Диана Билык - Служебный роман с чужой невестой

– Пошел ты! – просипела я и слегка наклонилась над столом, будто хочу наброситься на него. Говорить получалось с трудом, но я выжимала последние крохи звуков: – Я знаю, что Энжи берет мои платья, мне их не жалко, а ему копейка. Я знаю, что Дастин не высыпается из-за нервов, жена дочь отсудила, вот он и выпивает лишнего. Знаю, что Лейла – лесбиянка и боготворит меня, но она не виновата, что я предпочитаю мужчин! – я приподнялась и, взяв в руки папку, со всей силы швырнула телохранителю в лицо. Напрягая связки, говорила так жестко, что в ушах звенело от стали: – Ты мог у меня все это спросить, а не рыться в грязном белье моих ребят! Дмитрий Защитничек! А теперь повторяю вопрос: где мой отец? – горло сжимало спазмами, а меня накрыло горькой паникой. А если я останусь одна? Нет-нет-нет…

В голове помутилось, и я провалилась в темный и глухой подвал.

– Всё вы со своей иголкой, – едва успев поймать Еву, процедил я. – Жаль, не удалось про вас ничего толком узнать, но поверьте, я докопаюсь, и тогда…

– Ева верно сказала, – холодно проговорила карга, – вы могли бы просто спросить. Мне таить нечего.

– Вызывайте врача, – рыкнул я и осторожно вынес Еву из кухни.

Пока поднимался наверх, смотрел на бледное лицо и ругал себя последними словами. Не уберёг, не защитил. Ненавидит меня? Пусть. Сэм шёл следом, бормотал про видео, которое удалось собрать с камер по соседству с офисом Комарова. Я велел всё передать Олби и спросить, нужна ли наша помощь. Но Сэм не отставал, продолжал бежать за мной и заваливать информацией, а у меня в голове полный раздрай, а в истыканном, словно презервативы Катькой, сердце лишь боль. Одно дело предположить, что Ева не хочет ребёнка, а другое знать, что она собирается избавиться от него.

Хотелось выть, рвать, метать, разнести тут всё… И одновременно умолять её на коленях оставить малыша, дать мне шанс доказать, что я стану достойным мужем и отцом. Что не буду ни ревновать, ни запирать её, подарю ей весь мир и оставлю её сердце свободным для музыки… Но всё это будет ложью. Я буду ревновать.

Я уже веду себя, как собственник, разрушая репутацию её людей, ограничивая её свободу, отбирая её голос… Владея её телом. И мне действительно до усрачки хочется запереть её в своём бункере. Нет, запереться с ней и неделю не выпускать из постели, пока она не то, что охрипнет, не станет моей всеми возможными способами. Моя жажда пугала даже меня самого.

Я осторожно уложил Еву на смятую постель, которая ещё пахла сексом, и ощутил, как кровь тут же ускорила в моих венах свой бег. Застучало в висках, желание отозвалось сладким томлением в паху. Хотелось дать себе по морде: да что со мной? Ева беременна, она лежит без сознания, а я всё равно думаю лишь членом? Это безумие…

Резко отвернулся и в ожидании возвращения доктора Маркуса, воззрился на помощника. Хорошо, что здесь Сэм. Не знаю, что бы я предпринял, останься мы наедине. Так, с этого момента надо запретить себе находиться с Евой тет-а-тет. Кто из парней не вызывает у меня подозрений? Каких, к чёрту, подозрений? Кто из них лучший? Коул… Сжал челюсти: нет, он чересчур смазливый, не пойдёт. Ева постоянно щеголяет своей полуголой попкой... Вот Рон хорошо стреляет, рукопашка хромает немного… зато страшен, как смертный грех! Пусть хоть раздевается перед ним.

– Рона сюда, – приказал Сэму. – И доктора этого больше из дома не выпускать. Пусть будет рядом, мне не нравится, что объект часто теряет сознание. Да, свяжись с её менеджером, проводи сюда. Нет… дай ему пропуск.

– Но Дэми, – попытался возразить Сэм. – Ты же сам...

– Сам с усам, – прорычал я по-русски.

Сэм не понял слов, но по тону догадался о значении. Раздался звонок, и помощник отвлёкся на разговор, а я снова посмотрел на Еву. Дыхание размеренное, щёки порозовели. Казалось, она просто спит. Может, так оно и есть. Переволновалась, да ещё я набросился, как оголодавший медведь. Скривился: колючка постоянно называет меня мишкой, дёргая за невидимые струны моих нервов, вызывая ассоциации из детства. Но ей я прощаю. Только ей.

– Дэми, проблема с оплатой счетов, – обратился ко мне Сэм.

– Точнее, – нахмурился я.

– Точнее, ни один счёт из выставленных компания господина Комарова не оплатила, – проговорил помощник. – А когда твой коммерческий директор решил узнать причину отказа от договорных обязательств господина Комарова, ему ответили, что компания с этого дня принадлежит единолично господину Хиллу.

Я замер, мысли завертелись, догадки следовали одна за другой. Пока Сэм ходил за Роном, позвонил комиссару и передал ему новости.

– Возможна групповушка, Дэми, – признался Олби. – Мне одному не справиться. Ты нужен мне, приятель…

– Ладно, красотка, уговорила, – тихо, чтобы не разбудить Еву, мрачно засмеялся я. – Встречай с шампанским и пачкой презиков. Буду через полчаса.

Посмотрел на Еву: придётся доверить её пацанам. Ребята не подведут, я знаю, но всё же не мог оторваться даже взглядом. Леонов, спокойно. Дом превратился в крепость, фургон пуленепробиваемый, оснащён сотнями детекторов, на Еве миллион жучков. Даже если она поскачет на этот свой концерт, – а колючка точно поедет, если не ради славы, то назло мне, – ничего не случится.

И да, придётся всё же довериться и красавчику Коулу. Но предупредить, что красота не вечна, если заглядываешься на чужих женщин. А Ева моя. Я пока не знаю, как я её получу, но… Сначала верну её отца!

Раз Олби пригласил к себе, да ещё намекнул на нарушение закона, значит, намечается заварушка. Я медленно опустился на колено и мягко прижался губами ко лбу Евы. Неохотно отстранившись, прошептал:

– Береги себя, колючка. Я скоро вернусь.

И, поднявшись, направился к выходу. Кивнув Рону, посмотрел на Коула так мрачно, что улыбка на лице парня растаяла:

– Объект крайне эксцентричен, – с угрозой в голосе процедил я. – Она будет отвлекать вас красивым телом, чтобы получить возможность улизнуть. Если у неё хоть раз получится… – Ещё раз посмотрел на Коула. – Кастрирую кухонным ножом.

Кадык на шее побледневшего парня дёрнулся. Зато огонёк в глазах при упоминании красивого тела, погас. Коул не дурак, намёк понял. Я припечатал:

– От объекта ни на шаг. Даже если выйдет на сцену, вы будете изображать стойку для микрофона. Ясно?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Две, – подал голос Рон, и я приподнял брови: – Две стойки.

– Да хоть десять, – буркнул я и устало коснулся повязки: – Главное, защитите её, парни. Я на вас рассчитываю.

И быстро сбежал по лестнице. Столкнулся с доктором Маркусом:

– Приветствую снова, док. Извините, что приходится вас отвлекать.

– Не переживайте, Ева мне, как дочь, – улыбнулся мужчина. – Ваш человек обрисовал ситуацию, и я попросил коллегу принять моих пациентов. Неделю я в вашем распоряжении… – Он посмотрел на мою голову: – Вам бы повязку поменять.

– Потом, – отмахнулся я. – Поднимитесь к Еве. Она снова упала в обморок.

– Но…

– Некогда, док, – обрубил я и, кивнув Мэту, вышел из дома.

Мэт следовал за мной, когда я шёл к его машине. Надо заехать домой, переодеться и перетрясти свой арсенал. Олби намекал на групповушку, значит, знает, что происходит. Я жёстко усмехнулся: война, так война.

Когда Дэми ушел, я приоткрыла тяжелые веки и уставилась в потолок.

«Ладно, красотка, уговорила. Встречай с шампанским и пачкой презиков. Буду через полчаса», – звучали в голове его слова. Он говорил тихо, с придыханием, явно не хотел, чтобы услышала, но я СЛЫШАЛА! Не хотела, не желала, вот бы закрыть уши в тот миг! Урод-Медведевич не потрудился даже выйти, чтобы договариваться с очередной швалью. Со мной находился рядом только из-за заказа, ну, и так… поразвлечься.

Он просто смеется надо мной. Откровенно издевается. Пользуется.

Хрен ему, а не ребенок. Он его никогда не увидит!

Я нашла планшет, жаль, мобильный не выдержал «хорошей» новости, пролистнула все пропущенные звонки и проигнорировала сообщения. Меня волнует сейчас только одно...

– Папа, где же ты? – шептала и набирала нужный номер снова и снова, но гудки срывались, а сердце уходило в пятки. Я не особо любила Дрэйков, но смерть Эвелины не выходила из головы. Она будто напоминала мне о том, что случилось три года назад: «Водитель мисс Хилл не справился с управлением».

От наплыва страха и эмоций я чуть не рухнула. Чудом удержалась за край стола и хотела присесть в кресло, но в дверь постучали. Я натянулась, по привычке натянула маску сильной и шебутной девочки. Только не он, ну, пожалуйста, я хочу побыть одна.  Попыталась откликнуться, чтобы меня не беспокоили, но не получилось, связки совсем не смыкались. Рука непроизвольно легла на шею, будто это поможет, защитит, успокоит.

– Ева, – в приоткрытую дверь осторожно заглянул доктор Маркус, – к тебе можно войти? – его пшеничные волосы давно смешались с сединой, а густые темные брови стали едва заметными на бледном лице. Старость никого не щадит, хотя я помню его лет десять назад, когда он был подтянутым веселым врачом и в тайне от папы кормил меня леденцами.

Я кивнула и присела на кровать. Что-то ноги совсем не держат, норовят уложить меня горизонтально, а падать в обморок нельзя – еще ударюсь животом. Дождалась, пока мужчина зайдет в комнату, поставит свой чемоданчик на комод и с ужасом уставился на черную дыру вместо зеркала (поменять его еще не успели).

– Ты снова в обморок упала? Твой телохранитель меня вызвал.

От упоминания о Дэми меня передернуло, а волна жара опустилась между ног и свела мышцы судорогой. Прочь из моей башки, мерзкий и косолапый! Я не стану больше тебя желать. И не мечтай. Поиграюсь – возможно, но спит с тобой пусть какая-нибудь шалава с Ист-Сайда.