– А теперь ему будет так противно и больно, как никому и никогда. Клянусь.

Сунув телефон в карман, я погладил Еву по волосам и, проклиная этот вечер, желал снять скальп с ушлёпка самолично. Глядя на валяющийся шарик из краба мяса, вздохнул:

– Не вышло из меня романтика. Не моё это, не вложено природой. Я тебе ведь сюрприз приготовил в одной из этих котлеток. Теперь даже не знаю, в какой.

– Я умею портить сюрпризы, – всхлипнула Ева. – А еще я стала до ужаса плаксивой! А все ты, Винни… – Несколько глубоких вдохов, и Ева вдруг выпалила: – А еще я… хочу тебя. Здесь и сейчас. И, кажется, я повторяюсь. – Она потянулась к моей щеке, коснулась пластыря, что все еще украшал мой нос, пробежала прикосновениями по скуле и добавила шепотом: – Ребята сильно будут против, если мы… – немного толкнула меня, заставляя лечь, заползла сверху. – Что там за сюрприз? Неромантичный мишка. Признавайся! – И стала тащить рубашку из пояса, чтобы опустить горячие ладони мне на грудь.

– Стой, стой, – поймал я её за запястья, не давая раздеть себя. Знал, что и парни наблюдают, и наверняка официанты подглядывают. – Это же сюрприз. Если я скажу, он перестанет быть им. Давай представим, что ты проходишь квест – ищешь то, что спрятано, а я… – посмотрел в сторону арки, со стороны которой явно слышались шепотки, отпустил Еву и поднялся. – Выдам… – с лёгким похрустываем разминая пальцы, усмехнулся, – пару распоряжений.

Оставив растерянную Еву сидеть на берегу посреди котлеток, направился к арке. Оттуда уже раздавались сдавленные вскрики, будто работники попытались разбежаться, но, давя друг друга, в панике заметались по коридорчику. На пол посыпались сотовые, на экранах я увидел значки включенных камер.

Присел на корточки и, подхватив один из смартфонов, поднял глаза на Коула, который возник передо мной, будто джинн из бутылки. Я хмыкнул:

– Свяжись с нашими, пусть проверят, не стал ли я звездой интернета раньше времени. Этих запри, а нашим прикажи… отвернуться от ресторана.

– Понял, босс, – безэмоционально кивнул подчинённый и не сдержал ехидства: – Приказ – «изучать кусты»!

Я молча собрал телефоны и бросил их в кипящий соус. Вышел из кухни и, увидев Еву, обомлел…

Глава 46. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ева

Меня все еще потряхивало, когда Дэми ушел. Как же мне везло на уебков! Прямо вот с лету одни мерзавцы в попадались. И этот Ричард не исключение. Благодарна ему только за быструю науку, что никому нельзя верить, и тонну стихов, что я написала во имя разбитой любви, а потом сожгла на костре взрослой жизни. Да я знала, что прихвостень Мелли только с виду кажется милым и деликатным, но обманывала себя. Очочки розовые снимать не хотелось. Романтика под хвост ужалила. Куда там в девятнадцать разбираться в людях и противостоять новым чувствам? Я потеряла подругу – Оливию, с отцом не ладилось, первые выступления, нагрузка, мне хотелось чего-то новенького, яркого, страсти, острых ощущений, а потом…

Когда я вернулась в гримерку, не знаю, что меня дернуло, может, интуиция, а этот ублюдок, который красиво ухаживал и нежно целовал, не раз пытался с меня сорвать трусики и мацал грудь, таранил на столе мою подругу! Хрюкал от похоти и, сверкая подтянутым задом, вонзался в ее щель. Тварь последняя! И он, и она!

Я хряпнула дверями, а на следующий день оба уже со мной не работали. Похоже, мои связи отлично сработали, раз мечты Ричарда, стать великим осветителем, не сбылись. Официант? Так тебе и надо, карась общипанный!

Ковырнув пальчиком одну из котлеток, заметила золотистый блеск среди белого мяса краба. Подцепила колечко и застыла. Дэми серьезно решил себя женить на мне? Зачем я ему? Все вокруг пользуются, а он… правда, хороший?

Я нырнула пальцем в прохладный ободок, и колечко идеально легло на косточку. Будто мой мишка успел примерить. Во сне, что ли?

И меня прорвало, снова… Я согнула ноги в коленях и, накрыв голову руками, разрыдалась.

Вдруг зазвучала музыка. Негромкая. Она будто лилась со всех сторон и восстанавливала мои разрушенные нервные клетки. Я подняла голову и увидела Дэми. Он явно нервничал, держал в руке микрофон совершенно неправильно. Что мишка задумал?

Он ссутулился, пронзил пространство тяжелым мутным взглядом, огладил мое лицо нежностью, а потом запел. Хрипло, низко, так, что вибрация проникла внутрь тела, взбудоражила и заставила меня подняться на ноги.

Ты сияешь белым платьем.

Излучаешь свет.

Ты играешь волос прядью.

Я жду твой ответ.

Начинаешь приближаться,

Алый жмешь букет.

Сердце бьется, мне так жарко.

Я жду твой ответ.

Под мелодию дыханья

Мы споём дуэт.

Не утаивай признанья,

Я жду твой ответ.

Музыка стихла, а Дэми неловко, словно совершил что-то стыдное, отбросил микрофон в угол, и резкий звук резанул уши. Но Потапыч будто не услышал его, шёл на меня: неумолимо надвигаясь огненной лавой, снежной лавиной, грозя навеки укрыть собой. Закутав в сильные и нежные объятия, приник тёплыми губами к моему рту.

И почему, когда ноги подкосились, когда дыхание стало глубоким и рваным, когда поясницу опоясало горячим кольцом, мне захотелось сказать ему «да», но я промолчала… Вернее, язык у меня был занят, но и отрываться от моего жадного мужчины не хотелось, и отвечать не хотелось. Мне нужно время. Я хочу еще подумать, потому что до ужаса страшно потом потерять желанное. Понадеяться и оступиться.

Почему я не прокричала, что хочу с ним быть, когда он оторвался, чтобы набрать побольше воздуха в грудь и снова налететь на мои губы? Почему не поверила здесь и сейчас, когда он рядом, такой ранимый, совсем не кажущийся чужим, что он мой? Навсегда мой.

Я плакала и целовала Дэми, чтобы заглушить свои сомнения, какие-то страхи, необъяснимые переживания. Вжималась в его мощное тело, наслаждалась напряжением его мышц, рвала рубашку, царапала большие плечи, запускала руку в тугой пояс, чувствуя, какой Дэми сегодня для меня огромный. Безумно вталкивалась языком в его рот, терзала горячие губы, разрешала себя ласкать до невозможности остановиться.

И все равно не говорила «да».

Будто это слово обожжет меня, разорвет на части. Будто после этого наша жизнь изменится, а влюбленность Потапыча испарится.

А я? Хочу ли я замуж? Вот здесь и сейчас. Не ради ребенка, не ради защиты Дэми, а просто потому что согласна быть с этим мужчиной всегда. А если он… как и Ричард, вдруг переменится, вдруг решит, что я нужна для галочки, а коль долго думаю, можно оттрахать мою экономку или подружку? Ну, мужчине ведь так просто: снял штаны и вперед.

Я ведь Потапыча совсем не знаю, а бездумно связывать свою жизнь с человеком, которому нужна только поиграть, не хочу.

Но мишка кажется другим, и я себя, наверняка, накручиваю, но эта встреча с ублюдком Риччи выбила почву из-под ног. А еще похороны… Принуждения выйти за Прэскота. Мир будто сошел с ума и решил меня уничтожить сумасшедшими гонками, которым я не нахожу объяснения.

Глава 47. Ева

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дэми оторвался от меня и, обняв большими ладонями щеки, вытерев нежно слезы, что все еще скользили по моим щекам, прошептал:

– Я проиграл, да? Никудышный из меня романтик. Увы… Знаешь, я когда увидел колечко на твоей руке, так обрадовался. Даже запел. – Он тихо рассмеялся и медленно расстегнул молнию на моём маленьком чёрном платье. – Похоже, мне придётся смириться с тем, что тебя устраивает Дэми-версия, и не желать большего. Я понимаю тебя, Ева. Поверь, понимаю. Катя часто попрекала, что из меня никудышный муж. И дома практически нет, и сыном не занимаюсь. Глупо было надеяться, что я стану для тебя кем-то большим. Я не буду давить и донимать тебя, моя колючая бабочка. Скажи, что ты хочешь, постараюсь сделать так, чтобы ты улыбалась, а не плакала. Поверь, каждая твоя слезинка прожигает мне грудь сильнее соляной кислоты.

Он мягко поцеловал мои веки и опустился к губам.

– К черту романтику, Дим, – проговорила я, глотая горечь. Отодвинулась, не позволив поцеловать. Как ему объяснить, что просто боюсь? – Ты прыгал когда-нибудь с большой высоты в никуда? Вот у меня сейчас такое же ощущение: будто лечу на большой скорости головой в пустоту. У тебя была семья? Мама, папа, бабушка? А у меня есть только отец, которому я никогда не была нужна, и бабуля, которую видела вживую несколько раз еще в дошкольном возрасте. Да, признаю, была слепа, многие вещи оказались не такими, как я всегда считала, но это не отменяет того, что я выросла в четырех стенах в обнимку с тетрадями и книгами. Я донимала отца нарочно, мне хотелось, чтобы он меня заметил! И, – я сползла по плечам Дэми ладонями, свела наши руки вместе, залюбовалась блеском камушка на колечке. – Я теряла близких людей слишком часто. Мама, Оливия… Это было тяжело пережить, никто не понимал, что я чувствовала, никто не спасал, не поддерживал, не давал советы, как идти дальше. Вдруг ты передумаешь, вдруг я стану скучной, несносной? Вот такой вот капризной и не способной увидеть твои переживания? Вдруг я буду плохой мамой? А вдруг, – у меня сорвался голос, пришлось вдохнуть и взять себя в руки. – Вдруг ты поймаешь шальную пулю на работе? Что я буду делать? Как буду жить? Без тебя, как? Я? Буду? Жить?! Да что ты смотришь?! Нихрена ты не понимаешь, Дэми! Я хочу сказать «да», но мне до чертиков страшно! И поешь так нежно, так трепетно, что у меня сердце лопается от чувств. И надежный, и властный, и самый лучший... Что ты молчишь? Ну, почему ты молчишь?! – я стукнула его по груди кулачками, сжала рубашку и прорычала: – Дэмо-версия, говоришь? А кто для тебя я?