— Ты ведь знаешь Вильмонта?

— Конечно. Твой приятель?

— Не просто приятель. Лучший друг. С детства как два брата.

Киваю.

— Так вот, мы решили укрепить нашу власть, объединить наши семьи. И ты нам в этом поможешь.

Я хмурюсь.

— Мы хотим начать вести бизнес вместе. Утроить скорость производства, организовать профессиональную команду охотников… Вильмонт занимается оружием, если ты не знаешь.

— Я слышал, что он также химичит яды.

— Верно! Он разработал очень интересный препарат, который способен парализовать жертву за пять секунд. Стреляет на дальние расстояния не хуже снайперской винтовки. Таким образом, кожные покровы и тело животного не повреждаются.

— М-м-м, это интересно, — впечатляясь, тяну я.

— Да. В общем, сегодня вечером я собираю семейный совет. Мы обсудим этот момент. Но ты ведь не против?

— Если ты в нем уверен, то, конечно, я за любой движ.

— Отлично. Но есть ещё один момент… Важный!

В глазах отца я вижу явное волнение. Приглушив порцию коньяка, он грохает стаканом по столу и уверенно заявляет:

— Ты должен жениться на Аннете. Так мы сплотим наши семьи и сумеем сохранить город.

— Что? — я кашляю, давлюсь слюной от удивительной заявочки. — Жениться?

— Да. Это неоспоримое моё желание. Ты ведь знаешь, что мои приказы не оспариваются! Даже моими сыновьями.

— Знаю.

Да, я знаю. Меня с детства так воспитали. Во всём чтить и уважать волю родителей своих. Особенно волю отца. Он — главный. Он лидер и уважаемый человек, который добился не абы каких высот в суровом мире криминала. Его чтят, его уважают. Его боятся, ему поклоняются. Если я скажу нет — всё равно что плюну ему в лицо. Он не пощадит никого, даже меня, своего сына, если я вдруг посмею перейти ему дорогу, ослушаться, отказаться выполнить его приказ.

— Мы давно с Вильмонтом общались насчёт этого контракта. Настало время, сын. Завтра вечером состоится торжественный ужин. Придут гости. Вильмонт, его изумительная жена Адалина и красавица дочь Аннета. Перед празднеством вы подпишете брачный договор. Дату свадьбы назначим чуть позже, когда порешаем дела, после чего я приму Аннету как родную дочь. Она будет жить с нами. Ты всё понял, сын?

— Понял, — сжимаю кулаки.

— Вот и славно. Теперь ступай.

* * *

Через месяц я подписал этот договор. Вот только на душе черти скребли. Не знаю почему, но когда я ставил подпись в долбанном контракте, думал о ней. О той девчонке с ароматной кожей и выразительными серо-зелёными глазами, полными страха. О своей должнице на целую ночь. Алисе.

Запала и засела глубоко, моя Прелесть. Но любит мудака своего непутёвого, а я ей не пара. Чудовище я, жаль будет, опорочу светлого ангела, погублю.

В день воссоединения двух семей мы по-домашнему собрались за стенами нашего особняка. Я встретил свою будущую жену у главных ворот. Самоуверенная, зазнавшаяся девица. Светская львица с огненно-рыжими волосами. Отец на радостях тут же принялся дарить им подарки. Всем женщинам семьи Начатурян. Аннета, Адалина, Жизель. Моя будущая невеста, её мать и вторая дочь. Всем троим отец вручил свои самые лучшие меховые трофеи — шубы из качественного редкого меха.

Я смотрел на эту Аннету и не понимал, что к ней чувствую. Пустоту какую-то. Сырость. До заключения сделки мы с ней виделись всего несколько раз. Я пригласил её в ресторан, пытался завести с ней беседу, чтобы заставить себя узнать её лучше. Как бы я не пытался расположить Аннет к диалогу, она без конца тупила, а по её разукрашенному косметикой лицу было видно, что ей со мной скучно. Мы с ней как небо и земля, я сделал такой вывод. А как узнал Аннету лучше, понял, что она тупая как пробка.

Со дня подписания контракта прошло чуть меньше месяца. Я сижу в своём кабинете в казино «Flesh royal» и как обычно занимаюсь делами, листая отчёты о доходах за последний месяц, а ещё думаю о том, как стереть с лица земли шайку Шамиля. Жизни мне не дают. Суки! И не поймаешь ведь. Сколько раз уже пытались. Скрытные крысы, по углам прячутся, выжидают удачного момента, а потом нападают, подлые гнилые вши, устраивая разные подлянки.

В дверь стучат. Я отвлекаюсь на шум и вижу, как в кабинет входит Серый. Нет, не входит, а влетает, а за ним Рослый. Обычно они покорно выжидают моего дозволения, но в этот раз что-то идёт не так. Рожи красные, оба пыхтят открытыми ртами, будто пробежали марафон. В руках у Серого дрожит тёмно-синяя папка.

Они боятся меня, почитают. Но в этот раз проявили неуважение, вломившись без стука. Совсем страх потеряли? Сегодня у меня нет настроения. Наверное, из-за того, что скоро состоится свадьба. Моя и Аннеты. Да, договор подписан под наблюдением нотариуса, но торжество мы отложили. Отец с Вильмонтом планируют уехать на время в «командировку», а после, как вернутся, мы закатим пир на весь мир. Я хотел рыкнуть на оболтусов, напомнить им, кто я такой, могу и в порошок растереть, но Серый вдруг, задыхаясь, высказался:

— Данте, у нас тут для тебя новость… Советую накатить, прежде чем ты её услышишь.

Тяжелая пауза. Я сжимаю руки в кулаки и уныло отвечаю:

— Да говори уже. Ты же знаешь, с нашим образом жизни меня сложно удивить. Опять шайка Шамиля что-то мутит? Усилим охрану, делов-то. А лучше поднимем ВАШИ ленивые задницы, отыщем наконец крысиное кубло и выпотрошим его подчистую. Вы нашли их логово? Где твари отсиживаются?

— Нет, не нашли, — вмешивается Рослый. — Гниды постоянно меняют место дислокации.

— У меня заканчивается терпение. Свадьба на носу. Мне не нужны неприятности. Мы должны вскрыть муравейник до важного для нашей семьи события, — сжимаю челюсти и чувствую, как по пищеводу поднимается желчь. — Так что, какие новости? Шаман дерьмо мутит?


— Не. Хуже. — Серый мнётся. — Та девчонка, Алиса, помнишь её? Должница.

— Ну, — закатываю глаза, представляя в уме сладкий образ малышки. По языку разливается терпкий привкус шоколада. Как такую вкусную крошку можно забыть? Поразительно, я до сих пор её помню. Даже вкус на губах остался от её поцелуев, и привкус молочного шоколада щекочет нёбо, когда я вспоминаю, как облизывал её всю, как владел ей, играл. И… даже поставил на ней своё клеймо. Укус. Метку. Зверя.

— Она беременна.

Блять. Я хватаю ручку со стола, сдавливаю её с такой яростью, что она лопается в моей ладони на осколки. Отвечаю осипшим, наполненным злобой голосом:

— Что ж, сочувствую ей. Так и не поняла, что то говно её не достойно? Угробит себя, ещё и ребенка. Очень жаль. Красивая, хорошая девочка. Была. А станет скоро ничем.

— Да тут такая ситуация… — Рослый почти кричит. — Тот Слава-гандон, он бесплоден. Девчонку мы пасли практически круглыми сутками, как вы и велели. У неё никого нет. Пашет целыми днями в парикмахерской без выходных и уборщицей в продуктовом. Ну, ещё иногда ходит в больницу, в женскую консультацию.

Черт. Меня дёргает не на шутку. Кажется, я начинаю понимать, к чему он клонит.

— А с чего это ты мне тут впариваешь, что Слава бесплоден?

— Так мы это… тоже часто пасли его возле клиники. Завязался разговор, он признался, мол, так и так, пожалейте, дайте отсрочку. Я жениться хочу, лечусь вот. Да всё никак не вылечусь. А невесте стыдно признаться в своей неполноценности.

— Сука! — я херачу кулаком по своему рабочему месту, резко вскакиваю на ноги, засовываю за пазуху ствол и лечу к двери.

— Куда мы, босс? — озадаченно тянет Серый.

— За девчонкой, — с яростью толкаю дверь ногой и, будто ураган, вылетаю из кабинета.

* * *

Я сам сажусь за руль, жму педаль газа в пол, разгоняюсь до запредельной скорости. Потому что боюсь опоздать. А вдруг Шамиль узнает? Тварь хитрая, сечет за мной днями напролет. Сколько я уже его шестерок перебил? Цифр в калькуляторе не хватит, чтобы озвучить.

— Вы, бараны, почему раньше не сказали? — бью кулаками по рулю, после вытаскиваю из кармана сигарету, закуриваю. Меня потряхивает так конкретно. Надо подымить, успокоиться. Я готов их убить. Обоих. Сделать им дырки в башке и на мясокомбинате перемолоть, пустив на консервы.

— Ну вы же сказали изредка поглядывать, чтобы не удрала из города. Она вела себя вполне себе обычно. Да, иногда в больницу шастала, но вы же не давали приказа глубже копать!

Да, верно. Не давал. А кто она такая, по сути, чтобы я следил за ней так, словно она мне полсостояния должна? Потом ещё контракт долбанный подписал, навсегда вычеркнув надежды насчёт Алисы. Я к другой теперь привязан и должен быть верным ей одной. Разовые шлюхи не в счёт. Изнутри меня жжёт нехорошее чувство. Оно стонет и вопит, чтобы я не трогал Прелесть, не калечил ей жизнь, хоть и понравилась мне очень девчонка. Со мной она будет жить как на ножах. Лишь благодаря этим веским причинам я мечтал её забыть. Но, сука, всё равно думаю. Снится она мне иногда. Её робкое личико, раскрасневшееся, когда она член мой первый раз в рот взяла. Её сладкая и тугая киска, в которую я погружался, как в ворота рая, и сатанел от кайфа.

Ни с одной шмарой я не ловил столь запредельного кайфа, как с этой простой, но такой светлой крошкой. Зацепила меня чем-то Алиса, ещё когда фото её увидел. Нежная вся такая, воздушная. Неземная. Давно не видел таких милых созданий. Серо-зеленые глаза, пышные алые губы и взгляд такой яркий, озорной. Нежные и чуткие черты лица, худощавое телосложение, а грудь — аккуратная троечка.

Облизнувшись, я почувствовал, как кровь в теле закипела, провёл пальцем по фотке, будто её погладил, и тут же понял, что я, глядя на эту малышку на картинке, захотел вдруг вытащить из штанов член и поработать как следует рукой. А лучше, чтобы над ним она поработала. Честно, я не ожидал, что девчушка мне сама себя предложит. Я ошалел от ее заявления. Отважная девушка, с доброй душой. Своей жизнью готова была пожертвовать, лечь под бандита. Ради чего? Ради куска убогого говна — Славика её туполобого. Я не стал лишать себя удовольствия. Раз поиграю — и свободна! Кто же знал, что подсяду на девку как на дурь. Всю ночь её терзал, как наркоман конченый, да просто не мог остановиться. Вкуууусная! Чёрт. Какая же она сказочная! Не думал, что всё окажется именно так. Я даже подарок ей отвесил за полученное удовольствие. Жаль, не хотелось расставаться, но уговор есть уговор. Одна ночь. И свободна. Я привык держать свое слово.