Ох, кто же он на самом деле?

Может, мне вместо того, чтобы опрометчиво ложиться к нему в постель, сначала бы стоило узнать его получше? Хотя, как говорят — постель не повод для знакомства. Ведь нас с Пашкой связывает только секс, и ничего больше.

По крайней мере, я так думаю.

Влетаю в свою квартиру, скидываю верхнюю одежду в коридоре, и, прохожу в гостиную, напряжённо оглядываясь. Что-то здесь не так…

Вроде бы, за время моего отсутствия, ничего не изменилось. Та же старенькая мебель, те же обои, шторы. Даже подушка на диване лежит так, как я её всегда укладываю — бочком. Но… Почему-то у меня есть стойкое ощущение, что в квартире кто-то побывал, пока меня не было.

Интересно.

Кому нужно проникать в мою квартиру? У меня совершенно нет никаких сбережений, даже драгоценностей нет. Вряд ли вор залез ко мне, чтобы просто посмотреть, как я живу. Ну, в таком случае, он бы всплакнул от квартиры бедного библиотекаря, и даже оставил мне что-нибудь в подарок. Например, картину, украденную в одном из музеев.

Расплываюсь в улыбке, представив себе такую ситуацию.

Но, почему же, у меня стойкое ощущение, что здесь кто-то был совсем недавно?

Принюхиваюсь. Вот что меня настораживает. В гостиной — едва уловимый запах мужской туалетной воды. Я сошла с ума? Почему мне чудится запах Александрова?

Прохожу на кухню, и оглядываюсь. Здесь тоже ничего не изменилось. Но, чёрт возьми, почему мне кажется, что во время моего отсутствия, здесь кто-то побывал. Только вопрос — зачем?

Хотя…

Перевожу взгляд на кухонный стол, который ещё совсем недавно пострадал от рук олигарха. Он другой!

На моём столе была трещина, ножка чуть подломлена и скол изнутри — именно поэтому мне сделали на него скидку в магазине. Этот же стол — внешне — точно такой же, но точно не мой! У него нет всех перечисленных дефектов, он сияет чистотой и новизной.

Принюхалась — он даже пахнет иначе, как будто только что из магазина! Просто на него кто-то впопыхах положил скатерть, и поставил вазочку с искусственными цветами.

Я же не сошла с ума?

И на кухне всё тот же запах туалетной воды. Значит, мне не мерещится запах Павла Ивановича. Это, действительно, его рук дело.

Значит, пока меня не было дома, Пашка попал ко мне в квартиру и заменил стол. Ах, ну да, когда он узнал, кто снабжает его жену алкоголем и наркотиками, он психанул, сломал мой стол и пообещал, что купит новый.

И вот, кажется, сдержал своё слово. Но. Он влез в мою квартиру! Для этого человека, похоже, не существует вообще никаких принципов. Он спокойно, посреди бела дня, вскрыл чужую квартиру, похозяйничал в ней, выкинув мои вещи, и спокойно ушёл, даже не предупредив!

Меня трясёт от негодования, и я хватаю мобильный телефон. Чёрт возьми, я сейчас выскажу этому наглецу всё, что я думаю о его поведении! Никто не давал ему права вот так распоряжаться моей собственностью. Пусть это даже и сломанный стол!

Голос олигарха звучит лениво и спокойно. Похоже, он совсем не чувствует своей вины за то, что сделал. Я же просто в бешенстве!

— Алло?

— Ты заменил стол!

— Ага, и стиральную машину. Не благодари, Снегурочка. Я тебя позже наберу.

Пашка отключается, а я в гневе смотрю на свой смартфон. Какого хрена! Я даже не успела сказать ему всё, что я о нём думаю! А, что он там сказал про стиральную машину?

Бросаю телефон на стол, и несусь в санузел. Всё так и есть. Моей маленькой старенькой стиральной машины тут больше нет. Вместо неё стоит огромная, супернавороченная модель, и блестит сенсорными кнопками.

Она уже подключена и готова к работе! Мужчина обо всём позаботился.

Заглядываю в агрегат, и вижу, что он пуст. Нет, я всё понимаю, Павел Иванович, возможно, хотел как лучше. Но, какой ценой он добивается всего того, что хочет!

Мало того, что решив сделать мне приятное, он проник незаконно на чужую жилплощадь. Так он ещё и выкинул старую стиральную машинку вместе со всеми вещами, которые там находились!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я разочарованно сажусь на край ванны.

А там, между прочим, было новое постельное бельё, которое я только что купила и хотела постирать перед тем, как стелить на кровать! И мой любимый пеньюар. И недавно купленный комплект белья. Всё безвозвратно утеряно, и пылится сейчас где-то на мусорной свалке.

Чёртов олигарх! Ну ладно, когда он перезвонит, я ему устрою такую взбучку — мало не покажется!

Тщательно заперев дверь на все замки, я, так и не дождавшись звонка от Павла Ивановича, устроилась в своей постели. Свернувшись калачиком, я ещё раз бросила беглый взгляд на телефон — пусто, выключила звук, и погрузилась в сладкие объятия Морфея.

………………………………….

На следующее утро, немного успокоившись от Пашкиной выходки, я выхожу из дома ровно в одиннадцать. Внедорожник Илларионова уже стоит возле подъезда, а сам адвокат небрежно смахивает щёткой пушистые снежинки, лежащие толстым слоем на крыше автомобиля.

Мужчина выглядит спокойным, и я решаю ему ничего не говорить про Павла Ивановича. Надеюсь, Александров не собирается увозить Максима Максимовича в лес и там пытать его, заставляя признаться, какие нас с ним связывают отношения.

Хотя, может, я фильмов насмотрелась?

Вспомнив в очередной раз слова бабули о том, что вокруг одни бандиты и маньяки, я вздыхаю. Она, конечно, была права. Или, это просто мне так повезло встретиться с Павлом Ивановичем? Но, я надеюсь, что Пашка всё же, не такой опасный тип, каким его все считают и каким он хочет казаться.

— Доброе утро.

Я подхожу к автомобилю и громко здороваюсь с адвокатом, который, кажется, не замечает моего присутствия, мурлыкая себе под нос какую-то незатейливую мелодию.

И точно.

Мужчина дёргается от неожиданности, поворачивает корпус в мою сторону. Но его руки завершают действие — счищают щёткой снег. И, огромная толща пушистого снега летит прямо в меня.

Естественно, отпрыгнуть я не успеваю (не зря по физкультуре у меня, всегда была слабая тройка). Лицо, шарф, пальто — всё усыпано ворохом искрящегося снега.

Взвизгиваю, ощутив колючий снег на своих щеках и подбородке. Чёрт возьми! Я провела у туалетного столика не менее получаса, тщательно накладывая макияж, как учил меня Лерчик. И была так довольна полученным результатом. А теперь…

Теперь я похожа на снежную бабу! И тушь, небось, размазалась.

— Ой, простите.

Адвокат кидается ко мне, и начинает с усердием отряхивать моё пальто. Я же с трудом разлепляю глаза, и отплёвываюсь. Хорошее начало дня, ничего не скажешь. Мне хочется разреветься от обиды, но я закусываю губу — сейчас не время показывать свои женские слабости. Да и Максим Максимович абсолютно чужой мне человек. Нужно взять себя в руки.

— Ничего страшного.

Помрачнев, я забираюсь на переднее сидение автомобиля, и осматриваю свою физиономию в зеркальце. Кожа покраснела, конечно, но, вроде бы, выгляжу нормально. Смахнув с ресничек остатки снега, и аккуратно убрав комочки туши под глазами, я навешиваю на своё лицо приятную улыбочку.

Максим Максимович, смущаясь и извиняясь ещё раз за произошедшее, заводит мотор автомобиля. В дороге мы не произносим ни слова — я слишком расстроена, а мужчина, очевидно, чувствуя свою вину, решает не приставать ко мне с расспросами.

Наконец, мы останавливаемся у полицейского участка, и адвокат первым толкает тяжёлую входную дверь. В нос сразу бьёт какой-то неприятный запах. Может, так пахнет безысходность и отчаяние?

— Мы хотим составить заявление о пропаже человека. Куда обратиться?

Молодой паренёк в форме испуганно указывает нам на коридор:

— Кабинет сто два, там капитан Самойлов сидит, у него, наверное.

Илларионов кивает и направляется по указанному коридору, в поисках нужного кабинета. Я семеню сзади, стараясь не отстать. Наконец, Максим Максимович стучит в дверь, с покосившейся табличкой «102».

— Капитан Самойлов? Добрый день. Я — адвокат Анастасии Игоревны, мы пришли написать заявление о пропаже её сына, Долгова Марата Дмитриевича.

Толстяк, сидящий за столом, сморщивается — наверняка, ему не хочется отрываться от еды. На столе, перед капитаном, стоит банка с жирными шпротами в масле, и лежит кусочек чёрного хлеба.

— Ну, проходите, конечно.

Самойлов тяжело вздыхает, отодвинув от себя нехитрый обед. Ничего удивительного, что капитан обладает формой шара — при таком неправильном питании это совсем неудивительно.

Спустя минут двадцать мы, наконец, полностью пропахнув шпротами, выходим из полицейского участка. После написания заявления, я дала толстяку отсканировать фотографию Марата, описав мальчика. Потом ещё долго объясняла ему, кто я такая и кем прихожусь сыну. И, наконец, недовольно крякнув, полицейский принял заявление.

— Вы же понимаете, что прошло уже очень много времени! Нужно было обращаться в течение сорока восьми часов, тогда раскрываемость — семьдесят процентов. В вашем же случае это, скорее всего, висяк.

Самойлов недовольно скривился, поставив под заявлением печать. Максим Максимович рубанул ладонью воздух:

— Начинайте оперативно-розыскные мероприятия, нечего тут нас пугать. Анастасия Игоревна не виновата в том, что Марата не начали искать ранее. Да, она является кровной матерью мальчика, но не живёт с ним — у Марата были приёмные родители и бабушка.

Толстый полицейский кивнул, и пообещал связаться со мной или Илларионовым, как только ему станет что-нибудь известно.

Вывалившись из полицейского участка на улицу, я не могу надышаться. А говорят, что воздух в Москве очень загрязнён! Да после нахождения в кабинете капитана Самойлова даже воздух возле мусороперерабатывающего завода мне покажется чистейшим!