Я же отдал распоряжения по поводу предстоящей поездки, послал парней проверить здание и организовать безопасный подъезд. После того, как всё было подготовлено, поднялся наверх, собираясь увести Максимку, чтобы Ева собралась.

Когда открыл дверь и увидел белую как полотно Еву, застыл на месте. Бабочка прижимала к уху телефон и смотрела на меня круглыми от ужаса глазами. Проговорила не мне:

– Билл, я не понимаю. Почему ты в тюрьме? Что происходит, и при чём тут мой отец?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тут завибрировал мой телефон. Я ответил комиссару полиции:

– Да, Олби. Есть новости?

– Мы нашли младшего Хилла. Оказалось, что господин Комаров отказался от компании в пользу сына своего компаньона, Билла. Сейчас парень…

– Сидит в тюрьме и говорит, что ничего не знает? – глядя на взволнованную Еву, уточнил я.

– Да ты провидец! – восхитился Олди. – Может, и о предъявленных Дрэйком обвинениях знаешь?

– Каких обвинениях? – забеспокоился я.

Таким тоном Олди говорит только тогда, когда в жизни кого-то наступает пиздец.

– В убийстве своей дочери Оливии и покушении на невесту своего сына – госпожу Еву Комарову.

Я выслушал друга и, заверив, что привезу Комарова на дачу показаний, попрощался с комиссаром. Посмотрел на Еву, которая тоже опустила телефон. По щеке колючки скользнула слеза.

– Он не мог, – покачала она головой. – Вилли не мог этого сделать. – Она перешла на крик: – Они все ошибаются!

– Тише, – обнял я Еву. – Олди выяснит правду. А я ему помогу… Вы тут немного порепетируйте, а я доеду до участка и всё узнаю. – Строго посмотрел на беспокойно переминающегося Макса. – Могу я рассчитывать на твою помощь? Присмотришь за Джонси?

Сын молча кивнул, как-то сразу подобрался, сверкнул глазами. Я поцеловал Еву и, поднявшись, стремительно вышел из комнаты.

Внизу лестницы столкнулся с Комаровым и, судя по тяжёлому взгляду, он уже был в курсе новостей. Я усмехнулся:

– Что же ты не рассказал? Ты же знал, на кого переписываешь компанию.

– Как и то, что Ева примет это слишком близко к сердцу, – пробурчал он и затравленно посмотрел наверх. – Как она?

– Поговори с ней, – я отступил, давая дорогу. – Хватит пытаться защитить её неведением, Сергей. Неведением ты не ограждаешь дочь, а вредишь ей. Знаю, ты не доверяешь никому… даже мне. Но уже двое погибли, а один в тюрьме. Ева твоя дочь! Расскажи хотя бы ей, что происходит между тобой, Хиллом и Дрэйком.

Комар молча играл желваками, посматривал то на меня, то наверх, а потом сухо кивнул. Я подхватил сумку и, дав знак Келлу, чтобы следовал за мной, направился к выходу. На Комара не оглядывался. Что бы там ни было, с этого момента всё изменится. Надеюсь, мне будет проще защитить своё сокровище, когда станет известно, от чего и кого я его охраняю.

Глава 56. Ева

Только мы с Максом разобрали первую простейшую композицию на гитаре, неожиданно позвонил Вилли. Брат Оливии кричал, что не виноват, что его оклеветали, подставили, и меня это выбило из колеи. Так сильно тряхнуло, что я не заметила, когда сын Дэми ушел, а в комнате появился мой отец. Кажется, еще Дэми приходил, целовал меня, но сквозь слёзы и шум в ушах я мало что могла понять.

Вилли убил Эвелин? Зачем? Какой в этом смысл? При чем здесь Дрэйки?

Мы с Хиллом-младшим несколько лет не общались, расстались совсем нехорошо – можно сказать, что разошлись чужими людьми, но и не врагами.

Воспоминания о смерти Оливии снова всколыхнулись, защекотали болезненно ребра и выжали новые слезы. Боясь рухнуть от слабости и навредить ребенку, я присела на кровать и сильно сдавила челюсти. Я не плакса, но последнее время как-то совсем тяжело сдерживать эмоции.

Пока папа стоял у окна и, сложив за спиной руки, смотрел на улицу, я мысленно вернулась в кафешку, где мы с Вилли встретились после похорон Оливии. Брат моей лучшей подруги был так убит горем, что потянулся ко мне, попытался взять за руку, но я не смогла ответить взаимностью. Он был другом, не больше.

В тот момент мне пришлось очень жестко напомнить ему об этом, потому что Вилли будто не слышал меня. Он никогда не воспринимал мои «нет» всерьёз. Но тогда понял и, поджав губы, поклялся, что больше не будет навязываться и попадаться на глаза. Даже начал угрожать: «Ты будешь жалеть, Ева!», затеял драку с официантом, хотя тот всего лишь попросил нас не пугать других посетителей спорами и криком.

Поэтому сейчас, после его звонка, я внезапно осознала, что все происходящее может оказаться отголоском того дня. Неужели из-за моего отказа парень мог слететь с катушек? Неужели он настолько злопамятен и был так сильно влюблен, что много лет вынашивал план мести? Мне лично? Из-за разбитого сердца? Ерунда какая-то!

– Пап… – я с трудом поднялась – ноги почти не слушались. Ощущая себя набитой ватой куклой, подошла к отцу. – Что происходит? Почему Вилли в тюрьме? Он ведь не причастен к этому? Па-а-ап…

Я потянулась и тронула его за рукав. Отец не шевельнулся, не ответил, лишь ещё ниже опустил голову.

Мне стало жутко страшно, потому что Хилл-старший всегда был для меня человеком из другой вселенной: злой и тёмной. Наверное, потому я никогда до конца не доверяла Вилли, ведь дети часто похожи на своих родителей. Яблоко от яблони.

Я не понимала, почему отец дружил с Джеком, но доверяла его выбору и никогда не вмешивалась.

– Ответь!

Я сильнее дернула за рукав, и отец наконец повернулся.

– Не лезь, – отсек так жестко, что меня полоснуло по щекам жаром.

– Что? – отпрянула я.

– Я говорю, не лезь, – тем же тоном повторил он. – Не бабское это дело. Запрещаю тебе вмешиваться. Ясно выражаюсь?

Меня перекосило от его холодного голоса и льда в глазах, но я упрямо тряхнула волосами и топнула ногой.

– Ты что-то не договариваешь, пап. Я не маленькая, чтобы не видеть правды.

– Правды? – Он криво усмехнулся и снова уставился в окно. – Я буду тебя держать от правды на достаточном расстоянии, детка.

Почему-то это «детка» показалось мне оскорбительным и обидным, захотелось стать злой стервой и показать папочке, где раки зимуют.

– Я…

Но отец перебил взмахом руки.

– Слушай внимательно, дочь. Держись за спиной Димки и никаких движений влево-вправо. Даже если со мной что-то случится. Мы с тобой почти не общались, никогда не были слишком близки, потому не нужно слез и всей этой приторной ванили. Это мое дело, моя жизнь, я хочу, чтобы ты осталась в стороне.

– Не были близки? – Я округлила глаза. – Да ты после смерти мамы забыл обо мне, словно я заноза!

Отец качнул головой и сложил на груди руки.

– Да, заноза, – спокойно согласился он. – Которую не выдернуть и не убрать с глаз долой.

– Что ты такое говоришь? – я от шока попятилась.

Я всегда так и чувствовала, но как же больно слышать это от него самого!

– А ничего. – Коротко усмехнулся отец. – Ты же копия матери. Глаза, улыбка, жесты… Как я должен был жить, смотреть и понимать, что ее больше нет? Думаешь, что мне сладко было?

– А я? – возмутилась и сжала кулаки. – Ты хоть раз подумал обо мне? Я в одночасье потеряла не только маму, но и тебя!

От передёрнул плечами и прищурился.

– Всегда о тебе думал, но ты не ценила.

– Я же извинилась, – тише отозвалась я. Стало стыдно, но горечь все равно разливалась в груди. Неужели все это безразличие из-за нашего с мамой сходства? – Папа, я же извинилась за выходки. Что еще нужно сделать, чтобы ты меня полюбил?

Он отлепился от окна и быстро пошел к выходу. Застыл возле двери и сказал отрешенно:

– Ничего. Просто не лезь не в свое дело. Дочь. Вилли ответит за свои поступки.

– Не мог он убить Эвелин! Не мог мне угрожать, я не верю, что он виновен.

– Но он виновен, – выходя, отрезал папа, и его голос растворился в коридоре.

Дверь хряпнула, а я осталась будто оплеванная и раздавленная. Вот и поговорили. Как всегда. Все эти годы, что мамы нет рядом – я была просто обузой, бельмом на глазу. А потом еще все удивляются, почему я такая стерва?

Когда Дэми появился в комнате, мне хотелось все разнести к чертям, но я чудом сдержалась. Сжала кулаки и зарычала:

– Как с ним сложно! Ненавижу! Что прощения попросила, что на луну подула! Ему все равно на меня плевать, – я повернулась к мишке и уверенно сказала: – Дэми, младший Хилл не мог этого сделать. Он мирный парень и мухи не обидит. Его неразделенная любовь ко мне – не повод для убийства!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Леонов нахмурился, а я от его жесткого взгляда поперхнулась словами. Он на стороне отца? Быть не может! Но я готова переубедить Дэми, чего бы это ни стоило.

Глава 57. Дима

Я смотрел на Олби, и голова уже слегка кружилась, потому что друг расхаживал по периметру кабинета, словно тигр, мечущийся по клетке. Поправка: как голодный зверь, который учуял кровь, но приходится ждать разрешения дрессировщика запустить в мясо зубы. В роли дрессировщика – кодекс.

– Вот-вот принесут, Дэми, – коротко взглянул он на меня и, глянув на часы, продолжил метания. – И сам всё увидишь.

Я лишь усмехнулся, но весело мне не было. Да, комиссару приходится соблюдать процедуру и действовать согласно инструкции и букве закона, вот и приходилось ждать, но мне на это было плевать. Я верил Еве.

– Подумай, Олби, – снова начал я, – мог ли кто-то подставить только что вернувшегося в Нью-Йорк пацана?

– Угу, – застыл он напротив меня. – Кому-то приспичило подкинуть в машину точно такое же взрывное устройство, что было на едва не убившей твою подзащитную и тебя машине? Ах, да! И инструкцию по обслуживанию «BMW», в которой погибла Оливия Дрэйк, Хилл в своей «Audi» тоже просто так держал…