член был.

Во всем ей сейчас виделись фаллические символы. И в ручке переключения передач в машине, и в каждом столбе, и в ножках столов и стульев, в сигаретах. Даже в солонках. О, Боже! Саше казалось, что все в этом мире только и делают, что занимаются сексом. Все кроме нее. Но почему? Почему? Она все еще красива. Морщин на лице практически нет. Кожа гладкая, упругая. Не слишком молода, конечно, но ведь еще и не стара. Хотя, для большинства мужчин женщина тридцати шести лет это уже почти старуха. Зачем связываться с такой, если вокруг полно молоденьких половозрелых девчонок? Ее место последнее на рынке сексуальных утех, и уж тем более, на рынке невест. Невест! Ха! Тут переспать не с кем, не то, что замуж выйти. Смириться и перестать надеяться?

Одиночество и собственные руки в качестве любовника. Очевидно, теперь это ее удел. Вот и этот полудеревенский юный простачок смотрит на нее как на взрослую тетку. На тетушку. Ха! Женщины он в ней не видит. А он недурен, этот простачок. Высокий, стройный. Лицо такое… благородное. Породистое лицо. Волосы черные, а глаза — голубые. Красиво. Одет дурно. А вот если снять эту одежду?

Саша смотрела на симпатичного юнца и чувствовала, как в ней просыпается азарт охотницы. Почему это только женщины должны выступать в роди дичи? Что это за дискриминация? Вот перед ней сидит неплохой экземпляр самца, вполне пригодный для удовлетворения потребностей ее тела. И будет очень глупо, если она им не воспользуется. Собственно, было бы очень наивно полагать, что на этой скрипучей громадине они оказались случайно. Сашу занесли сюда поиски острых ощущений, которые призваны были заменить ей плотские радости. Этого парнишку привела сюда мечта. Не может быть случайностью, что они оказались в одном месте в одно и тоже время. Причем, мальчик запрыгнул в кабинку колеса обозрения в последний момент, когда оно должно уже было поползти по своей вечной траектории. Запрыгнул он в кабинку, где уже сидела Саша. Это, как говорится, неспроста. Сколько ему лет? Года двадцать два, не больше? Очень похоже на совращение малолетних. Плевать. Она его хочет. Не слишком сильно.

— Вы к нам в гости или на ПМЖ приехали? — поинтересовалась Саша и посмотрела прямо в глаза юноши.

— На праздники. У родственников остановился. В первый раз в Москве.

— Нравится?

— Еще как! А вы москвичка?

— Теперь уже да. А когда-то я тоже в первый раз приехала в этот город. И тоже была в восторге. И тоже мечтала покататься на чертовом колесе. Совсем как вы, — она улыбнулась призывно.

Он ничего не заметил.

— Покатались? — Саша кивнула. — Оно так же застряло?

— Нет! — Саша рассмеялась. — Я тогда немного разочарована была. Почему-то я от этого аттракциона ждала большего.

— Да, я тоже. Это не так экстремально, как мне представлялось.

— А вдруг оно сейчас… рухнет! — произнесла Саша страшным шепотом, заглянула парню в глаза. Он вздрогнул. — А ты очень красивый.

— Я? Что во мне красивого? Обычный парень, — начал лепетать он. Он был смущен. Даже покраснел. Во взгляде его, обращенном на Сашу, что-то неуловимо изменилось. Появилась заинтересованность. — Вы вот точно очень красивая. У нас таких девчонок в институте нет. Вы… вы… — он замялся, подбирая подходящее слово. — Вы очень ухоженная. — Саша поморщилась. — То есть, я не это хотел сказать, — мальчик замялся, — то есть вы очень сексуальная, — выдохнул он почти беззвучно. Лицо его сделалось совсем пунцовым.

Саша довольно улыбнулась. Нужно решаться. Что за глупая робость? Она осторожно встала, качнулась, мальчик подхватил ее за руку, она приземлилась рядом с ним. Совсем близко. Осмотрелась.

— Весна! Хорошо-то как! Снова весна! Ветер пахнет черемухой. Чувствуешь? — он не отреагировал. Будто замер в ожидании чего-то. — Пьяный воздух. У меня кружится голова, — она резко повернулась к мальчику и поцеловала его в краешек губ. — Очень кружится голова, — Саша снова потянулась к нему губами. А он вдруг поднял с колен смиренно сложенные руки, несмело обнял ее и поцеловал.

Какие же упругие губы у этих юнцов! Какие свежие! Как родниковая вода.

Колесо облегченно вздохнуло и продолжило свой путь по кругу.

— Я даже и представить не мог, что кататься на чертовом колесе так здорово! — выкрикнул он, когда их кабинка остановилась у земли.

— На американские горки? — весело предложила Саша.

Он кивнул, они взялись за руки и побежали по аллее, счастливые как дети…

Он все не мог поверить, что бывают такие квартиры. Он никогда таких раньше не видел. Только в журналах. Он оробел. А она плеснула ему виски в бокал и соврала, что это квартира ее друзей, которые на год уехали в Америку. А сама она хоть и обитает в этом городе давно, своим жильем так и не обзавелась. Он успокоился. Снова почувствовал себя с ней на равных. Хотя не совсем. Не знал он до сих пор, что можно стесняться того, что слишком молод. И как нужно пить виски он тоже не знал. Выпил. Скривился. Сказал, что похоже на самогонку. Она рассмеялась, сказала, что все так говорят, кто впервые пьет виски, а потом втягиваются, начинают даже об особенностях букета рассуждать. А он сказал, что предпочитает водку. Но пить не любит, но если уж пьет, то водку. Или пиво. Или вино. Или коктейли. Саша смотрела на него и улыбалась. Такой смешной малыш. Зачем он столько говорит? Она привела его сюда не для этого. Какая же она стала циничная.

— Пойдем, — прошептала она, — пойдем!

— Куда? — спросил он удивленно.

— Вот, дурачок! Я покажу тебе… спальню, — она приблизилась к нему и поцеловала в губы, взяла его за руку и повлекла за собой.

— Как тебя зовут? Наверное, пора бы уже и познакомиться? — спросила Саша уже под утро и расхохоталась. — Или ты считаешь, что секс не повод для знакомства?

— При чем здесь секс? Я люблю тебя.

— Не говори глупостей. Когда ты меня успел меня полюбить?

— На чертовом колесе. Когда ты меня поцеловала. Я тогда понял, что влюбился.

Саша смеялась. Но ей было вовсе не весело. Так она прятала свой страх. А вдруг он и в самом деле влюбился? Что она с ним будет делать?

— Так как тебя все-таки зовут? Не Ромео же?

— Нет, — проворчал он, — Леша. А тебя?

— Саша. Ну, вот и познакомились, — она снова рассмеялась.

— А что здесь смешного? — он смотрел на нее сердито. Она тоже начала злиться: что себе позволяет этот юнец? Он должен был всего лишь удовлетворить потребности ее измученного целибатом тела, а не разговаривать.

— Ничего смешного, миленький, извини, — проворковала Саша и поцеловала своего случайного возлюбленного, — давай спать! Ты такой ненасытный!

Он снова на нее набросился. А она уже устала, ей уже надоело, но решила потерпеть. Кто знает, когда с ней случится следующая сексуальная вакханалия? Еще хотелось вышвырнуть этого мальчишку из своей постели, потому что она привыкла спать одна, а он только мешал. Сделал дело и отбыл восвояси. Но не выгонишь же его среди ночи? Метро уже закрыто. Ладно, уж, пусть остается.

Мальчик заснул, а она смотрела на его обнаженное юное тело, освещенное светом уличных фонарей, пробивающимся сквозь неплотно задернутые шторы. Любовалась. Даже позволила немного пофантазировать: а что будет, если Леша останется здесь навсегда? Или, по крайней мере, надолго? Ей не нужно больше будут метаться по городу в поисках удовольствий — каждый вечер этот мальчик будет ждать ее дома. Может быть, она снова полюбит возвращаться в свою квартиру. Каждую ночь этот прекрасный мальчик будет спать в ее постели. Ей не нужно будет больше искать случайной любви. В ее жизнь вернется стабильность. А, может, и в самом деле оставить его здесь? Но тогда ведь как-то нужно будет решать вопрос с его переводом из провинциального института в столичный ВУЗ. А кто будет платить за его обучение? А где он будет работать? А что он умеет делать? Не обернется ли его переселение к ней тем, что она станет для него мамочкой? Что повиснет он на ее шее, как бронзовая медаль? Почему бронзовая? На золотую-то он, похоже, не тянет. А вдруг он неряха? А вдруг он лентяй? А вдруг он тиран? А вдруг у него склочный характер? Она ведь совсем его не знает. Да, с либидо у него все в порядке, но ведь этого недостаточно для совместной жизни. А готова ли она, Саша, к совместной жизни с кем бы то ни было? Хоть с этим мальчиком, хоть с кем-то еще? Сколько еще таких мальчиков может встретиться ей на жизненном пути, а она пройдет мимо, и они пройдут мимо, потому что этот мальчик уже поселился в ее постели?