Смеясь, она торопливо выходит из дома. Ну и правильно, а то Хищный уже замучил сигналить. А мы провожать гостей утомились.

– Ну что, мелочь, какие планы на жизнь?

Ромка тут же принимается исследовать дом и все содержимое шкафчиков. А Юля, подергав меня за бороду, просится, чтобы усадил ее на шею. Ну все правильно, девочка.

Кстати, о девочках… или мальчиках…

Я набираю номер Натальи. Держу долго у уха, да и малая, обняв меня сверху, помогает своими ручками держать телефон.  Но дозвониться у нас не выходит – раздаются только гудки.

Глава 22

Лука

Часа полтора Ромка возится с железной дорогой. Смешно наблюдать, что он, как в первый раз, удивляется тому, как двигаются вагончики. И переживает, почему последнему вагончику так и не удается всех обогнать, хотя он его и подпихивает.

– Эх! – слышится разочарованный вздох.

Юля, снисходительно взглянув на него, снова поворачивается ко мне и кивает. Мол, все, жалобы послушали, вроде как посочувствовали – давай, катай дальше меня на колене. Это ее новое увлечение. В прошлый раз его не было. На пони они ее, что ли, усаживали? Или Хищный тоже сам по вечерам отдувается?

– Так, мелочь, на кухню! – объявляю я, дождавшись, когда очередная гонка паровозиков завершится.

– Чо? – обернувшись, возмущенно интересуется Ромка.

А, ясно. Это последствия того, что однажды с ними сидел не только я, но и Студент. Главное, когда я заглядывал в комнату, он делал вид, что читает им сказку.

– Идем, идем, – не ведусь на претензии мелкого. – А то станешь хилым, как девочка. Вон видишь, приходится их носить на руках.

Девочка ничуть не смущается. Наоборот, пользуется возможностью и молча снова показывает на шею. Ладно, даже перед смертью спрашивают о последнем желании. А тут такое серьезное испытание – обед намечается!

Усадив ее на плечи, жду, когда разместится с удобством и обнимет, чтобы не свалиться с таких высоких «качелей». Ромка – мужик. Вздыхает еще раз и идет вместе с нами.

– Так, что тут у нас? – рассматриваю судки, которые приготовила Алла. – Ух ты, вкусняшки!

Мелочь усажена на стулья, смотрит на меня недоверчиво. Честно говоря, я их понимаю: пюрешка и какие-то маленькие паровые котлетки. Или это тефтельки? Разогрев, честно делю по три на двоих.

– Приятного аппетита!

Мелкие недоверчиво переглядываются и не спешат приступать. Даже как-то неловко есть при них вкусную пасту.

– Давайте, веселее, – подбадриваю, – мама старалась, готовила.

Ромка снова вздыхает и приступает к еде. Надо будет с Аллой своим чутьем поделиться, не только у нее есть таланты. Чую, вырастет тот еще дамский угодник.

– Не хочешь за маму, – перевожу взгляд на Юлю, – давай ешь за крестного. Поблагодари за «домашние аттракционы».

По взгляду видно, что она хочет сказать про эти «аттракционы»: мол, никакого разнообразия, всего-то три вида: на шее, спине и колене! Но везет – еще мало что может сказать.

Да и брат вроде бы ест с удовольствием. Взглянув на него, она тоже принимается за работу. Поначалу бодро идет, а потом снова смотрит на брата и, когда тот отворачивается, перекидывает одну из своих котлеток-тефтелек ему.

Ну это засада! Тот так старался их уничтожить, а тут… опять еще одна появилась! Во взгляде такое недоумение и раздумья над несправедливостью жизни, что я не могу удержаться от хохота.

Вздохнув, Ромка мужественно справляется с посланным испытанием. Но снова отвлекается и едва не ступает на прежние грабли. Сестра только-только хотела подбросить ему новую порцию, а он взял… и врасплох застал!

Другой бы смутился и атаку остановил. Но Юля девочка добрая, твердо идет к намеченной цели – добиться того, чтобы брат стал толще нее! И даже под его неодобрительным взглядом снова подкидывает котлетку ему.

– Ну ты уж совсем не наглей! По чуть-чуть.

Глаза мелкой становятся как два бильярдных шара. Как это – вроде бы и можно наглеть, а вроде бы и нельзя?!

Так, ладно, в конце концов, у нас не шоу «Три толстяка». Под довольными взглядами убираю еду. Что тут у нас еще? Рассматриваю другие судки. Н-да, а точно ли родители мелких отпросились всего на пару часов? Тут даже мне одному еды дня на два.

Это я малышне не скормлю. А вот яблоки нарезаю, и вместе с этой нарезкой мы перебираемся в гостиную.

– Посмотрим футбол? – предлагаю, включая телевизор.

Без интереса взглянув на экран, Ромка снова занимается паровозиками. А вот Юля смотрит с большим интересом. Правда, потом меня осеняет, что рановато ей рассматривать мужиков в трусах, и я переключаю на мультик. За просмотром которого нас и застают спустя время родители мелочи.

– Как у вас здесь хорошо. – Алла с улыбкой рассматривает погром железной дороги, не оправдавшей Ромкиных ожиданий. Переводит взгляд на Юлю, притихшую у меня на руках. – Ты с ними не очень устал?

– С чего бы? Видишь, ничего не делаю. Сижу, отдыхаю.

– Ну что, поехали домой?

Ромка машет мне ручкой и направляется к маме. Прощается без сантиментов. А Юля тянется ручками к моему лицу, приподнимается и громко целует.

– Кстати, – подмигнув, сообщает мне Алла, – я сейчас к Люсе заеду, мы там с ней посидим. Так что Паша и Лев совершенно свободны. Это мое алаверды за то, что ты с детьми посидел.

– Я уже взял плату яблочком. А если вам нужно избавиться на вечер от своих мужиков, так и скажи.

Алла смеется. Вот так, с улыбкой на губах, с контейнерами и двумя мелкими, она и выходит за двери.

– Съели, сколько могли, – отчитываюсь, пока помогаю дойти до машины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Точнее, пока несу туда Юлю.

– Они у тебя всегда едят лучше, чем дома, – успокаивает Алла. – Это я так, про запас положила.

– Ну, сообщаю, что этих запасов вполне хватит и тебе, и подруге. Можешь ей позвонить и сказать, что она может ничего не готовить.

Мы со Львом договариваемся встретиться в баре, прихватить с собой Пашку и дать их женам от них отдохнуть. При Алле договариваемся. Но она же умная, взрослая девочка, так что снисходительно улыбается, хотя и знает, кто на самом деле кого отпускает.

Проводив гостей, навожу быстро порядок и, выдохнув, усаживаюсь на диван. Мелькает какая-то смутная мысль. Как будто я что-то забыл. Газ выключил, паровозики все собрал, игрушки тоже, посуда… пони… при чем здесь пони?

Под дикое ржание вырубаюсь на пару часов. Даже если пони и бродят сейчас по моему дому, мне решительно не до них.

Сквозь сон пробивается мелодия смартфона и чей-то монотонный голос:

– Зебра является примитивным видом лошадиного семейства. Относится к млекопитающим, входит в отряд непарнокопытных. Включает в себя сочетание осла и лошади…

Нащупываю смартфон.

– Ты где там? – интересуется Хищный. – Мы тебя с Пашкой уже заждались.

Смотрю на часы на запястье: не так уж долго и спал.

– Так хвалили семейную жизнь, а сбежали при первой возможности.

– Если ты про зебр уже выяснил все, что хотел, приезжай, – хмыкает он, – нам перескажешь.

Сбросив звонок, нащупываю под подушкой пульт, который сработал, когда я уснул. Хватит с меня. Я во сне достаточно просветился: то пони скакали вокруг меня, то я вокруг них. Травка зеленая, раздолье. Так вжился в роль, что нестерпимо тянет на волю.

Так как у меня большие планы на вечер, приходится вызвать такси. Катимся… катимся следом за железными ведрами… не поездка, а жуть.

В баре народу пока немного: позже подтянутся. А у моих приятелей на столике пиво и раздолье закусок.

– Тебе то же самое? – заметив меня, спрашивает Гном.

– Угу. А ты что, сегодня один? Где твоя помощница?

– Отпустил. Позже будет радовать глаз.

Это да, там такой бюст, что глаза от радости разбегаются. Ей можно и послабления в графике делать: уверен, половина народа ходит в бар Гнома исключительно с целью ее закадрить. Так бы, может, он давно разорился.

Но этого я ему не скажу, а то получится плагиат.  Про мои чайные лавки он думает так же.

– Я тут собираюсь скоро отправиться в очередное турне, – наливая пиво, делится планами он. – Но тебя не зову. Ты же с прицепом.

Оттопырив руки, он изображает взмах крыльями.

– Там такой прицеп, что тебя на буксире протащит. Но да, я пас. Нужен в городе.

– Кому, например?

Я многозначительно хмыкаю, не собираясь ничего пояснять. И тут меня осеняет: Наталья… Вот о чем я забыл – позвонить ей.

С сомнением смотрю на часы, обстановку – да нет, гудящий бар, поздний вечер. Не самое подходящее место для разговоров. Скорее всего, она уже отдыхает. Завтра заеду, как и планировал.

Интересно, животик правда подрос или мне показалось? В любом случае беременность ей к лицу. Или все дело в улыбке?

– О чем размечтался?

Гном со стуком ставит на стойку бокал с пивом.

– Просто задумался.

Он отвлекается на других посетителей, а я сажусь за столик к друзьям. Расспрашивают про фестиваль – отмахиваюсь. Хватит, что я видел и слушал всю эту муру, еще пересказывать?

В какой-то момент звонит Марина. Узнав, где я, говорит, что освободилась и скоро подъедет.

– А работа как? Не устала?

– Так как раз с тобой отдохну, – смеется она.

Когда я заканчиваю разговор, Пашка интересуется:

– Ты уже ей сказал про ребенка?

– А ты думал, я планирую его прятать?

В общих чертах они в курсе событий. После того как моя бывшая задавала мне загадки при них, мы с ними уже созванивались. Но я в подробности не вдавался, да и сейчас этого делать не собираюсь.

Дружба хороша своей ненавязчивостью. Мы без проблем находим другую тему для обсуждения. Правда, с приездом Марины она быстро стухает. Не привыкли еще к ней, понятное дело.