Бегу в ванну, выблевываю. Неистово чищу зубы раз десять. Час сижу в воде, до дыр тру себя мочалкой. Реветь не тянет, нахожусь в какой — то апатии.

Когда смотрела все эти шоу про насилие, думала, что никогда не вляпаюсь в такую ситуацию. Как эти девушки не видели в своем избраннике такого монстра? Мы всегда думаем, что это может случиться с кем — то другим, не с нами.

И вот пожалуйста! Как я в Ване это не увидела?

Как затравленный зверек, на цыпочках вышла из ванной. Боялась продолжения, не хотела смотреть ему в глаза.

Если он меня еще раз пальцем тронет я его убью! Больше не смогу терпеть.

Но квартира, на мое счастье, оказалась пуста.

После этого я его не видела. Была не сказана рада своему одиночеству. Читала сказки моему малышу. У него буду я. Моей любви хватит за двоих.

Роды прошли плохо. Одна простая фраза: “Ой, упал.” Перевернула мою жизнь. Провела черту между до и после.

Приходили врачи, говорили, что я ничего не докажу, и не стоит обращаться в прокуратуру. Настаивали отказаться от него.

— Алиса, вы понимаете, что ребенок больной. Вам с ним не справиться. А в доме малютки за ним будет хороший уход. Он может быть дураком, не сможет ходить. Скорее всего он, как растение будет лежать всю жизнь! — убеждал меня седой дядечка.

— Вы с ума сошли! Это мой ребенок! Вы виноваты, травмировали его. И, как вы можете говорить, что с чужими, равнодушными людьми ему будет лучше?

У меня появились осложнения, и я провалялась в больнице месяц. Каждый день ходила в детское отделение. Леша лежал под стеклянным куполом, под аппаратом ИВЛ. Он помогал ему дышать.

Сколько он бедный настрадался. Две недели ходила заливала слезами все отделение. Я так боялась, что он не выживет, но он боролся за свою жизнь, как маленький воин. И через три недели его состояние стало стабильным, Лешу перевели в обычную палату. Через месяц выписали. Ваня так ни разу и не приходил.

Возле роддома меня встречали только родители, его и мои. Вани не было.

— А где Ваня? — даже сына не встретил. Родители отводили глаза. Моя мама забрала Лешеньку.

— Он, с Вероникой, она беремена. — какой плодовитый, прямо бык осеменитель!

— Алиса, он не придет.

Не очень — то, и хотелось, за мальчика моего только обидно. Но не могу ни чему удивляться. Не до того мне, нужно думать, как Алешу поднимать.

Потекли дни. Первый год мы практически провели в больнице. Месяц дома, месяц в больнице. Парафин, электрофарез, массаж.

Был курс ботулинотерапии. Это самое страшное. В шприц набирают лекарство, и вводят в мышцы по всему телу. Меня в кабинет не пускали.

Я, как загнанный зверь металась по коридору, слушая дикий ор, от которого холодеет сердце. Как бы хотелось забрать боль себе.

***

Сейчас.

На работе каждый день завал. Когда Лилиана была моим боссом, у меня не было столько работы. Недели пролетали за неделями. Я, как белка в колесе целый день бегала на работе, потом домашняя работа, массаж, ЛФК. И все, как в дне сурка.

В один из таких дней было время обеда. Олег проходил мимо меня. И по закону подлости именно в этот момент у меня заурчало в животе.

— Алиса, вы сегодня завтракали? — хмурясь спрашивает босс.

— Нет. — утром опаздывали на автобус я поесть не успела.

— Сейчас почему на обед не идете?

— Не могу, работы много.

— Подождет ваша работа. Вы идете со мной, я угощаю. — можно подумать он тут не причем, что я уже чужую работу делаю, по его распоряжению.

— Нет, спасибо, это не удобно.

— Считайте моим распоряжением. — улыбается самой милой улыбкой, впервые за все мои годы работы на этого диктатора. Ну, и, как тут откажешь?

В салоне машины чувствовала себе не уютно. Его дорогой парфюм будоражил все мое тело.

Привез в самый дорогой ресторан. Еще и в гардеробной помогал снять пальто. Он задел меня рукой и по мне разлилось тепло. Глупо! Он просто оказался галантным, а меня всю залихорадило.

Мысленно приказала своему строптивому телу успокоиться, повторяла мантру, как я ненавижу своего властного, строго босса, но это мало помогало.

У столика стул отодвинул, как в кино, ей — богу.

— Не стоит, Олег Романович, я и сама могла бы.

— Да перестаньте, Алиса. Простая вежливость.

Да, только моему бывшему мужу она была не свойственна. Понимаю теперь, почему весь женский коллектив по нему слюни пускает. Главное не оказаться в числе его фанаток.

Смотрю на цены, и глаза вылезают из орбит.

— Так, понятно, сейчас сам закажу. — вырывает меню. Заказал ягненка, салат с неизвестными мне ингридиентами. Ем и от удовольствия мурчать готова. После такого обеда можно простить ему его строптивый характер.

Весь обед разговаривал по телефону, изредка бросая на меня странные взгляды. А я не могла отвести глаз от его глаз, особенно, когда в них появлялись искорки веселья. В офисе он таким не был.

— Олег Романович, а можно вопрос?

— Спрашивайте.

— А почему я вам так не приятна? Я, что — то сделала не так?

— Грачева, вам показалось.

Ну, да, конечно. Телефонный разговор то я слышала. Правильно, что он передо мной отчитываться должен, что ли?

Проявил заботу о сотруднице, а я уже подумала, что смогу сгладить напряжение, возникшее, между нами, с первого дня.

В гардеробе хотела сама одеть пальто, но босс меня опередил. Одел, потом развернул к себе, начал застегивать пуговицы. А вот это совсем лишнее. Его глаза такие яркие, голубые, медленно опускались вниз, и долго задержались на моей груди.

А я, как зачарованная смотрела, как они начали темнеть. Его пальцы задели мою грудь. Меня затрясло, как в лихорадке. Обжигая мое тело, он двигался в низ. Нужно сказать, что это лишнее, убрать, в конце концов его руки, но я только и могла, что стоять, как истукан.

Олег нервно сглотнул. Он, что меня хочет, что — ли? Нет, не может быть, показалось, наверное. После того, как он заваливал меня работой, как — будто кроме меня никто больше не работает после того, как он настойчиво просил Лилиану Вадимовну меня уволить, трудно такое вообразить.

Дорога в офис была самая трудная в моей жизни. Он нервно проводил рукой по своим волосам, хмурился.

А меня колбасило от его близости. Дожили! Поздравляю Грачева, ты нимфоманка! И зачем я только поехала с ним на этот обед. Жила бы спокойно, кипела бы тихо в своей тайной ненависти к боссу, а теперь боюсь ему в глаза посмотреть, вдруг он поймет, мои тайные желания.

В свой кабинет он залетел, не бросив мне и слова, не приказал ничего, только хлопнул дверью с такой силой, что я подпрыгнула на месте.

Глава вторая

И как это понимать? То был таким добрым, обходительным, а потом превратился в злого Халка.

— Алиса… — я слишком глубоко задумалась, поэтому, когда из селектора прозвучал бархатный, чуть с хрипотцой голос, подскочила на стуле.

— Да, Олег Романович.

— Зайдите.

Что еще нужно моему не уравновешенному, несносному боссу? То бросает на меня томные взгляды, то дверьми хлопает.

Перед кабинетом, делаю дыхательную гимнастику, для успокоения дрожащих рук и поджилок.

— Да, Олег Романович. — захожу в кабинет. — Вам кофе принести?

Мог бы и по телефону сообщить.

— Да, но позже. С начала вы на эти выходные ничего не планируйте, едите со мной.

Вот оно! Вот его месть, и то, как он может меня выжить.

— Но, Олег Романович, когда Лилиана Вадимовна меня принимала на работу, то мы с ней договорились, что я не буду выходить по выходным, и меня не будут привлекать к работе во внеурочное время.

— Алиса Федоровна, скажите, — ухмыляется мой ненавистный босс, — я похож на Лилиану Вадимовну?

В его глазах пляшут чертенята, чувствую он ели сдерживает саркастический смех, который готов прорваться наружу.

Я бы, наверно, даже посмеялась над его шуткой, если бы не прибывала сейчас в полной панике.

Главный вопрос: “ Что с Лешей?” а может плюнуть и уволиться? Мелькнула крамольная мысль. Ага, и к тебе выстроится очередь из работодателей. Ведь каждый хочет нанять такого “ценного сотрудника”, с неоконченным высшим образованием и с ребенком — инвалидом.

Когда я искала работу, в фирму к Лилиане Вадимовне пришла в последнюю очередь, просто от безнадеги. До этого побывала на пятнадцати собеседованиях. И даже, когда меня брали, на должность секреторя, стоило только сказать про больного ребенка, сразу получала отворот поворот.

Были такие фразы: “ Это вам еще два оплаченных дня давать? Вам же они положены по закону. Или: “ Больной ребенок?! Да вы с ума сошли! Вы будите вечно сидеть на больничных, а я их вам оплачивать?”

— Но Олег Романович, я не могу! — попыталась предпринять последнюю попытку.

— Почему? — его веселое настроение, быстро испарилось. Воздух между нами накалился.

Может сказать ему про Лешу? Вдруг войдет в положение, пожалеет? Ага, пожалеет! Хохотнула про себя. Как же! Скорее выкинет с волчьим билетом. Вряд ли ему знакомо чувство сострадания. Он же бизнесмен, а у них на уме одни цифры.

— Смею напомнить вам, Алиса Федоровна, вы подписали контракт. Я думаю, что Лилиана Вадимовна, была слишком добра тем, что не привлекала вас на дополнительную работу. Ведь весь наш коллектив работает, и всех семьи, свои дела, но никто не жаловался. Вы, по — моему, получаете более чем достойную заработную плату.

— Да, конечно. — он прав.

Представила, что будет, когда мы с сыном останемся без средств к существованию. Жить на пособие по уходу за ребенком инвалидом? Нет, конечно, его подняли, и его размер стал достаточно высоким.

Да, плюс к этому мои амбиции. Работа нужна мне как воздух. Если не буду чем — то заниматься, как после этого себя уважать? Приживалкой, живущей за счет ребенка, не хотелось быть.