Диана Билык - Служебный роман с чужой невестой

Когда Дэми отстранился, нахмурилась:

– И это всё? – я изогнула бровь и потянулась за салфеткой в сумочке. Пока вытиралась, Дэми заправлял рубашку в брюки и поглядывал на меня с довольной ухмылкой.

– Похоже, это мне нужно бояться, что разочарую тебя, – рассмеялся тепло и, взяв меня за руку, шепнул: – Извини, что так быстро. Я очень тебя хотел. А без презерватива это оказалось сладостней, чем мог предположить. Но… – он посмотрел так лукаво, что сердце на миг запнулось, – считай это демо-версией нашей будущей семейной жизни, помнишь? Хочешь больше и дольше? Скажи мне «да»!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да ты шантажист, Винни Пух! – я провела пальчиком по его губам, едва касаясь, чувствуя, как искрит его кожа от желания. – А не думаешь, что я скажу «да», если ты будешь это делать больше и дольше? – спокойно поправила юбку и показала на выход. – Я готова есть медведя.

Даже не обиделся на неё за то, что моё детское прозвище вспомнила. Если честно, готов выслушивать его хоть по несколько раз на дню, если оно будет из её сладких губ и после не менее сладостных ласк. Как же приятно кончить в неё. Меня с ума сводил запах спермы и ее духов. Я, словно дикий зверь, заявлял миру, что эта самка моя! И хотел делать это снова и снова. Но Ева не повелась на мой шантаж, она снова водит меня за нос, и это чуточку раздражало, не давало полностью раствориться в блаженстве. А ещё заставляло показать колючке, что она теряет, если откажет мне. Уж я готов расстараться!

Я выскочил из машины и, открыв дверцу с её стороны, галантно подал руку. Ева посмотрела исподлобья, но пальчики в мою ладонь вложила. Я повёл её по аллее к призывно светящемуся огнями сооружению на воде.

Сияние множества ламп бросало свои отражения в воду, рассеивая мерцание по воде. По сравнению с рестораном небо казалось тёмным – я и не заметил, как день плавно перетёк в вечер. Мы шли по полутёмному тихому парку, нас окружали деревья, сквозь ажур которых светила луна. Птицы дарили свои трели, с ярких цветов вспархивали разноцветные бабочки. Они кружились в волшебном танце с светлячками. Любая бы девушка растеклась бы от пронизанного романтикой вечера, но на личике Евы я не видел удовольствия.

Брови её сошлись на переносице, пальчики до лёгкой боли сжали кожу на моём предплечье. Я не стал уточнять причину её недовольства, надеясь развеять его внутри. Красивое место, приятная атмосфера, вкусная еда – что-нибудь смягчит колючку. И, главное, - мы тут одни! Не считая обслуживающего персонала и моих людей, разумеется.

То тут, то там стояли парни из моей фирмы, и я был уверен, что каждый куст в парке прочёсан, каждое дерево проверено, и ничего Джонси не угрожает.

На пороге нас встретил приятный официант в смокинге. Улыбнулся он при виде меня слегка растерянно, видимо после того, как в срочном порядке зарезервировали целый ресторан, ожидал увидеть, как минимум, махараджу. Но, взглянув на Еву, едва не растёкся лужицей у её ног:

– Джонси! Моя дочка ваша поклонница. Не будете ли столь любезны дать свой автограф?

Пока Ева, улыбаясь, расписывалась прямо на меню, я цепко огляделся. Оценил расстановку своих ребят, убедился, что со стороны аллеи к нам никто из прогуливающихся не приблизится: снять на пару часов целый Центральный парк даже Максимилиану Честенеру будет не по силам!

Довольный разговорчивостью Джонси официант проводил нас на террасу, где взгляд радовал покрытый белоснежной скатертью с бантами и украшенный свечами, розами, сверкающими бокалами стол. Обстановка напоминала свадебную, и я одобрительно улыбнулся.

Галантно отодвинул так же, как и стол, украшенный золотистыми бантиками, стул, и, когда Ева уселась, кивнул официанту. Я уже распорядился об ужине и надеялся своим выбором Еве угодить.

Пока второй официант разливал по бокалам безалкогольное вино, я тронул руку всё ещё недовольной Евы и проговорил:

– Посмотри вниз.

В тёмном озере, практически у наших ног, плавали огромные черепахи, и их блестящие в свете фонарей панцири показывались из воды, словно старинные батискафы. Сталкиваясь и карабкаясь друг на друга, рептилии откровенно выклянчивали еду, а между ними умудрялись проскальзывать юркие карпы.

– Хочешь покормить их? – Я протянул девушке блюдо с булочками. – Надеюсь, эти милые создания не дадут заскучать тебе. Мне придётся на время покинуть тебя, чтобы подготовить небольшой сюрприз.

– Надеюсь, сюрприз – это не очередная торпеда в штанах? Булочки? – она цапнула одну с тарелки и привстала. – Ладно, покормлю черепашек, Ми-и-шка, – она хмыкнула, вздернула подбородок, отряхнула черное платье от невидимых крошек и, качая бедрами, пошла к ступенькам. Но Ева была бы не Ева, если бы не добавила: – Вдруг там встретится более ласковый медведь!

Покачал головой: с Евой мне потребуется терпения больше, чем с Максимкой! Хотя если сравнить её с Катей… Никаких сравнений! Я сжал челюсти до ноющей боли. Не знаю, что так разозлило Еву, но я постараюсь загладить это. Пошёл в сторону кухни и, поздоровавшись с поварами, осмотрел заказанное блюдо.

Вот понятия не имею, почему в Нью-Йорке считается, что крабовые котлетки это романтично. Что в них такого? Обычные котлетки, да ещё и с чесночным соусом! Но я отчаянно надеялся, что Ева оценит мой жест, особенно когда обнаружит в одной из котлеток необычную начинку.

– Всё сделали? – уточнил, хотя и так видел по сияющим лицам поваров, что они довольны работой. Уточнил только: – В какой из них моя подруга найдёт сувенир?

Повар показал а одну из совершенно одинаковых золотистых шариков, и я не сдержал улыбки: ничего не заметно. Осталось дождаться до момента, когда Ева раскусит эту котлетку и полюбоваться на её удивление и, надеюсь, радость.

Поднял блюдо и самолично понёс обратно. Евы за столом не было, и я решил отнести котлетки с сюрпризом к воде. Ни карпы, ни черепахи нам не помешают.

Но стоило ступить на лестницу, я заметил около Евы мужчину в костюме обслуги. Охрана стояла чуть в стороне, явно девушка осекла их и разрешила стриженому приблизиться. Это означало лишь одно: Ева его знает.

Я ступил ближе и услышал край разговора:

– Ева-а-а, да я же тогда ошибся! Ну, что ты дуешься до сих пор?! Да всего-то и было: потрахались, винца выпили. Я всегда любил только тебя, а она так, развлечение! Или я не твоего класса?! Так, Джонси? Ну, не ломайся, поцелуй меня, рада же видеть, по глазам вижу, – и он полез к ней обниматься, вытянул мерзкие губы трубочкой, а Ева испуганно перевела на меня взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Блюдо со звоном полетело на пол, в стороны полетели знаменитые крабовые котлетки, а я бросился к выпучившему глаза «крабу», чтобы выдрать с мясом его клешни! И начну, пожалуй, с самой мелкой…

Парень попытался уйти с линии атаки, но подставился ещё интереснее, и я не упустил случая продемонстрировать свой знаменитый хук слева. Он не раз меня выручал, а противник автоматически получал запись к стоматологу. Хорошо, если на пару зубов, а не на новую челюсть.

Парень, звонко хрюкнув в полёте, беспомощно взмахнул руками и плашмя шлёпнулся в озеро. Взвыв от боли, он тут же вскочил и, метаясь, словно ишак на льду, повизгивая, побежал по воде, словно просветлённый… Вот только духовность была ни при чём: Ева прикормила черепах так, что от рептилий булочке некуда было упасть, а тем более человеку.

– Ну вот, – довольно отряхнул я руки, – черепах мы покормили. Жаль, что в озере нет крокодилов. – И, не обращая внимания ни на вскрики пострадавшего, ни на обеспокоенный персонал, развернулся к своим парням:  – И кто подпустил к объекту сталкера?! А ну выходи, черепахи ещё голодные!

– Не сталкер он, – проговорила зло Ева и пошла к лестнице. – Он просто идиот! Оба вы идиоты.

Я увидел, что она дрожит, будто от холода. Сделал знак парням, чтобы вытащили покусанного рептилиями, а сам двинулся следом за Евой. Снял с себя пиджак и, укутав её, заключил в объятия со спины. Она застыла на месте. Не сопротивлялась, но на и меня не смотрела.

Коул кашлянул, привлекая внимание, но я зыркнул на подчинённого так, что тот одной рукой за шиворот утащил извлечённого из озера парня в другое помещение.

Ева дрожала в моих объятиях, и я не понимал, почему ей всё ещё холодно. Поцеловал в висок и спросил тихо:

– Испугалась? – не дожидаясь ответа, уверенно добавил: – Никому не позволю причинить тебе боль, слышишь? Ни физическую, ни душевную. Если этот ушлёпок обидел тебя, он пожалеет.

– Не испугалась, – как-то глухо проговорила Ева. – Просто гадко стало. – Она подняла голову и всмотрелась в мое лицо. В глазах её заблестели слезы. – Он говорил, что любит, ходил за мной, цветы дарил, целовались... Но однажды я… застала его, – колючка резко мотнула головой. – Урод хренов! Так противно и больно мне никогда не было. Я надеялась, что наши пути никогда не пересекутся. – Ева прикусила губу. – Скотина! Я бы сама ему морду сейчас начистила, если бы не ступор… Меня будто холодной водой окатило от неожиданности. – Она потянулась ко мне и спрятала лицо на груди, задрожала, будто от лихорадки. – Спасибо...

Мы медленно опустились на дощатый пол пирса. Я усадил плачущую Еву к себе на колени и, пока она всхлипывала, уткнувшись мне в грудь, вытащил сотовый. Набрал сообщение Рону, чтобы пропустил ушлёпка через нашу систему. Если на совести покусанного есть хоть один грешок, даже если он по тупости травку курил в туалете – парню не позавидуешь! Адвокаты Честенера, к которым Макс разрешил обращаться по любому поводу, раздуют это до угрозы миру во всём мире!