– Ни чуточки. Но я не мог не спросить, ведь это твоя жизнь и твоё тело. Но если моя колючая бабочка согласится быть моей женой и мамой нашему малышу, это сделает меня самым счастливым человеком на свете.

– Мамой я и так стану, а вот женой… – я провела пальчиком по его щеке, коснулась невесомо царапины и разбитых губ. – Мы же друг друга съедим на завтрак. Может, не стоит спешить? Ради ребенка расписываться – глупо. Мне не нужен контракт, чтобы доверять, но я не хочу тебя привязывать, – следующие слова давались тяжело, но я все равно сказала: – Я видела, как ты любил свою жену. Наверное, до сих пор любишь… Я ведь просто случайная девочка, которой не повезло… – усмехнулась, потому что звучало не очень. – Или повезло. Я бы никогда не отказалась от ребенка, Дэми. Не только потому, что выросла без матери, а потому что… – пришлось поглубже вдохнуть, потому что дрожь шла по всему телу, и комок нервов перекрывал мне воздух, – потому что я хочу его от тебя.

Глава 35. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дима

Она выпалила это и посмотрела на меня с такой злостью, что я невольно рассмеялся: не девушка, а сгусток противоречий! Продолжая улыбаться, прижал к груди её тонкое хрупкое тело так, словно желал впечатать в себя. Нет, я желал её! Отчаянно жаждал оказаться в ней, завладеть её телом, сознанием, чувствами, желаниями. Я хотел всё!

– Никогда не думал, что когда-нибудь смогу поблагодарить Катю, – наконец проговорил я. Голос срывался от захлестнувшего меня счастья. – Искренне, от души! Едва сдерживаюсь, чтобы не позвонить ей прямо сейчас.

Ева снова засопела, и её маленький кулачок вонзился мне в грудь. Глупенькая! Меня её удары лишь возбуждают сильнее. Я накрыл ртом её сладкие губы и, посасывая, терпел её укусы. Ключая! Моя! Оторвался на мгновение и хрипло признался:

– Эта ненормальная проткнула все презервативы в моём доме. Я лишь утром это обнаружил, но как идиот даже не предполагал, что это может принести мне столько радости. – Прижал Еву к себе и жарко прошептал: – Моя! Я очень тебя хочу. Всегда, каждый миг я думаю о тебе, твоих губах,  твоём теле… Ты проникла в меня, завладела всем, что, как я думал, уже мертво. Возродила моё сердце и душу, подарила новую надежду на счастье. Но я повёл себя, как трус. Не видел в твоих глазах ответа, решил, что я всего лишь игрушка для секса богатенькой поп-звезды. Даже не предполагал, что такая красивая и невероятно колючая бабочка ответит на мои чувства.

Она приподнялась на руках, отчего горячее лоно прижалось к моему паху, обжигая даже сквозь ткань брюк, замерла, словно услышала что-то шокирующее.

Этот взгляд, где в радужке собрались синь морей и белизна неба. Эти губы, что припухли от моих поцелуев. Эти щеки, что загорелись румянцем, будто их натерли снегом. Эти волосы, что переливались в вечернем свете бронзой и золотом. Все это заставило меня задержать дыхание.

– Игрушка? Ты? Игрушка?.. – шепнула Ева, едва заметно мотнув головой, и прохрипела остальное: – Я думала, что я для тебя просто развлечение на раз, ведь ты же... – бабочка вдруг подобралась и, уперев кулачки в  бока, сжала мои бедра сильными ножками. – Катя испортила презики? Но зачем?

Не дождавшись ответа, девушка неожиданно протянула ладонь и заулыбалась.

– Дай мне телефон, – тряхнула пальчиками. – Дай мне его! Я позвоню ей и скажу, сучке драной, спасибо, что… – Ева вздрогнула и судорожно-сладко вздохнула, – что отдала тебя мне.

Густые ресницы метнулись вверх, а затем рухнули вниз. И, глядя сквозь прищур и наклонившись так низко, что запах ее тела взбудоражил мою кровь, бабочка проговорила одними губами:

– Но я не Катя, мишка, я же тебя никому и никогда не отдам.

Впился в её губы, заставил замолчать. Ещё одно слово, и я взорвусь… я и хотел это сделать, но в ней. Смял её упругую ягодицу, потёрся о её лоно окаменевшим от желания членом, ощущал сквозь одежду жар тела моей бабочки. Моей… Действительно моей!

Перевернулся и, подмяв её под себя, прошептал жарко:

– Я очень рад, что всё так сложилось. и мне плевать, чего добивалась моя бывшая жена, она в прошлой жизни, А ты моё будущее… – Медленно провёл ладонью по её бедру, до самого лона, погладил набухший от желания бугорок, но, к лёгкому разочарованию Евы, двинулся дальше, положил руку на её плоский пока животик и добавил хрипло: – Вы моё будущее. Обещай мне заботиться о себе и малыше, не перенапрягаться и не нервничать. Я позабочусь об остальном. Мы можем остаться здесь, о безопасности я позаботился, или же переедем ко мне. Дату свадьбы выбери сама, мне подойдёт любая!

Прильнув к её губам, проник между ними языком, сплёлся им в страстной пляске с дерзким язычком моей колючки, а руку всё же вернул туда, где Ева жаждала моих прикосновений…

– Кхе!

Я скатился с моей бабочки и, поправив выпирающий член, решительно посмотрел в глаза Комару. Мы даже не услышали, как вернулся отец Евы! Тот хмуро косился то на меня, то на дочь.

– До чего-то договорились, голубки? – с явной угрозой в голосе уточнил Комаров. – Или решили пропустить теорию и приступить к практике?

Я шагнул было к нему, чтобы поделиться радостной новостью, но Сергей выставил ладонь:

– Тебя я уже выслушал.

Он пристально посмотрел на Еву:

– Если этот увалень угрожал, ты только скажи. Я знаю, что он мог надавить на тебя карьерой певицы. Но, уверяю, я верну компанию, и ты будешь выступать. А ребёнок… Ты не обязана выходить за него только из-за этого, Ева. Честно скажу, дочка, этот парень мне не нравится. Бесшабашный, отчаянный, вечно ставит жизнь клиента важнее своей, пропадает на работе. Я бы не хотел видеть его зятем. Но всё это неважно, если он действительно нравится тебе.

– Пап, – Ева уверенно подошла ко мне ближе и встала впереди, будто защищая от нападок отца, – ты считаешь, что на меня можно было надавить? Карьерой? Серьезно? – она бросила на меня хитрый взгляд, а затем снова повернулась к отцу. – Это мог делать только ты, – усмехнулась и легкой поступью подбежала к Комару. Встала рядом: румяная, растрепанная, с горящими глазами. – Но я ведь знаю, почему ты такой упрямый и грозный. Женится тебе надо, вот что, – и обняла отца. Сергей расставил руки в стороны и ошарашено уставился на меня, мол, что происходит, а потом резко выдохнул и обернул дочку руками.

Бабочка отцепилась и теперь встала ко мне лицом.

– Но я еще не дала согласие на брак. У мишки испытательный срок. Он немного проштрафился, – от ее жаркого взгляда захотелось прикрыть руками пах, а колючка продолжала: – Чтобы отработать, ему придется со мной спеть.

– Тебе нужен новый клоун для шоу? – нахмурился я. – Петь я всё равно не умею.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Зачем для шоу? Мы вот, – она повернулась к Комару, – папе споем. Примешь экзамен у своего будущего зятя?

Я расхохотался и, шагнув к ней, притянул Еву к себе, заглянул в глаза и всё ещё посмеиваясь, приподнял брови:

– Хочешь жестоко отомстить своему отцу? Я не шутил, что не умею петь, – наклонился к ней и шепнул на ухо: – Привяжем его, чтобы не сбежал?

А она ответила так, чтобы и Комар слышал:

– Он не посмеет. После моих выходок не сбежал же?

Глава 36. Ева

Папа ушел, а вернее, смотался, угрюмо бросив взгляд на Леонова, когда мы заговорили о репетиции, и я предложила аккомпанемент на флейте. Дима так раскатисто смеялся, когда дверь щелкнула, и хватался за живот, что я просто стояла рядом и любовалась своим мужчиной.

Женихом? Будущим мужем? Отцом моего ребенка? Это реальность, или я сплю?

А если он передумает? А если я не смогу его полюбить навсегда? Ведь так бывает. Я переменчивая, мне быстро все надоедает, но… без мишки я не вижу будущего. Он будто меня заклеймил, оставил метку, пришил к себе.

Только теперь, когда Дэми так близко и так открыт передо мной, я увидела, как изломаны в драках его уши, перебит нос, а сейчас еще и заклеен и заплыл. Заметила россыпь родинок не щеке и скуле, а еще шрамы, бесконечные шрамы на его теле. Мелкие порезы, точки от проколов, розочки от пуль. Да, самые глубокие и заметные я видела еще в первую ночь, но тогда мишка был чужим, парнем на разок, а теперь… он мой. Просто Мой. И каждая его рана отдавалась болью в груди, хотелось прикоснуться и забрать все эти увечья, чтобы избавить моего мужчину от мук. Как могла Катя говорить, что он трахается с работой? Он рискует жизнью, ходит по краю пропасти ради других. Не для себя. Как можно говорить, что он не достоин? Как можно не ценить?

Раскатистый смех мужчины рассыпался, когда я шагнула ближе и своим движением и заставила его отступить к стене. Когда запустила, ладони под белоснежную рубашку, что хрустела от чистоты. Когда рванула застежку, и пуговички звонко разлетелись, и одна щелкнула меня по носу.

– Это покушение, – засмеялась я и спустила рубашку с большого плеча Дэми. У него идеально сложенное, сильное тело. Его хочется трогать, изучать, теребить и мучить, чтобы он дрожал еще больше, чем сейчас, чтобы шипел и ругался, когда веду по изломам мускулов и канатам вен, и терпел от желания, позволяя мне быть сегодня главной. Разрешая мне играть с собой.

Я опустила ладонь, пересчитав кубики на упругомом животе, соскользнула по налитому члену, что уперся в ткань брюк, и перехватила руку Дэми.

– Я хочу тебе что-то показать, – переплела его пальцы и потянула к выходу.

– Сейчас? – взмолился Дэми.

– Да, – я топнула ножкой. Какой непослушный жених попался. – Сейчас!

Пришлось зубасто поулыбаться охранникам за дверью и прошмыгнуть мимо, оставив их завидовать.

Дэми покорно шел за мной, спускался по лестнице и бежал по коридору через весь особняк, чтобы попасть в мое любимое помещение – место, где рождается музыка.