Что она мечтает стать женщиной, с которой мужчина останется надолго. А пока это не так, надо же хоть что-то получать от мужчин. Оргазмы работают на нее.

– Я не из трусливых, Мак-Лафлин. Тебя просто беспокоит тот факт, что тебя тянет ко мне слишком сильно. Поэтому ты хочешь нарядить меня в скучную одежду и притворяешься, что не мечтаешь втайне пуститься со мной во все тяжкие. Ты бросаешь мне все это в лицо, потому что сам хочешь отвлечь внимание от этого. Такой паинька! – выпалила она.

– Чего я действительно хочу, так это чтобы ты переоделась, и мы наконец пошли в клуб. – Срывающийся голос Логана говорил о том, что он не так к ней безразличен, как притворяется. – Для хорошего секса нужна близость. В смысле, связь между людьми. В моем понимании.

«Хочу увидеть тебя настоящую», – вспомнила она. Он не врал, когда говорил это! И ей тут же захотелось показать ему себя. Открыть все тайны. Рассказать, что рядом с ним она впервые за долгое время почувствовала себя женщиной. Она нравится ему сама по себе, вот это да!

И между ними явно есть что-то, помимо сексуального притяжения!

Тринити покорно позволила Логану застегнуть бюстгальтер и натянуть на нее футболку. Ей нравилась его тактика. Она не возражала, когда он натянул на нее джинсы, а потом застегнул их. Впервые в жизни мужчина одел ее – и при этом она стала более обнаженной, чем без одежды. Благодарность, сиявшая в глазах Логана, когда он взял ее за руку и сплел свои пальцы с ее, вызвала порхание бабочек внизу живота Тринити. Этот простой наряд оказался более эффектным, чем мегасексуальный комбинезон. Во всяком случае, для Логана. И что ей теперь с этим делать?

– Ты красавица, Тринити. В таком виде звезда – ты, а не твой наряд.

От этих слов у нее в который раз ослабели колени, но Тринити взяла себя в руки. Сейчас не время млеть от Логана Мак-Лафлина. Это все фальшь и подделка, лишь бы гнуть свою линию и контролировать ее имидж. Не более.

Главное, помнить основное правило: все это игра. Именно поэтому он так себя ведет. Его влечет к ней лишь на уровне основного инстинкта, физиологии, а не потому, что он чувствует какую-то связь между ними.

Что ж, ей этого не нужно. Ни с Логаном, ни с другим мужчиной.

Или, может, нужно, но ей не нравится, что он это понял, разглядел в ней тоску по отношениям, о которой она сама не подозревала. И которой ей нельзя поддаваться. Ее тело не создано для беременности, и она не доверяет мужчинам. Надо все это прекратить.

– А может, мне нравится, когда звезда шоу – мое платье, – пробормотала она. К ужасу Тринити, на глазах у нее выступили слезы. Что, черт возьми, этот мужчина делает с ней? И почему она ему это позволяет?

– Этот наряд позволит нам занять первые строчки в соцсетях, гарантирую, – произнес Логан. – Надевай свои туфли и пойдем. Я люблю, когда ты высокая, – мне так удобнее тебя обнимать.

О, неужели?

– А что мне за это будет? – прошептала она. – Как насчет награды?

– Какой? Золотой звезды?

Тринити пожала плечами.

– Может, возьмешь меня в клубе в туалет, мы посмотрим, как глубоко в эти джинсы пролезет твоя рука? Или ты не заметил, что они слишком обтягивающие?

– Заметил, – коротко ответил Логан и провел рукой по волосам. – Поверь, я не такой хороший парень, как ты думаешь.

Так, это что-то новенькое.

– Разве плохо, если твоя плохая сторона иногда будет выходить из тени? – спросила она.

Логан прищурился и коротко ответил:

– Да.

Он не стал ничего уточнять, и ее любопытство достигло предела. Так он все же не отрицает в себе дикое начало. Интересно… А то бы она ему напомнила. Мужчина, который прошлым вечером запустил руки ей под платье, не может утверждать, что никогда не делал этого раньше.

Похоже, он тоже что-то скрывает. И что же будет, если лишить его брони консерватора?

Тринити вдруг поняла, что готова выйти с ним на публику, где сможет снова флиртовать, соблазнять и провоцировать его без всякого страха. Потому что это игра. Ей надо срочно попасть в гущу событий, пока она не забыла, что они не пара, что они не заинтересованы друг в друге по-настоящему.


К десяти часам у Логана разболелась голова.

«Мустанги» сегодня проиграли, уже в который раз. По-хорошему, он должен сейчас не тусоваться, а думать, где они допустили ошибку и что можно улучшить.

Как генеральный менеджер он должен заполучить лучших игроков за лучшую цену. Борьба за каждый доллар – ключевой момент, когда речь идет о финансировании командных игр с мячом. Управление финансами должно быть вписано в его ДНК, но этого почему-то не случилось. И ему приходится над этим работать.

Но все же, вместо того чтобы ломать голову над цифрами и торговыми комбинациями, Логан стоял у барной стойки, потягивая светлое пиво, которое не годилось даже для прочистки канализационных труб. Перед ним открывался прекрасный вид – Тринити, сидящая боком на барном стуле со стаканом виски в руке. Ее нога соприкасалась с его. Она прижалась к нему совсем недавно с весьма серьезным видом, ясно говорившим: «Дамы, отвалите». Ему это даже нравилось.

Из-за громкой музыки они не могли говорить, но взгляды их были настолько красноречивы, что он и сам не ожидал. Ну ладно, надо признать: тот факт, что он сам одел ее, стал причиной мощного стояка. Когда он говорил, что хочет увидеть ее настоящую, он не ожидал, что ему это так понравится. И он совсем недалеко забрался под поверхность. А жажда новых знаний о ней – именно та причина, по которой он все еще здесь.

Плюс увеличение продажи билетов. Майра сообщила ему по телефону, что сегодня посещаемость побила все рекорды. А это кое-что да значит. Например, что им совсем не повредит еще немного внимания прессы.

Желательно до того, как у него от этой музыки расколется голова.

Женщина-фотограф слонялась у входа в клуб, и он выжидал удобного момента. Наконец Логан увидел, как она направляется к бару. Он тут же выхватил у Тринити стакан и, прежде чем она смогла что-либо сказать, взял ее лицо в свои ладони и прильнул к ее губам.

Это не был роковой поцелуй – просто шоу для фотографа. И Тринити с готовностью откликнулась. Ее проколотый язык обвился вокруг его языка, отчего все тело Логана покрылось мурашками. Она положила руки ему на задницу и прижала его к себе достаточно сильно, чтобы почувствовать его эрекцию.

О боже, да, еще! Болезненно жаркое желание разлилось между ними, и он положил руку на бедро Тринити, в опасной близости от татуированного плюща под ее джинсами. В ее груди завибрировал стон – или это были отголоски музыки, звучавшей в клубе и пронизывающей их обоих? Что бы это ни было, это был самый жаркий поцелуй в ее жизни.

И все же музыка была недостаточно громкой, чтобы перекрыть улюлюканье окружающих. Это показало Логану, что он более чем справился с заданной целью – предоставить достойный фото поцелуй. Публичность была тому единственной причиной. Единственной логичной причиной, которую он готов был признать.

Он неохотно прекратил поцелуй, но Тринити запустила пальцы ему в волосы, погладила его затылок, потерлась носом о его нос, прильнула губами – и вот они снова целуются!

Но в этот раз это был осознанный поцелуй. Все вокруг исчезло, время остановилось, и они оказались на небесах. Он распахнулся ей навстречу, чувствуя между ними ту связь, которую хотел. Это было намного больше, чем просто поцелуй, и он был ему просто необходим. Вот что такое – целоваться по-настоящему, без барьеров. Он пытался дойти до самой сути Тринити и, кажется, дошел. И что еще важнее, она не стала препятствовать.

Горячая рука Тринити скользнула ему под рубашку – словно случайно, и это наконец отрезвило его.

Когда он говорил ей, что хочет близости, он ждал, что она будет упираться. Что между ними возникнет еще один барьер, напоминающий, что ему нужна женщина, которая будет поддерживать пламя в домашнем очаге, а не сожжет его самого дотла.

В этот раз, когда он отпрянул, она отпустила его, ее руки безвольно упали на колени.

– Она сделала снимок? – спросила Тринити.

– Надеюсь.

Если нет, с него хватит этого фарса. Он не знает, как это все выдержать. Потому что все начинает казаться слишком настоящим.


Когда телефон Логана зазвонил в восемь утра, последней, чье имя он ожидал увидеть на экране монитора, была его мама. Он застонал и накрыл голову подушкой, но звонок телефона все равно болью пронзал его виски. Он бросил телефон на постель и включил громкую связь.

– Ты разве не в церкви, мама?

– И тебе доброе утро, сынок. Собираюсь пойти, да. И тебе стоит пойти со мной.

– У меня сегодня игра, – напомнил он, несмотря на то что мать знала об этом – она приходила на большинство домашних игр. Когда он был свободен, Логан не возражал составить ей компанию, сходить в церковь, которую она посещала с отцом более тридцати лет. Ему была ненавистна мысль, что теперь ей приходится ходить туда одной.

– Судя по фото, которые мне отправила твоя бабушка, тебе лучше пойти со мной, – требовательно повторила мать. – Кто эта женщина, с которой ты целуешься так, словно хочешь ее проглотить?

– Тринити Форрестер. – Он не может вести этот разговор в воскресенье в восемь утра. Да никогда, в общем. Как жить в мире, в котором твоя бабушка находит любые фото с тобой и отправляет матери? – И ведь это был просто поцелуй.

Он сам еще не видел снимки, но, видимо, они и впрямь хороши, раз его мать звонит так рано.

– Я не слишком много хочу, если попрошу познакомить меня с ней? Похоже, ты всерьез увлечен и все такое, – не сдавалась мать.

Логан застонал:

– Мама, я не женюсь на ней, а просто… встречаюсь.

– В заголовках говорится обратное.

Он сел на кровати, уронив подушку на пол.

– Что? А что там говорится?

– «Владелец «Далласских мустангов» отмечает в клубе согласие исполнительного продюсера компании «Файра косметикс» стать его женой». Это дословно. Я читаю прямо с экрана.