— Придираетесь ко мне по пустякам и к тому, что вас вообще касаться не должно! Что я вам сделала? — спросила ее в лоб, не надеясь на честный ответ, но и вступать в ее игру не хотела, сейчас было одно только желание, вытолкать ее из дома.

— Никогда не приму того, что Дима, после Катеньки повелся на такую безродную дворняжку как ты! — она чуть ли молнии в меня не метала, потеряв всю свою выдержку.

— Хм. Так эта ваша Катя, типа породистая псина да?! — сейчас я отбила ее слова с высоко поднятой головой и не дожидаясь ответа, забрала котенка покинув кухню.

Закрылась в комнате, порылась в шкафу. Не то чтоб я поверила в бред про вред моей одежды, но действительно мне все стало маленьким. Не тесная одежда, но в обтяжку не такая уж удобная как одежка посвободнее. Только вот проблема, все что было более-менее свободным, никак не подходило для дома. В основном это был теплый трикотаж. Но в кашемировом платье особо по дому не походишь, тем более, когда вечно жарко. Недолго подумав, направилась в Димину спальню. Стерва, к счастью, где-то запропастилась.


Не думаю, что Дима особо расстроится, не досчитавшись пары футболок и еще одной рубашки, которых и так тут сотни. Взяла персиковую, мой любимый цвет, а Дима такую не оденет. Я на нем кроме голубых и серых рубашек разных оттенков, видела лишь пару раз белую и черную.

Вернувшись в комнату, спустя два часа наведения самого настоящего марафета, душа, укладки и даже макияжа, поняла, что костерю про себя эту Катю.

И весь этот марафет ничто иное как плоды моей ревности. Подвернула рукава Диминой рубашки на три четверти, одев под нее белье почти в цвет. Но на тон ярче и оно выгодно просвечивалось через рубашку. Я еще покажу ей, кто тут дворняжка!

Сразу и злость прошла, от удовольствия видеть себя вновь красоткой. Дальше по плану был вкусный ужин для Димы. С высоко поднятой головой прошла на кухню мимо мегеры, по-другому ее назвать теперь язык не поворачивался.

Паста с креветками. Я осторожно понюхала замороженные креветки вскрыв пакет. Отлично! Быстро и просто, и даже от них меня не тошнит. Когда уже закипела вода для спагетти, в кухне возникла моя супер-лицемерная свекровь.


— Что ты себе позволяешь дрянь?!Рубашку сына моего нацепила! Снимай немедленно! — она даже не говорила, а буквально орала на меня.

— Ну вы же сами сказали, что тесная одежда вредна ребенку. — закидывая спагетти, невозмутимо ответила ей, чем явно ее только еще больше разозлила.

— Я тебе сказала снимай сейчас же воровка! — она шагнула в мою сторону схватила за край рубашки и дернула со всей дури, так что пуговки отлетели не смотря на отличное качество.

— Мама! Что здесь происходит?! — Дима, так вовремя вернувшись домой, прибежал на крик даже не раздевшись.

— Ничего особенного. Эту рубашку я тебе подарила, а она же в ней готовит, смотри пятен насажает. — лепетала перепугано Димина мать.

По всей видимости в ее планы не входило гнобить меня при сыне.

— Да пожалуйста! Заберите, я не воровка! — швырнула ей в лицо рубашку, специально повторив ее обвинения чтоб Дима точно их слышал.

И оставшись в нижнем белье, ласково обратилась к Диме;

— Просто я значительно поправилась и мне теперь все маленькое. — он, не знал, что ответить, будучи явно в шоке, то ли от поведения мамы, то ли от моего вида.

Зато мегера быстро сообразила, что вырыла сама себе яму. Знала ведь, что с Димой мы не вместе, что живем в разных комнатах, а тут такое.

— Прикройся! — она начала спешно пытаться одеть меня обратно.

— Да нет уж! Заберите, я так похожу! — отмахнулась от ее рубашки и вернулась к плите.

Конечно, если бы не Дима, я бы не рискнула отвернутся спиной к ней. Теперь то уже знала, что от нее можно всего ожидать. Надо же, рубашку с меня содрала, а что бы сделала если бы не Дима, вернувшийся так неожиданно?


Дмитрий.

Такую перепуганную Аню, что влетела в гостиную, видел впервые. Сам тут же перепугался, подумал опять у нее кровотечение. А оказалось все проще некуда, котенок забрался каким-то образом на территорию моего дома. Терпеть не могу кошек, а этот еще и грязный такой, сомнений что и больной-заразные тоже не было. Поэтому решение выбросить его за ворота казалось самым логичным. Аня словно ребенок начала упрашивать оставить. Ну вот еще! А вдруг он ее чем-то заразит, подумал я. Ей ничего отвечать не стал, все равно без толку, еще разревется. Просто вынес животное за ворота.

Вернулся в дом, Ани уже не было. Пока тщательно мыл руки, подумал, что завести животное не плохая идея. Возможно, стоит подарить Ане щенка. Маленькую такую собачку, кажется ей нравились такие, что еще на лисиц похожи. На том и успокоился, но перед тем, как идти дальше заниматься делами, решил проверить как там Аня.

Слишком уж быстро она сдалась, даже не заплакала, чего от этой доброй души и можно было ожидать. Подкрался к дверям ее комнаты. Прислушиваться даже не пришлось, так и есть! Рыдает! Громко и так совсем по-детски.

Дарить, а уж тем более предлагать ей сейчас взять собачку или породистого котенка, вместо того чумазого заморыша, было бы самым бредовым поступком, после того, что я сделал с Аней на кладбище. И стоя под дверью, понял, что ни хрена я не становлюсь ближе к заветной цели. Только делаю еще больше пропасть, между нами. Не стал ее успокаивать, просто отправился обратно за ворота.

Вот терпеть не могу кошек, и они мне похоже отвечают взаимностью. Не прошло и десяти минут, как этот чумазый комок шерсти свалил в неизвестном направлении. Ни какие кис-кис, посулы колбаски и молока не дали результатов. Пухнорылый молчал как партизан, в свете уличных фонарей его тоже было не видать. Вернулся домой, взял фонарь, прошелся вдоль забора освещая темные участки и возле фонарного столба, к счастью, нашел этого бедолагу. Первым делом отмыл его, параллельно ища круглосуточную ветеринарную клинику. Нашел не далеко от дома, хотел позвать Аню с собой, не хотел оставлять одну, да заодно успокоить ее, но она уже спала.

Котенок оказался здоровой, к тому же еще и породистой тайской кошечкой, с каким-то мудреным названием окраса. Похоже от соседей слиняла. Ну и черт с ними, сами не досмотрели, нельзя таким раздолбаям животных иметь. При клинике еще имелся магазин с причиндалами для животных. Набрал всяких мисок, корма и лоток. Повез подарочек Ане.


— Учти, будешь гадить, я тебя выкину! — предупредил эту распушившуюся малявку, конечно, она и не поняла ничего, сказал это больше для себя.

Вернулся домой, проверил Аню, она спала. Накормил кошку, пошел работать дальше. Хотел закончить все дела за ночь, чтоб пораньше вернуться домой. Кошечка по-деловому забралась ко мне на колени и громко замурлыкала. Пару раз снимал ее с колен, но она упорная, возвращалась обратно.

К завтраку Аня так и не вышла. Сегодня пришлось готовить самому и завтракать в обществе пушистой малявки. Потом подкинул ее к ней в комнату, встретил маму, а сам отправился на встречу с тем болезным Хамелеоном, который мог поведать мне то, чего я не добьюсь от ментов. Ведь чувствовал, что они что-то скрывают.


Больница, в которой он лежал, была на другом конце Москвы. Пока добирался через пробки, понял, что на работу сегодня так и не попаду. Вернусь домой еще раньше, чем планировал. А пока добирался до больницы, решил по телефону вопрос организации рабочего места для Ани. Кабинет у меня большой и вдвоем нам в нем будет не тесно, и Аня всегда будет под моим присмотром.


Дмитрий.

Борис встретил меня у входа в палату.

— Худо ему совсем. Я ему уже пообещал, за вас, что вы его сыну поможете встать на ноги. Он все расскажет, но только лично вам. Идите скорей, а то преставится не дай бог.

— Ага. Спасибо! — я, не теряя времени шагнул в палату.

Кириченко лежал на кровати, кроме нее в палате ничего не было. Одна рука была прикована к перекладине наручниками. Смех, да и только. Вид у него был как говорится одной ногой в могиле.

— Тот хмырь сказал, что сыну моему помогать станешь. Станешь? — каждое слово давалось ему с трудом, он тяжело дышал и корчился от боли, но из его руки торчала лишь капельница.

Не особо тут с ним церемонились.

— Помогу. Говори, что знаешь! — подошел в плотную чтоб все расслышать, но сесть было некуда, на кровать присесть не решился, облокотился на ее спинку нависнув над умирающим.

— Не перебивай только, могу не успеть. Начну с главного, брательник твой жив. — я прикусил язык, крутанулся вокруг своей оси сжав кулаки и, хотя эмоции распирали, уставился вновь на Кириченко, боясь, что пока буду давать волю эмоциям, он точно сдохнет и не скажет важного.

— Заказала его телка одна, мне бабки нужны были взял аванс, половина, семьсот тысяч, но убивать я не собирался. Одной ногой в могиле, грехов на мне и так на десять адов хватит. Информацию, я твоему брательнику продал тоже за семьсот тысяч и вот. — Кириченко тряхнул рукой брякнув браслетом.

— Сдал меня ментам гнида! А бабки что я у него взял, оставил мне за то, что молчать буду если спросишь. Ментам он тоже заплатил. Та баба, что заказала его, и впрямь похожа на ту блонди с кладбища, но не она. Фоторобот что я составлял отличался, ненамного, но ты бы все равно понял, что не она, менты суки подправили уж какая им выгода не знаю, кто просил тоже.

— А брат?

— Что брат?

— Брат об этом знал?

— Понятия не имею. Может и знал. С мамкой он был, когда деньги передавал. Она в курсе.

— С кем?! — аж дыхание перехватило, не поверил своим ушам.

— С мамашей своей, общая она у вас? — сочувствие в глазах киллера было не поддельным.

— Вот же блядство! Погоди… — порылся в телефоне; — Она? Посмотри внимательно. — сунул ему фото матери.

— Она. Такую сучильду не забудешь. — Кириченко не стеснялся в выражениях, но сейчас мне было все равно на его слова, и он это отлично понимал.