Внезапно я слышу звонок входящего вызова. Номер неизвестный. Я догадываюсь, кто это может быть. В этот раз ублюдкам не избежать расплаты.

— Твоя девка у нас.

— Что ты хочешь, тварь? — скрипя зубами.

— «Flesh-royal».

— Я должен убедиться, что она жива!

— Подготовь всё необходимое для сделки. Через полчаса я кину тебе координаты места обмена. Меняю шлюху на казино, идёт? — грязно посмеивается пидор. — Если решишь обвести меня вокруг пальца, я вырежу твоего нерождённого щенка из пуза шлюхи, пришлю тебе их по кусочкам службой доставки. Усёк, сука?

— Тварь!

Выблядок отключился.

— Ты совершил ужасную ошибку, — одними губами я вынес ему смертный приговор, набирая номер Демира. — Брат, ты знаешь, что делать!

— Я зайду с тыла. Через крышу, по пожарной лестнице. Прикроешь меня?

— Обязательно. Дымовые с тобой?

— Да.

— Алиса не должна пострадать, обещай мне!

Брат мается с ответом.

— Прошу тебя! Она важна для меня!

— Ты уверен? У нас ведь появился шанс… избавиться от проблемы. Мы облегчим хлопоты отца. Он и так пал в глазах Вильмонта.

— Демир! Я прошу тебя как брат брата! — не хватает дыхания, руки с трудом удерживают руль.

— Зря. Девочка погубит когда-нибудь тебя. Любовь тебя погубит… Отец прав. Я понял это наконец, почему он женит нас на нелюбимых. Боится, что мы повторим его ошибки. Любовь — боль. Вспомни смерть мамы.

Я сжимаю челюсти. Пелена из слёз размывает передо мной силуэт огромного серого здания.

— Я принял решение, — хриплю с болезненной одышкой. — Я от него не отступлюсь. Я молю тебя о помощи как брата родного. Помоги.

— Хорошо. Я сделаю это только ради тебя.

Сброс вызова. Гудки. Рёв несущегося на космической скорости внедорожника.

* * *

Здесь всё в дыму, нечем дышать, я отстреливаюсь, пытаюсь пробраться сквозь занавес из едкого тумана. Моя главная цель — Шамиль.

— Данте! Уходи нахер оттуда! Она у меня. Повторяю! Алиса у меня! В машине, в безопасности! Цела и невредима! — звучат крики брата в передатчик в ухе. Я не реагирую — с яростью отстреливаюсь.

Выстрел. Ещё один. И ещё два. Глухой стук. Будто два тяжёлых тела падают на бетонный пол. Туман слегка рассеивается, впереди я вижу огромную темную тень. Присматриваюсь, узнаю ублюдскую рожу. Шамиль. Выродок. Он прилип к стене, как тесто, ползёт вниз по ней, держится за окровавленный живот. Тяжело дыша, задыхаясь от едкого дыма и запаха пороха от стрельбы, внутренне разрываясь от ненависти, я направляю ствол на своего врага. Секунда. Я почти нажимаю на курок… Меня резко бросает в сторону, сбивает с ног. Я падаю. Чувствую жалящую боль в области правого плеча. Кладу на него руку, крепко сжимаю. Блядь! Я ладонью чувствую что-то липкое, как будто плечо поперёк рассекли кинжалом. Меня подстрелили. Резкая боль опоясывает всё тело, в глазах мигает тьма, в ушах гудит, на языке пульсирует отвратительный привкус горечи. Я пытаюсь собраться, зажимаю рану рукой, поднимаюсь на ноги.

Выстрел. Шлепок. Стон.

Из тумана мне навстречу выскакивает размытая тень в кожаной куртке.

— Данте! Цел?

Я направляю ствол на противника, вовремя замираю, когда узнаю голос брата.

— Вроде как.

Он помогает мне подняться, придерживает за талию, куда-то ведёт. Выстрелы с новой силой охватывают территорию помещения. Пули свистят над головой, отскакивают от стен, звонким градом сыплются на пол. Парни нас прикрывают, пока мы проталкиваемся к выходу.

— Стой! Шамиль! Добить надо суку!

Я оборачиваюсь, затуманенным взглядом нахожу то место, где видел уёбка минутой ранее. Пустота. Лишь кровавый след остался на грязно-серой стене. Крыса!

— Успокойся, мы взяли его! Слышишь, Данте! Соберись!

А я не могу, меня всего бросает то в жар, то в холод, с мыслями, что выродок хотел причинить боль Алисе и моему ребёнку. Я буду резать его по кускам. За то, что ублюдок осмелился взять чужое. Посягнул на самый сокровенный трофей зверя

— Как она? — шиплю, корчась от боли, передвигаю ногами.

— В безопасности. Отправил её с Рослым подальше от этого треша.

Киваю. Мы выходим на свежий воздух. Демир ведёт меня за здание. Выстрелы стихают, но голова жутко раскалывается. Позади здания я вижу наших парней и… троих ублюдков. Это те суки, за которыми мы гонялись хрен знает сколько.

— Час расплаты настал, — оглашает Демир в тот момент, когда Серый со всей силы бьёт коленом в челюсть стоящему на коленях Шамилю. Тот больше не ржёт. Сплевывает горсть зубов на землю вместе с кровавым сгустком крови, я морщусь.

— Серый, есть нож?

Подчинённый кивает, вытаскивая из кармана зубчатый охотничий нож.

— Иди на хуй! — Шамиль пытается строить из себя крутого, дёргается изо всех сил, на что получает ещё один сильный удар ногой. Но сейчас этот кусок дерьма не в том положении, чтобы острить.

— Приступай, Серый, — приказывает Демир. — Пора отвечать за свои поступки. Пора напомнить всем, кто не в теме, что случается с тем, кто осмелился перейти дорогу семье Шахин.

От криков врагов в старом здании завода с треском падают уцелевшие стёкла.

* * *

Я обнял Алису, почувствовал её тело своим, когда жадно и ненасытно прижал к себе своё. Как будто дышать заново научился, как будто жизнь ко мне вернулась во всех её ярких красках. Вырвал из плена ненавистного врага, да сам лично на куски порвать захотел дурёху безголовую! Успокоился. Выключил звериные эмоции, запах волос её роскошных ноздрями втянул, немного отпустило. И боль от раны в плече притормозила лютый пыл.

Могут ли люди измениться за секунду? Нет. Так я считал всегда. До тех пор, пока не увидел шокирующее. Алиса… Её будто подменили. Куда делась дерзость в словах? Боевой гневный взгляд, острый язычок? Испугалась. Она испугалась за то, что меня подстрелили. Хотя мне не привыкать. И похуже дырки бывали. Она в руку мою вцепилась, да с такой жадностью, что почти насквозь ладонь продырявила. Плачет. В слезах девочка моя захлёбывается, будто правда испугалась. А может, вину чувствует, что подставила она всех? Ребята погибли… Защищая мою честь. И жизнь глупой дурёхи тоже. Я больше не за себя испугался, а за ребёнка. Столько стресса Алиса пережила, поэтому быстро в больницу нас обоих приказал доставить. Но я точно знаю, что внутри моей женщины растёт настоящий боец. Он всё выдержит. Там кровь моя кипит и бурлит! Сильная, горячая. Как лава вулканическая. А значит, выносливый сын у меня родится! Тем более если мальчик.

После этого случая Алиса стала смотреть мне в глаза более покорно, преданно, что ли. И почти всегда держала меня за руку. Поняла ведь девчонка, что я за неё горой встану и никого не пожалею. Потому что… Люблю? Нет! Не должен! Не должен ведь. Правило такое… Не любить, не влюбляться, не чувствовать ничего! Потому что плохо сделаю тому, кого люблю. Как это было с моей мамой. Поэтому и иду на отчаянный шаг — подписываю брачный договор с Аннетой. Ведь если её грохнут, жалко не будет. Шамиль лишь один из моих врагов. Устраню одну тварь, на её место другая придет. Как по типу “цепи питания живых организмов в природе”. Вот только у нас, в мире огромных денег и криминала, своя цепь устоялась.

Что мне сказать Алисе? Поговорить бы, объяснить всё. Но что я ей скажу? Глупо всё это. Бред. Она из другой среды, не поймёт наших законов бешеных. Не могу я ей свои чувства выразить, тяжело мне… не умею. Не знаю, как это, открыться другому. Но я обязательно что-нибудь придумаю.


Зато потом я как следует оторвался, когда вечером к Алисе в комнату вошёл и захотел её. Напряжение чёртово сбросить захотел! Через жаркий и дикий секс нас обоих расслабить. И как же я наказал грешницу за побег? Попку. Я взял её сочную попку! Лучше момента и не придумаешь.

* * *

Этот день настал. Гости съехались из разных уголков страны. Торжественные столы накрыты прямо в нашем поместье. Музыканты, шоу-программа, сервис на высшем уровне, роскошь на каждом шагу, куда не плюнь! А мне до лампочки всё происходящее, я вообще не верю в то, что происходит. Не понимаю и не осознаю, что я женюсь против воли на дочери лучшего друга отца. Мы расписались. Я подписал себе приговор в брачном договоре, лишь с мыслями о том, что так будет лучше. Безопасней для Алисы. Ведь в эпицентре риска для моих врагов окажется не она, а Аннета. Не жаль эту тупую куропатку от слова вообще.

Рядом со мной вышагивает вся такая неземная, богато одетая невеста в блестящем белоснежном наряде, а я глазами бесконечно буравлю гостей, надеясь отыскать Алису. Посмотреть на неё, хотя бы взглядом попросить прощения. Большего, увы, не могу. Правда. Ей ведь лучше будет? Вдали от меня. Со мной она — мишень для зла.

Дело сделано. На моём пальце сверкает золотое кольцо. Была бы моя воля, я бы его в грязь бросил и потоптался по нему на глазах у отца. Не могу. С самого рождения мне вдалбливали то, что я — собственность своего отца. Его пешка. Без права голоса. Установка прочно вросла в голову, как паразит. От зомбирования отцом теперь поможет разве что только чудо.

После церемонии, когда невеста убежала попудрить носик, Мирон подозвал меня к себе, чтобы поговорить со мной об очень важном деле. Кажется, я догадался, о чём будет разговор, внутренне я весь уже напрягся, готовясь к худшему, но в то же время молясь о лучшем.

Мы отходим подальше, за угол дома, Мирон, весь такой важный, ряженый, при параде, с сигарой в зубах, смотрит на меня так презренно, будто я — его вещь до последнего издыхания.

— Я принял решение, — грозно озвучивает он, — если ребенок окажется от тебя, мы примем его в семью. А от девчонки надо избавиться. Объяснишь ей сам. Или она всё забывает и уходит добровольно одна, без дитя, или её выносят отсюда в чёрном мешке. Уяснил?