Но, мне просто необходимо, чтобы он сейчас вернулся к реальности, и помог мне найти моего сына.

— Паш, ты обещал найти мальчика, помнишь? Вот дата его рождения.

Я протягиваю мужчине клочок бумаги. Он пробегает по нему глазами, и убирает в карман джинсов, снова закрывая глаза.

— Хорошо. Я думаю, этого уже будет предостаточно для детектива.

— Что там с Романом Аркадьевичем, разобрались? Насколько я понимаю, твоя супруга ему позвонила и вдоволь поиздевалась.

— Да, не волнуйся. Лилия очень нервная. Она принимает лекарства, но всё равно не всегда в состоянии с собой справиться.

Я понимаю, что Пашка не хочет мне рассказывать об истинных причинах срывов супруги, но я не могу промолчать — женщина опасна и она частенько остаётся в доме вместе с Василисой. Мало ли, что придёт ей на ум.

— Твоя супруга — алкоголичка и наркоманка, можешь это не отрицать!

Олигарх широко открывает глаза, и не произносит ни слова. Видимо, обдумывая, стоит ли ему признаваться.

— Я неоднократно чувствовала от неё запах алкоголя. К тому же я знаю, кто снабжает её коньяком и порошком. Слышала собственными ушами.

— Кто эта мразь?

Павел Иванович вскакивает со стула, и хватает меня за руку, тяжело дыша. На его лице ходят желваки, а из глаз сыпятся искры. Похоже, мужчина разъярён.

— Ты права. У Лилии сильная зависимость. Лечиться она не хочет. Я уже весь алкоголь в доме спрятал, держу пару бутылок в своём сейфе, для себя или деловых партнёров. Но она постоянно как-то ухитряется напиться! Особняк покидать ей нельзя, она выезжает только со мной. Посторонние или курьеры в дом не приезжают. Все близкие друзья прекрасно осведомлены о зависимости супруги и полностью поддерживают меня. Ума не приложу, кому нужно спаивать Лилию!

— Её всем необходимым снабжает Катрин, твоя бывшая любовница! Думаю, просто метит на твоё место, потихоньку убирая твою супругу с дороги.

Я с вызовом смотрю на мужчину, вздёрнув подбородок. Пусть не пытается водить меня за нос. Уж я-то всё знаю.

— Сука!

Мужчина с силой лупит по столешнице и мой стол, жалобно скрипнув, подкашивается.

— Эй, полегче! Пришёл в гости, а уже всё переломал!

Я осматриваю повреждённый стол, и морщусь — Пашка сильно испортил его, пошла трещина. Вот, что значит покупать дешёвую мебель. А если бы нам вздумалось, заняться на нём сексом?

— Прости, я куплю тебе новый.

Он бросается в прихожую и начинает надевать ботинки.

— Ты куда? А чай?

— Я сейчас должен проверить ту информацию, которую ты мне сообщила. Прости. Позвоню.

Он накидывает пальто, срывает свой шарф с вешалки, и выходит за дверь, оставляя после себя лишь запах парфюма и грязную лужу, натёкшую с оттаявших ботинок.

Вот это да!

Я прислоняюсь спиной к прохладной стене, и раздражённо цокаю языком. Ну, и этого я хотела? Получила страстный секс с элементами насилия, и мужчина быстро ретировался, убежав к своей законной супруге.

Хотя…

Именно о таком сексе я и мечтала все эти годы. Мои партнёры — сплошь милые романтики, были готовы носить меня на руках и осыпать мой путь розовыми лепестками. Но — не это мне было нужно.

А Пашка — наглый, плохой мальчик. Заводит меня с пол-оборота только своим наглым взглядом. И, чёрт возьми, он это прекрасно знает.

Тут из гостиной доносится весёлая трель мобильного телефона. Думая, что это Пашка, я несусь в комнату, и вижу высветившееся на экране имя подруги.

Сказать, что я разочарована — ничего не сказать.

Но, весёлый голос лучшей подруги заставляет меня переключить мысли в иную сторону.

— Ало? Дорогая, всё прекрасно! Александров с лихвой заплатил моему Роману Аркадьевичу, очень хвалил тебя!

— Отлично. Пусть переведёт мне зарплату на карту, у меня тут непредвиденные расходы — стиральная машина и кухонный стол.

В трубке висит молчание, а потом Аринка настороженно спрашивает:

— Трахалась со своим насильником, что ли?

— Почему?

— Ну, всю мебель переломала. Тут явно пахнет сексом. Тем более, он выспрашивал у Романа твой адрес. И я ему с радостью его продиктовала!

— Так это ты! А я всю голову сломала, откуда он узнал, где я живу!

Я с раздражением шлёпаю по дивану, и закатываю глаза. Меня сдала лучшая подруга! Подложила, как и мечтала, в постель к олигарху.

Хотя… Я должна сказать ей спасибо.

— Так! Не смей никуда уходить, я сейчас возьму у Романа твою зарплату и приеду! Ты обязательно должна мне всё рассказать!

Из трубки доносятся частые гудки, и я устало вздыхаю.

Через час, сидя в моей гостиной, Аринка с жаром шлёпает ладошкой по дивану:

— Ой, я так за тебя рада! Говорила же, нужно брать этого олигарха. Тем более, ты десять лет о нём мечтала!

— Я мечтала не об олигархе, а о мужчине. Его деньги меня мало интересуют. И, тем более, он женат.

— Перестань. Вон мой Роман Аркадьевич тоже дважды был женат. И сейчас ему бывшие жёны покоя не дают. Да только я этих ведьм приструню, нечего им с Ромки деньги тащить.

— Ты совершенно другая, боевая, не то, что я.

— Так забеременей, и всё. Куда он денется-то? Прекращай таблетки свои пить, организм гробить. На отмене, говорят, быстро беременеют.

Я цепенею. При мысли о том, что я могу родить ещё одного ребёнка от Пашки, у меня внутри всё переворачивается. Это, конечно, было бы замечательно. Но я не в состоянии об этом думать — сначала мне нужно найти моего сына.

— Эй, ты чего застыла?

Подруга трясёт меня за плечо.

— От радости ума лишилась?

— Нет. Я должна тебе кое-что рассказать. Хотела давно тебе открыться, но как-то откладывала, боялась, что осудишь.

Арина замирает на диване и с тревогой смотрит на меня, крутя на пальце колечко.

— Мой сын не умер в родах от гипоксии, как сказала бабушка. Он родился живой и здоровый. Я отказалась от ребёнка, и сдала его в дом малютки.

Последнюю фразу я говорю со слезами на глазах. Аринка подносит ладонь к носу, и закрывает себе пол-лица. Но я вижу, что у подруги в глазах тоже стоят слёзы.

— Но почему?

— Бабушка настояла. Она не оставила мне выбора.

Подруга закусывает губу, и выдыхает:

— Старая жаба. У неё у самой-то сердце не болело? Это ж не чужой человек! Правнук!

Я закусываю губу, и качаю головой. Не собираюсь обсуждать действия покойной бабушки. Она посчитала, что так буде лучше для меня. Да и как бы мы все жили на её пенсию? А моя учёба? Нет, она, конечно, хотела мне только добра. Только вот совесть меня совсем заела, я дышать не могу.

— А почему ты мне не рассказала правду? Я же твоя лучшая подруга!

— Сначала я вообще в прострации жила, ничего не понимала. Пыталась жить как и прежде, но не вышло. Да и боялась я, как ты отреагируешь. Это же серьёзный проступок.

Подруга зачёсывает волосы назад, и качает головой.

— А где он сейчас? Что с ним?

— Я не знаю. Я ищу Серёжу уже несколько лет, но, единственное, что я узнала от заведующей Дома Малютки — он живёт в приёмной семье тут, в Москве. Но я мечтаю его забрать к себе. Хочу жить с сыном.

— Это будет не просто. Он, скорее всего, и не в курсе, что его родители — приёмные. Как ты собираешься ему это рассказать? И думаешь, он примет тебя?

Молчу. Это слишком сложно.

— Я хочу, по крайней мере, найти его. Если у Серёжи всё хорошо — я не стану вмешиваться в его жизнь, я не настолько жестока.

— Его зовут Сергей?

— Не знаю. Я так его назвала. Но, конечно, скорее всего, приёмные родители назвали его по-другому. Я попросила Павла Ивановича помочь мне в поисках сына.

Подруга выпрямляется, как струна, схватив меня за руку:

— А он в курсе? Ты рассказала ему о том, что тогда родила от него ребёнка?

Мотаю головой.

— Нет, я ему не сказала. Зачем? Не хочу, чтобы это как-то давило на него. Я же сама забеременела, родила и сдала в приют. Он тут ни при чём.

— Ах, ну да! Ты его пальцем себе наковыряла!

Аринка вскакивает с дивана, и начинает кружить по комнате, хватаясь за голову. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди, но мне заметно полегчало — слишком тяжёлый груз я всё это время носила в себе.

Наконец, подруга останавливается возле меня, и привлекает меня к себе. От этого прилива нежности со стороны обычно дерзкой подруги, меня прорывает, и я, заливаясь слезами, вываливаю на неё кучу информации — про роды, про то, как малыш смотрел на меня своими серыми глазками, про родинку у правого ушка.

— Он поможет, вот увидишь. У него деньги и связи. Вы найдёте мальчика. Тем более, дату рождения ты знаешь — вряд ли они стали менять ему это. Да и родимое пятнышко — довольно-таки серьёзная отметина. Не переживай, всё будет хорошо.

Киваю, и утыкаюсь в Аринкино плечо. Дай-то Бог, подруга окажется права. Иначе, я так и не смогу жить спокойно.

Глава восьмая

— Привет, прости, что не звонил.

Голос Пашки, мягкий и уставший, вырывается из телефонной трубки, вызывая во мне стойкое желание, прижать его к себе.

— Как ты?

В этом вопросе всё — что он делал эти три дня, пока мы не виделись, как разрешилась ситуация с его супругой, и что теперь делать с нашими отношениями? И есть ли они у нас? Может, это снова был просто мимолётный секс?

— Нормально, устал просто. Столько всего навалилось.

— Понятно.

Я молчу в трубку, закусывая губу, и не понимаю, что мне ещё стоит ему сказать. Нет, я не из тех женщин, которые закатывают истерики своим любовникам и просят их развестись с законной супругой.

— Слушай, частный детектив уже работает по твоему делу, ты не сомневайся, я не забыл.