Женщина подлетает к нему, и хватает за рукав дорого костюма, отрывая запонку. Мужчина хмурится, и, вырывая запонку из пальцев Катрин, добавляет:

— Я тебя в койку не тащил. Сама задом крутила, и юбку сама задирала! Ни один уважающий себя мужик на такой шалаве как ты, не женится!

— Ах, так!

Катрин вся багровеет от ярости, и замахивается на мужчину, пытаясь, видимо, дать ему пощёчину. Но, промахивается, рубанув ладонью воздух.

Павел Иванович, хмыкнув, разворачивается, шагает в сторону особняка, по пути смахивая снег со своих тёмных волос. Женщина на секунду цепенеет, а потом достаёт из своего декольте перочинный нож.

Зачем он ей?

Я вижу, как блеснуло лезвие небольшого ножа в свете луны, и покрываюсь липким потом. Пашка же, ни о чём не догадываясь, продолжает медленно идти по снежной каше, припорошившей дорожку.

— Тогда ты не будешь ничей!

С этим визгом Катрин бросается вдогонку мужчине, приближаясь к кусту, за которым сижу я.

Не смотря на то, что в школе по физкультуре у меня всегда была вялая тройка, я махом перепрыгиваю довольно-таки высокий куст, и бросаюсь женщине на спину.

Она охает, не ожидая нападения, и падает в рыхлый снег, не добежав до хозяина особняка нескольких метров. Мужчина оборачивается, и с недоумением смотрит, как я сижу верхом на поверженной сопернице. Катрин со злостью пытается выбраться из-под меня, орудуя руками, тем самым загребая ещё больше снега в своё декольте.

— Что здесь, чёрт побери, происходит?

Олигарх подходит к нам, и тут его взгляд утыкается на нож, лежащий на тропинке. Глаза Павла Ивановича темнеют, и он поднимает холодное оружие с дорожки, в упор, смотря на орущую матом женщину.

— Ты что, хотела меня убить?

Я вскакиваю с женщины, и отряхиваюсь, дав возможность встать Катрин. Надеюсь, она не решится повторить свою вторую попытку убийства при свидетельнице. И, хоть нож находится у мужчины, надеюсь, у неё в декольте не спрятан револьвер.

— Потому что ты оскорбил меня! Будь проклят тот день, когда я познакомилась с тобой!

Потом она поворачивается ко мне, оглядывает презрительным взглядом, и фыркает:

— Надеешься, что он женится на тебе? И не мечтай! Он свою алкоголичку припадочную никогда не бросит!

Катрин отряхивает снег с платья, и, громко всхлипывая, идёт по дорожке, к дому. Я смотрю ей вслед — женщина вся в снегу, а оголённые участки кожи сильно покраснели. Как бы она обморожение или простуду не заработала такой ночной прогулкой.

Павел Иванович складывает нож, и прячет его во внутренний карман пиджака. Я опускаю глаза вниз, и небрежно ковыряю меховым сапожком снежную кашу.

— Ты спасла меня. Почему? Я думал, ты ненавидишь меня за ту ночь.

— Так ты всё-таки меня вспомнил?

— Да. И хотел попросить у тебя прощения за то, что сделал. И за то, что ты не заявила на меня в полицию.

Я эхом повторяю:

— В полицию?

И понимаю, что это, чёрт возьми, даже не приходило в мою голову. Может, потому, что мне было так хорошо с этим наглым парнем?

А хозяин особняка, облизнув губы, продолжал раскаиваться:

— Я потом пытался найти тебя, но не сумел. Хотел извиниться ещё тогда. Не знаю, что на меня нашло. Затмение какое-то. Молодой, был, горячий, и безбашенный. Прости. Сейчас у тебя были все шансы мне отомстить руками Катрин, но ты, почему-то, решила спасти меня.

— Мне нужна твоя помощь.

Глаза мужчины расширяются, а рот искривляется в презрительной ухмылке. Он лезет рукой в карман пиджака, и достаёт оттуда портмоне.

— Вот оно что. Сколько?

— Мне не нужны деньги.

Он тотчас посерьёзнел, вернув портмоне на место.

— А что тебе нужно?

— Давай поговорим в другой обстановке. Мне нужно возвращаться на праздник, иначе меня будут ругать. Но только ты можешь мне помочь.

Павел Иванович кивает, и указывает ладонью на тропинку, пропуская меня вперёд. Меня всю трясёт от последних событий. И я ругаю себя за то, что так и не осмелилась сказать мужчине обо всём, что произошло после той ночи.

Ну ладно, у меня ещё будет шанс.

Глава шестая

— Ты где была?

Дед Мороз, шипя, налетает на меня, тряся своей белоснежной бородой прямо над моим ухом.

— Имей в виду, если заказчик пожалуется Роману Аркадьевичу на пропажу Снегурочки, он тебе оплату урежет!

Молчаливо киваю, проходя мимо «дедушки». Уж я-то точно знаю, что Павел Иванович на меня жаловаться, точно не будет. По крайней мере, сейчас. Ведь я только что спасла ему жизнь.

— Быстро помоги собрать реквизит! До полуночи пять минут осталось! Тут такой бардак, а у меня радикулит — не нагнуться, спину прихватило!

Я оглядываю гостиную. Тут что, было ледовое побоище? Тут и там валяются пластиковые ёлочные игрушки, порвана мишура, а несколько мягких игрушек буквально выпотрошено на пол.

— Что тут было?

— Играли. Не видишь, что ли?

Да нет, прекрасно вижу.

Дед Мороз суёт мне в руки красный мешок, и я начинаю быстро собирать туда остатки бедных игрушек.

Это во что надо играть, чтобы порвать игрушку на две половинки? Изверги какие! А была весьма симпатичная розовая хрюшка.

Один пластиковый шарик закатился под стул, и мне приходиться встать на четвереньки, чтобы подцепить его своими длинными пальцами. Тут же я ощущаю на себе чей-то горячий взгляд.

Чёрт! Короткая шубка, наверняка, оголила мою филейную часть. А там кто-то стоит и пялится на интересный вид.

Выпрямляюсь, и поворачиваюсь — сзади стоит олигарх, и внимательно смотрит на меня каким-то масленым и грустным взглядом.

Опустив глаза в пол, я одёргиваю полы шубки, и бесшумно двигаюсь дальше. Может, мне показалось? Или, Павлу Ивановичу и впрямь понравился мой вид сзади?

— Василиса, проводи своих гостей наверх! Подарки от Деда Мороза и Снегурочки ты получишь завтра!

Лилия Иннокентьевна, пьяно взмахнув рукой, указывает девочке на дверь. Малышка сдвигает брови на переносице. Но, видимо, не решается спорить с мачехой, и убегает.

Я смотрю вслед девочке. Почему отец не заступился за неё? Или, ему не хочется ссориться с женой, на глазах у всех?

Наконец, начинают бить куранты, и все присутствующие собираются в кучку возле пушистой ёлочки, подняв бокалы вверх. Дети уже убежали наверх, в игровую комнату Василисы. Там Ирина накрыла сладкий стол, чтобы они смогли встретить праздник по-своему, без присутствия взрослых.

Неужели, они тоже будут играть до утра?

— Раз, два, три!

Гости начинают считать секунды до нового года присутствующие. Мы с Дедом Морозом тоже присоединяемся к всеобщему веселью, и берём бокалы с игристым вином со столика.

— Четыре, пять, шесть!

Лилия Иннокентьевна, уже изрядно выпив, бойко орёт, как торгашка на рынке, перекрикивая шум гостей:

— Загадываем желания! Все-все, быстренько! Самые сокровенные! Всё сбудется! Это же Новый Год!

Она нежно прижимается к супругу, и, чмокая его в щёку, жарко шепчет ему на ухо своё желание. Я, стоящая неподалёку, прекрасно слышу, что именно она говорит:

— Я хочу от тебя ребёнка!

По моему телу пробегает волна дрожи, и я закусываю губу, чтобы ничем не выдать своё вмиг испортившееся настроение. Александров в ответ нежно похлопывает жену по плечу. Значит ли это, что он тоже этого хочет? Что-то на лице мужчины не читается никакой любви к супруге. Хотя. Может, я просто вижу то, что хочу видеть?

— Семь, восемь, девять!

Я судорожно прокручиваю в уме желание, которое бы я хотела получить в следующем году. Впрочем, оно, как и десять лет назад, одно и то же. Из года в год я только одно прошу у Новогодней ёлки, но оно всё никак не сбывается, оставляя меня с носом.

— Десять, одиннадцать!

Я смотрю на Павла Ивановича из-под полуопущенных ресниц. Он стоит рядом с женой, предавшись всеобщему веселью. На его лице нет озабоченности или груза переживаний. Наверное, мужчина всё же, по-своему счастлив.

— Двенадцать!

Я закрываю глаза и, пытаясь не думать об олигархе, шепчу своё самое сокровенное желание.

Гости начинают звенеть бокалами, и поздравлять друг друга с наступившим Новым Годом.

………………………….

В четыре утра, полностью измученная, я захожу в комнату для гостей, и падаю совершенно без сил.

— Господи, неужели, я выдержала эту гонку?

Но, ещё не всё. Отпустят меня только в полдень. А до этого мне обязательно нужно исхитриться пообщаться с Павлом Ивановичем.

Я скидываю сапожки и шубку Снегурочки, оставшись в костюме феи. Вскоре освобождаюсь и от него, блаженно облачившись в трикотажную ночную сорочку, которую я предусмотрительно взяла с собой.

Разметав свои волнистые волосы по подушке, я блаженно закрываю глаза. Уф, наконец-то можно поспать!

Стук в дверь.

Какого чёрта? Или, прошла уже ночь, а я не заметила?

Я с раздражением смотрю на мобильный телефон, и понимаю, что прошло только десять минут. Неужели, от меня снова что-то понадобилось? Может, Дед Мороз ищет свою бороду? Он так напился под конец вечера, что снял её и закинул на верхушку ёлки.

Ну, уж нет, ни за что ему не скажу, где она, пусть помучается. С раздражением открыв дверь, я собиралась сказать всё, что я думаю о напарнике, но натыкаюсь взглядом на усталый взгляд олигарха.

— Вы ещё не спите? Можно войти?

— Ээээ. По правде говоря, уже сплю.

Но мужчина, не слушая моего бормотания, уже входит в спальню. Я послушно отступаю к стене, чтобы он не снёс меня своим мощным телом. Блин, похоже, поспать сегодня мне вообще не удастся.

— Простите.

Я прикрываю руками свою грудь, выступающую из-под тонкого трикотажа ночной сорочки, и ищу, чем бы накрыться. Не найдя ничего лучше, я накидываю сверху шубку Снегурочки.