— Из-за стола нужно вставать полуголодным, а не полуживым! Как ты столько жрать можешь! — осудил коллегу злой Санта.

— А под это танцевать не умею, — отказался и Федя. — И дядька Роман плясать не будет, у него ноги болят. А давай ты нам стриптиз забабахаешь, Снегурка. Скинешь с себя всю одежду.

— Кстати насчет одежды, пойду, пуховичок накину, — заявил толстый Санта, — что-то похолодало.

— Причем резко! — кивнул злой Санта. — И по ногам сильно дует. Несет сверху… Снегурка!!!!

Злые маленькие глаза уставились на меня с подозрением. И не зря. Я потупила очи:

— Простите, хотела воздухом подышать и сломала окошечко.

— Ядрен батон!! — взвыл Роман. — Так и знал, что ты неспроста на второй этаж шлялась. Сбежать хотела?

— Угу, — я кивнула, понурив голову.

— В окно лезть пыталась и сломала?

— Ты очень проницателен, злой Санта!

— Да куда ты бежала? Кругом леса, поля, сугробы. И создал же Бог бабу… С тех пор нет покоя ни мужику, ни Богу! Федька, айда, посмотрим, что эта кукла начудила, может, можно окно подремонтировать.

— А че я то? — возмутился зеленый Санта. — Ремонт в чужой хате, мне оно надо?

— Надо, Федя, надо! — рявкнул Роман. — На улице метет, завтра минус 28 обещали. Мы же тут околеем, и котел отопительный перемерзнуть может.

Федор вздохнул и поплелся за старшим, молвив на прощание:

— Снегурочка, я скоро, и обещаю, ты растаешь в моих объятиях.

Ага, скоро! Зря я, что ли, старалась. В спальне, в которой олигарх склонял меня к брудершафту, имелось три небольших окна. Прямиком из санузла я направилась к ним. Когда несколько лет назад у деда Макара поставили пластиковые окна, несколько раз я попадала на "двойное открытие". Если при открытом окне ручку установить вертикально вверх (в режим проветривания), то створка вываливается и виснет на нижней петле. В первые разы вызывала мастера. Он вздыхал, исправлял мой косяк и всегда приговаривал:

— Что ж вы, хозяйка, так неаккуратно. Вы бы еще дернули пару раз, чтобы окно совсем вылетело. Или вообще на створке повисели…

Потом я научилась исправлять содеянное, устанавливая специальную фиговинку в исключительно вертикальном положении. Но слова мастера, чего нельзя делать с окнами, запомнила на всю жизнь. Неожиданно мне это пригодилось. Но действовать я решила строго наоборот. Окна в особняке были обычными, разве что качество более высокое. Я умышленно сделала двойное открытие, потом потянула на себя открытую раму, повисела на ней. Нет, совсем окно не вылетело, но перекосилось. Просто закрыть его теперь не получится. Тут реальный ремонт фурнитуры нужен.

— Твою ж ты!!! Мою ж ты!!! — раздался сверху полный отчаяния рев злого Санты. — Да она его просто вынесла.!!

Кажется, все получилось. Мальчики застряли не на пять минут. Я выдохнула и посмотрела на толстого Санту. Ну что, жирный киллер, мы поменялись местами. Теперь ты моя первая жертва, Свин — особа в особо крупных размерах. Я лучезарно улыбнулась, хотя понимала, что старания не стоят усилий. Оскал копченой селедки был для Свина гораздо милее. Он не спускал с рыбины глаз. Я присела напротив толстого Санты в надежде, что меня тоже заметят. Свин покосился в мою сторону, но не сказал ни слова, не придал никакого значения. А зря! Мы, дамы, существа загадочные, полные сюрпризов. Вот сидит женщина, с виду — ничего не делает, а на деле бесится, хочет тортик и ненавидит своих бывших и бывших нынешнего. А в моем случае еще и киллеров-Санта Клаусов. Но хватит философии, пора приступать к действиям. Рыбку, значит, любишь, толстый Санта? Я пододвинула к себе большое блюдо, попробовала кусочек содержимого и сморщила носик:

— Ну и гадость эта ваша заливная рыба!

— Гадость? — толстяк наконец-то обратил на меня внимание. — Вообще-то здесь все на удивление вкусно.

— Да ладно, я соврала, чтобы мне больше досталось. На самом деле вкуснятина.

Подбородки Санты, что имелись у него во множественном количестве, негодующе затряслись, а ручонки потянулись к блюду.

– А ну дай попробовать заливное.

— Да, но заливное нужно заливать. Давай выпьем. Кстати, тебя как зовут? Ну, кроме Свина?

— Антон Валерьевич.

— А меня Анфиса Павловна, кроме Снегурочки. Ну что, выпьем, Антон?

— Давай, только я водку не употребляю.

– Так давай шампусика.

Я уже употребляла водку. Сейчас выпью шампанского и, получится в моем организме "северное сияние", именно так назевается смесь этих алкогольных напитков. Я наполнила два бокала, один из них протянула толстому Санте. Кинуть в шампусик лекарство мне не составило труда. Если у Сант проблемы со здоровьем и есть противопоказания, я не виновата, просто самообронялась… таблеткой снотворного. А что? Что было под рукой, тем и вооружилась! Были другие сомнения. Свин боров еще тот, желудок полный, вдруг не подействует. Но мои опасения не оправдались. Толстый Санта еще минут десять упорно махал ложкой, а потом вырубился внезапно и резко, уронив голову на руки. Я подошла и положила Санту правильно, согласно русской традиции — мордой в оливье. Вот, теперь все как надо и выглядит естественно.

Дуть по ногам перестало. Значит, справились Санты с задачей, сейчас будут тут. Я оказалась права. Федя и Роман появились буквально через пару минут.

— Все, Снегурка, исправили твой косяк, — сообщил злой Санта и посмотрел с негодованием на Свина. — Ну, Свин, сколько лет знаю, всегда одно и тоже, Еще трех нет, а он мордой в салате!

— Окно отремонтировали? — переключила я разговор.

— Да не, там спецы нужны, а скорее — полная замена. Мы шкафы пододвинули, подушками, одеялами все затыкали, ненадолго конечно, но другого выхода не было. Давай, Федька, выпьем, что ли, за удачное завершение процесса.

Зеленый Санта от стопарика не отказался, сел рядом со мной, приобнял за плечи, жарко зашептал в ушко:

— Снегурка, ты обещала сделать мою новогоднюю ночь волшебной. Там почти все комнаты пустые, но я одну спаленку нашел, закачаешься. Пойдем, а?

— А пойдем!

Злой Санта теперь на меня смотрел презрительно. Да плевать! Главное, жертва номер два сама так и рвется в капкан, капсульное оружие надежно спрятано в ладони. Я томно произношу:

— Феденька, ты только вино возьми и фрукты закусить.

Наивный Санта делает все, как я велю. Вскоре мы оказываемся в небольшой, но очень красивой комнате, с модным дизайном и огромной кроватью.

— Ну, как тебе ложе любви, Снегурочка? — радуется молодой идиот.

— На пять с плюсом, ты молодец. Эй, убери ручонки-то. Давай выпьем.

Зеленый Санта горяч и доверчив, выдувает шампусик с "начинкой" залпом.

— Блин, пацаны узнают, что я со Снегуркой того… обзавидуются. Иди сюда, сладенькая!

— Сначала массаж! — толкаю юнца на кровать.

— Эротический? — Федя не верит в свое счастье.

— Эротический, расслабься, подумай о чем-нибудь приятном.

Федя тощ и голоден, вырубается мгновенно, выдав напоследок полную чушь:

— Снегурочка, я тебя любу… Я на тебе женюсь. И еще… сейчас правду скажу, че за дела тут творятся, ты по ходу не в теме…

Я потрясла зеленого Санту за хилое плечо и осталась довольна. Даже колыбельную петь не пришлось, дрыхнет так, что пушкой не разбудишь. Вздохнула, переживая за олигарха. Гад, конечно, так ему и надо, но все равно жалко, поди, вообще задубел, в подвале-то, бедненький. Такое оно, наше женское непостоянство — одного и того же мужчину хочется то любить, то прибить.

Но у меня остался еще один противник. Самый страшный. На злого Санту со снотворным не пойдешь, видно, что он не дурак, тут капсульное оружие не годится, только жидкое. Убить здорового осторожного мужика у меня не получится, но вот споить — возможно. Зеленый змей мне в помощь! Я накрыла Федю одеялом, кругом подоткнула под хилое тельце, все же на втором этаже дуло сильнее, и спустилась вниз. Роман посмотрел на меня вопросительно.

– Детский сад, — тоном неудовлетворенной дамы произнесла я. — Вырубился после одного раза. А мне…

Злой Санта аж отодвинулся вместе со стулом:

— Ты это, на меня не рассчитывай. Я таких, как ты, не люблю.

— Взаимно! — ответила я. — Но раз уж мы остались вдвоем, давай выпьем, что ли.

— Беленькой!

— Беленькой, конечно.

Нет, "северное сияние" мне точно обеспечено. Я взяла рюмку, протянутую киллером, пригубила и замерла. Напротив стола располагалась лестница на второй этаж. Роман сидел к ней спиной и ничего не увидел. А там…..

По лестнице спускался мой олигарх. Бесшумно. В руках пистолет, руки подняты вверх и согнуты в локтях. Ну, прям Джеймс бонд! Кристиан Бонд! Сердечко радостно затрепетало в моей груди. Воронцов вовсе не оказался трусливой скотиной, пришел спасть свою Снегурочку…

Олигарх подмигнул мне и поднес палец к губам, то означало "тихо". Но Роман, словно волк, все же почуял опасность, обернулся.

— Руки вверх! — скомандовал Воронцов. — И не делаем лишних движений. Вы ведь не просто грабители? Меня заказали? Отвечай!!!

— Да, — как-то устало ответил злой Санта.

— Кто? Кто, я спрашиваю!

— Так Светка…

– Какая Светка? Мальцева?

— Э… Гуманитарной помощи жена, ну Жеки Красавчика. Она все придумала, чтоб мильоны твои захапать. Ты, типа, лох, завещание на ее дочку написал. Она дурацкие костюмы на нас напялила, чтобы на других Сант стрелки перевести. Вот это дала…

Рука киллера дернулась, двинулась в сторону широкого кармана…

"Там же обрез!!! Кристиан в опасности!" — проносится у меня в голове. Я озираюсь, натыкаюсь взглядом на нераспечатанную бутылку шампанского. Мне плевать, что "Bollinger" стоит почти штуку баксов. Хватаю бутыль и обрушиваю на голову кровожадного бандита. Злой Санта падает без чувств. Я сморю на олигарха, справедливо надеясь на благодарность, включающую в себя — предложение руки, сердца и капиталов в придачу. Но Воронцов несется со всех ног не к Снегурке-спасительнице, чтобы заключить ее в объятия, а к киллеру.