Кристина Ива - Соглашайся

      После осмотра подтвердилось то, о чем я знала. Только добавилась информация о сроке. Два с половиной месяца. Расстроенная я побежала к машине, села и разрыдалась. Саша завел двигатель. Он молчал. Догадался, наверное. Мы приехали к нему домой.

– Я беременна, – произнесла я, когда мы сидели возле камина.

– Я понял, – сухо ответил он. Никакой реакции более.

– Что будем делать?

– А что ты хочешь делать?

– Не знаю.

– Не знаю, – вторил мне он.

Следующие дни проходили напряженно. Бабушка заметила мое состояние, но пока ни о чем не догадывалась. Я пыталась скрыть едва заметную округлость свободными кофтами и футболками. Начало июня. Теплые дни. Очень теплые дни. Жаркие дни. Бесконечная подготовка к экзаменам и редкие личные встречи с Сашей. Он проявляет заботу, однако я не видела его настоящей улыбки с того рокового дня после подтверждения моей беременности от врача. Он чувствовал вину и страх. Я говорила ему, что вскоре все раскроется. Уже неделю я не ходила в школу. Саша, как мой классный руководитель, договорился с директором о ранней сдаче экзаменов для меня. Причина заключалась в том, что я должна уехать из страны. Билеты куплены, деваться некуда. Я все сдала раньше всех и теперь жила у Саши. Или скрывалась. Хотя так как школу я закончила, оставалось только забрать аттестат, когда будут известны результаты, и это вместо меня сделает Саша. Поступать я хотела на филолога. Раньше я планировала себе замечательное будущее: бакалавриат, магистратура, аспирантура, а затем преподавать в университете.

Конец июля. Свой аттестат я забрала позже, чем мои одноклассники, и я была там одна. Чтобы забрать его, нужна была моя подпись, а Саша не хотел быть со мной рядом и показывать, что я ношу его ребенка. Бабушке я сказала, что еду с Аней на все лето путешествовать по России, и она была не против, только просила звонить ей. Документы я все-таки подала в педагогический университет, на заочное отделение. Не хотела терять год. Саша почти не подходил ко мне. Я чувствовала боль от этого. Он не пытался поцеловать меня, обнять, сказать ласковые слова. Если я выходила из дома, то только во двор, где могла не скрывать свой живот и не надевать линзы. Краска смылась с ресниц и бровей, поэтому я теперь снова была белой.

– Саша! – громко позвала я, после долгого рассматривания, как он внимательно читает газету.

– Что? – спросил он, взглянув на меня и опустив ее.

– Ты разлюбил меня?

– С чего ты взяла? Нет. Я по-прежнему люблю тебя.

– Знаешь, если ты и любишь, то уж точно не по-прежнему. – Мой голос дрогнул. – Я не думала, что тебя так расстроит ребенок. Если ты его не хотел, надо было говорить раньше.

– И что было бы?

– Значит, для тебя это нежеланный ребенок. Ясно.

Я встала с дивана и пошла собирать вещи.

– Куда ты? – резко спросил Саша.

– Не знаю, – бросила я, доставая сумку из гардеробной на первом этаже.

Саша подошел, выхватил ее из моих рук и отшвырнул в сторону. Я строго на него посмотрела. Саша провел рукой по моей щеке и обнял меня. Слезы обожгли мои глаза, и я судорожно вздохнула. Саша осторожно поцеловал меня в губы. Я ответила. Наши поцелуи стали глубже. Я начала плакать. Он так долго лишал меня этой возможности – касаться его губ. Я обхватила любимого руками, обнаружив, что с силой прижаться к нему мешает мой живот.

– Не уходи от меня, – выдохнул Саша мне в ухо, отстранившись от губ.

– Не уйду, – согласилась я, уткнувшись ему в плечо.

Через неделю вроде все стало налаживаться. Саша пытался сделать мою жизнь лучше. Даже купил краску для бровей и ресниц. Обосновал это тем, что я выгляжу жутковато. Из-за большого количества стрессов я часто чувствовала усталость. Врач прописала мне витамины, но они не помогали. Веса мне немного не хватало, да и поблизости не было магазинов, чтобы я могла купить то, что хочу в данный момент, хоть Саша и привозил много продуктов. В этот вечер мы хорошо проводили время с моим парнем. Сидели напротив телевизора, смотря романтичный фильм. Затем я захотела спать, а Саша отправился в душ. Когда я поднималась по лестнице на второй этаж, то снова почувствовала слабость, а на последней ступеньке голов сильно закружилась, и, не успев ухватиться за перила, я вскрикнула и покатилась вниз по лестнице.

Я очнулась в больнице. Темно, прохладно и страшно. Мою шею что-то плотно держала, из-за этого неудобно было поворачивать голову. Разглядев в темноте Сашу, я потянулась к нему и ткнула пальцем в его руку. Он сидел, уткнув лицо в ладони. Затем взглянул на меня и взял за руку.

– Как ты себя чувствуешь? – шепотом спросил он.

– Нормально, а как должна? – в недоумении произнесла я.

Саша склонился ко мне, всматриваясь в мои глаза. Я что-то почувствовала. Пустоту. То есть, я была только с Сашей. Нашего ребенка я не чувствовала внутри себя. Свободной рукой я провела по своему животу. Плоский. Я испуганно взглянула на Сашу.

– Что случилось? – пикнула я.

– Выкидыш.

– Я помню, что у меня закружилась голова на лестнице, и я начала… падать.

– Ты упала, повредив свою шею и… ребенка.

Я шумно сглотнула. Затем почувствовала, как потекли слезы.

– Тише, маленькая моя! Тише, – говорил он, наклонившись ко мне и целуя мое лицо, а мне слышалось: «Громче, дорогая, громче!».

Через неделю меня выписали. Так как все документы у меня были с собой, и Саша отвез меня в частную клинику, то проблем не возникло. Никому не звонили. Обо мне никто не знал. Я звонила Ане, все рассказала. Она посочувствовала, просила встретиться. Я пригласила ее к Саше и попросила купить тональный крем и туш для ресниц, которыми обычно пользуюсь. Сам Саша не выпускал меня из дома, заставлял есть фрукты и овощи, пить молоко и так далее, чтобы восстановить силы. О ребенке мы не говорили. Совсем. Единственное, с кем я могла об этом поговорить – это психолог, которого я посещала по направлению врача.

Аня приехала к полудню на такси и привезла мне сок, любимые йогурты, несколько вещей, которые находились в квартире, где жила моя бабушка, а также косметику, которую я заказала. Мы долго разговаривали, обсудив все последние новости.

В конце августа мне «освободили» шею. Наступил мой восемнадцатый день рождения. Саша отвез меня на пляж. Я лежала на песке, наслаждаясь солнцем.

– Поплаваем? – спросил парень, с улыбкой заглядывая мне в глаза.

– Позже, – ответила я, – чуть позже.

Он склонился надо мной, коснувшись губами моих губ. Я ответила. Былая страсть возродилась вновь. Вихрь эмоций занес нас. Все прошедшие недели, связанные с беременностью, выкидышем, испарились, словно их никогда и не было. Все вопросы нашли свои ответы. Я поняла, почему Саша так относился ко мне, когда я носила ребенка. Он просто был напуган.

– Я люблю тебя, – сказал Саша, отстранившись. – Всегда любил и буду любить. Всегда помни об этом.

– Я тоже люблю тебя. Всем сердцем, всей душой. Прости меня за все то, что было.

– Без этого было бы никак. Ты ни в чем не виновата. Ты молодец. Не струсила. А вот я оплошал. Прости меня! Я никогда себе не прощу того, что причинил тебе боль.

– Я понимаю. И прощаю тебя.

Мы снова поцеловались. И наконец-то все образовалось. Все вернулось в прежнее русло.

С сентября снова началась учеба. Университет, на этот раз, а у моего парня работа в школе. И на данный момент мне ничего не мешало быть девушкой Саши. Однако мы старались не встречаться на территории школы. Только иногда я делала вид, что мне нужна помощь с материалами. А иногда это действительно было так, хоть и учиться я начала заочно.

Вечером Саша повез меня в ресторан на ужин. Когда нам принесли заказ, Саша начал разговор:

– Как прошел твой день?

– Трудно. И странно, – задумчиво отвечала я. – Я думаю о том, чтобы перевестись на очное образование. Зачем мне заочное, я ведь больше не беременна… Как там Лидия Ивановна?

– За это тебе не нужно беспокоиться. Она меня не интересует. Если честно, то даже надоедает своей навязчивостью.

Саша взял меня за руку. Мы смотрели друг другу в глаза, передавая всю нашу любовь. Время словно остановилось. Потом пришла официантка, спросив, не желаем ли мы еще чего-нибудь, и нам пришлось вернуться из «прострации».

– Нет, спасибо. Можно счет? – сказал Саша, продолжая смотреть на меня.

Я не отводила взгляд. Мне доставляло огромнейшее удовольствие смотреть в его глаза цвета океана, в которых можно было утонуть.

      После ужина Саша уехал к себе домой, а я гуляла, размышляя о прошлом, настоящем и будущем. Я думала, что мы зашли в тупик. Никакого движения дальше. Наши отношения стали более открытыми, но все же скованными. Я жалею, что произошел выкидыш, успев полюбить того ребенка. Сашиного ребенка.

– Наташа! – услышала я и обернулась.

Ко мне подбежал симпатичный парень с теплой улыбкой. Он был невысокого роста, где-то на полголовы выше меня. Его светлые волосы слегка подвивались, голубые глаза смеялись, лицо озаряли красивые губы. Отчего-то его лицо было мне знакомо, но я не могла вспомнить, кто этот обаятельный парень.

– Ты помнишь меня? – спросил он.

– Нет. Мы знакомы? Я где-то видела тебя, но не могу вспомнить.

– Я разочарован. Вспомни танцы. Клуб. Свой зажигательный наряд…

– Нет, прости. Но помню клуб!

– Хаха! Я Дима. Мы танцевали тогда с тобой.

– Боже, вспомнила, точно! Как я рада тебя видеть! Столько времени прошло! Ты живешь здесь? – поинтересовалась я, удивляясь, как вообще вспомнила этого парня, с которым виделась почти год назад.

– Нет, просто ездил в магазин. Машина моего отца за углом.

– Ты с папой?

– Нет, с его водителем.

– Вау. Даже так.

– Ну да.

Мы пошли в сторону парка. Сидя на одной из скамеек вдоль аллеи и разговаривая, мы наблюдали закат.