— Почему Костя к нам не присоединился? — поинтересовалась я лукаво. Казалось, что совместный душ сам по себе знаменует начало ласк.

Но вместо ответа Андрей подхватил меня за талию и прижал к себе. Переместил меня на весу под теплые струи и там, не дав опомниться, поцеловал. Так страстно, с напором, что я растерялась. Мы решили начать одни? Но я отвечала, стонала ему в рот, позволяла рукам сжимать с силой, а потом поглаживать. И снова целовать, я горела от одних таких поцелуев. Он щедро плеснул на руки геля для душа, отчего касания стали скользкими, еще более волнующими. Ладони Андрея остановились на ягодицах, сжались так, что, наверное, синяки останутся, но такое меня только еще сильнее распаляло.

Но я напряглась, когда палец занырнул между ягодиц, толкнулся с силой и остановился.

— Андрей! — выдохнула нервно.

Но он шептал мне в губы настойчиво, сбивая с мыслей:

— Сейчас расслабься, Ань. Просто доверься мне.

Поняв, к чему все идет, я забыла о недавнем возбуждении. Ноги снова затряслись, хотя теперь не от сладкого предвкушения.

— Андрей, не надо, я боюсь, — призналась честно.

Но палец внутри не останавливался, он немного расширял сжатое мышечное колечко — неприятно и непривычно. Андрей водил туда и обратно, растягивал, ловил реакции на моем лице.

— Разве тебе больно? К таким ощущениям сразу не привыкнешь, мне нужно тебя подготовить. Тогда и боли не будет.

— Я… Я не уверена… — и тут же изогнулась, поскольку он медленно ввел второй палец. Снова замер.

— Ань, сегодня скажешь сразу, если почувствуешь боль, хорошо? И тогда я остановлюсь, — посмотрел на мои расширенные от страха глаза и усмехнулся. — Понял. Снова паника. Тогда попробуем иначе.

Он снова наклонился для поцелуя, а пальцы другой руки нырнули мне между ног, сразу нашли между складок нужную точку и задвигались по какому-то мучительному кругу. Я буквально вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. Неприятные ощущения в анальном колечке перестали беспокоить очень сильно, точнее я не могла сосредоточиться на этом беспокойстве. И даже пропустила тот момент, когда он медленно начал вводить и третий палец.

Наклонился к уху и заметил не без удовольствия:

— Ты почти готова. Не напрягайся.

Я тотчас очнулась от приятных ощущений.

— Андрей, это все? Экзекуция закончилась?

— По блеску твоих глаз не скажешь, что была именно экзекуция. Как-нибудь возьму тебя без подготовки, если… например, на работу опоздаешь. Или сама попросишь. А сегодня будет только приятно. Нет, Ань, все только начинается.

Он на руках вынес меня из душевой кабины. Целуя, вытер полотенцем, но снова как будто не спешил. Повернул меня спиной к себе. Увидев свое отражение в зеркале, я поняла, что он имел в виду — на щеках почти болезненный румянец, а глаза горят. Мне страшно, но и любопытно одновременно. И еще — я доверяю ему настолько, что готова экспериментировать.

Но вздрогнула, когда Андрей открыл верхний ящик и вытащил оттуда… резиновый член. Совсем небольшой, меньше, чем оригинал, который я могла рассматривать в отражении — Андрей был возбужден и не думал от меня закрываться. Усмехнулась и от волнения пошутила:

— То есть мы пришли к тому, что мне вас двоих уже мало? Требуются игрушки?

— Угу, — буркнул он довольно. — Ноги раздвинь, расслабься. Я использую смазку, но скажешь про боль, помнишь?

И я позволила ему медленно ввести скользкий от смазки, немного мягкий дилдо мне в задний проход. Теперь и на свое отражение в зеркале смотреть было стыдно. Потому я неловко развернулась к нему и тут же оказалась в объятиях.

— Как ощущения? — поинтересовались у меня.

Призналась честно:

— Не больно. Но очень неприятно.

— Тогда продолжим. Уверен, что Костя просто мечтает быть тобой изнасилованным. Сделай это.

— Что?!

— Ань, — он снова коснулся моих губ. — У тебя от волнения слух портится?

— С этой штукой внутри я и шага сделать не смогу! Какое изнасилование?

— Сможешь, — и он нагло развернул меня в сторону двери, а потом и толкнул к выходу.

А еще и лестница! Я застонала, но ответом мне был только тихий смех.

Костя ждал в спальне, раздетый по пояс. Красивый, как греческий бог. А я направлялась к нему только с одной мыслью: он не знает про игрушку у меня внутри! И лучше бы не узнал, это выбило бы меня из колеи, заставило бы смутиться. Потому просто притворилась, что меня вообще ничего не беспокоит.

Костя перехватил меня и сразу поцеловал жадно. Как будто годами не видел и изголодался. Проник языком в мой рот, как-то с подчеркнутой похотью почти вылизывая. И я сдалась окончательно. Внизу тянуло уже не только неприятной штукой, но и нарастающей страстью. А я была полностью обнажена — этот диссонанс нервировал. Потому сама начала расстегивать его штаны, потом потянула вниз вместе с бельем. Андрей был прав — Костя с легкостью передал мне инициативу, он будто с ума сходил, наблюдая за моими неловкими движениями. И только когда мне пришлось наклониться и снять с него брюки, я снова вспомнила о своем неудобстве. Андрей и не собирался помогать мне с этим, кто бы сомневался.

— Хочешь быть сверху? — спросил Костя, подхватывая меня за талию и поднимая. Сам двинулся к кровати.

И я не удержалась:

— Строгий начальник распорядился, чтобы я тебя изнасиловала!

— Ого! — тот выдохнул стоном. — Потом привет ему передам!

Он сжал мои бедра, отчего я простонала. И Костя это уловил. Его ладонь тут же переместилась мне между ягодиц.

— Вау… — он почти проскулил. — Тогда поспеши с изнасилованием, Анют. Я готов кончить только от одной мысли.

Он сам разместился повыше на подушку. Я осторожно опустилась на член, принимая его внутрь. И замерла. Меня будто разрывало слишком сложными ощущениями и переполненностью. Руки Андрея обвили сзади, погладили грудь, сжали соски.

— Ань, поймай свой ритм, — подсказывал он. — И давай уже, трахни этого говоруна.

И я начала медленно двигать бедрами. Костя едва сдерживался, чтобы мне не мешать. Закрыла глаза, немного наклонилась вперед и уперлась руками в постель. Тут же задохнулась от новых ощущений, а бедра теперь заскользили сами, будто рефлекторно. Мне нравился именно такой угол, когда внутри при каждом толчке задевается какая-то точка. Нравились сдавленные стоны Кости — он лишь положил ладони мне на бедра, но не направлял, не ускорял. И нравились руки Андрея, проходившиеся по груди, талии, вдоль позвоночника. Казалось, этого слишком много, чтобы осознать и почувствовать, но тело реагировало само, без анализа, выбивая последние мысли из рассудка.

Вдруг Андрей надавил мне между лопаток, вынуждая почти лечь на Костю. Ноги мои были согнуты в коленях, а я не знала, стоит ли их выпрямлять. Член внутри пульсировал, Костя закусывал губу, но все еще держался — не подавался бедрами вверх. Игрушка вынырнула из меня, заставив почувствовать резкое облегчение. Я и забыла про нее, но теперь сразу стало свободнее.

Однако не надолго. Андрей приставил головку к расслабленному колечку и толкнулся в меня. Немного вышел и толкнулся снова, на этот раз глубже. И теперь я чувствовала, насколько меньше был резиновый орган. Теперь я стонала и вскрикивала от каждого его движения, но он проникал в меня уже довольно глубоко, но плавно.

— Не больно? — снова спросил.

Я качнула головой. Это не боль, но даже к боли привыкнуть проще. Боль понятна, локализована, осознаваема. Эти же ощущения были качественно другими. На каждом его плавном движении внутри я невольно подавалась вперед, а потом обратно. И оттого член Кости скользил во влагалище. Мне и нравилось, и не нравилось чувство полной растянутости. Что-то настолько мощнее, чем обычное воздействие на клитор, что перед глазами встала пелена. Я почти плакала от какой-то чувственной перегруженности. И только слышала собственные выдохи. Андрей начал ускоряться, теперь он входил быстро и на полную длину, выходил и снова проникал внутрь. Я притом насаживалась до самого основания на Костю и стонала ему в рот, пыталась прикусить губы, но стоны вырывались уже почти криками. Хотелось что-то сказать, но не выходило. «Остановись! Хватит!» или «Еще резче, Андрей, еще немного быстрее!» — не знаю точно. Но это было слишком. Я пыталась целовать Костю и тут же сама забывала о том, как это делается. Невыносимо. Быстрые толчки, взрывающие все внутри удовольствием, стоны — то ли мои, то ли Кости, перемешивающиеся, рваные. Спазмы сильные, неконтролируемые, отзывающиеся иглами во всем теле.

Оргазм настиг слишком быстро. У меня не было шансов еще хоть чуть-чуть его отдалить. Сознание еще до срыва отключилось, а спираль внутри выкручивалась, как никогда раньше. И потом раскрутилась резко, но Андрей все не останавливался, только ускорялся. Возможно, внутри я теперь расслабилась настолько, что он мог себе позволить вколачиваться еще мощнее, чем раньше. Значит, до этого все-таки осторожничал. Костя, заметив мое состояние, придержал меня за плечи и начал тоже подаваться бедрами вверх, доводя и себя до оргазма. Понятия не имею, кто из них кончил первым. Единственное, что я могла бы вспомнить о том моменте, — это мысль, что я никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не соглашусь на повторение подобного. Что от такого можно свихнуться, вообще забыть собственное имя. Что по сравнению с этим любые эмоции меркнут, не стоят ничего.

Костя еще долго целовал меня, безвольно упавшую ему на плечо. А потом целовал и Андрей. Они о чем-то говорили тихо, смеялись. Гладили обнаженную кожу, касались губами груди, бедра. И целовали по очереди, не обращая внимания на то, что я не отвечаю. Кажется. Я не могу сказать точно, что мне это не приснилось.