- Не беспокойся об этом.

Она склонила голову на мгновение и начала отдирать этикетку с бутылки воды.

- Прости меня.

- За что ты извиняешься?

- Тебе пришлось забирать меня.

Он снял ее солнцезащитные очки, изучая лицо.

- Мне необязательно это делать. Я мог бы запросто отправить за тобой машину. Но все же решил приехать лично.

- Почему?

Он не ответил.

- Почему? - повторила она.

Он медленно оглядел ее, затем уставился в лобовое стекло.

- Мне не понравилось, как твой голос звучал в сообщении. И прежде чем ты спросишь, ты призналась, что чувствуешь себя уязвимой. Это совершено на тебя не похоже, Эмма.

Так и было.

- Ты пробудила мою защитную сторону.

- Правда? - поддразнила она. - Я думала, что все эти невербальные запугивания, что ты там показал, просто естественная часть твоего очарования.

У него появились ямочки на щеках, и она улыбнулась. Он до сих пор не смотрел на нее.

- В случае, если ты не заметила… - Он на мгновение затих, а затем выдохнул. - Ты мне дорога.

- Спасибо. Ты мне тоже дорог. - Эмма потянулась к нему, зависнув своей рукой над его, задумавшись, не пересечет ли она черту, нарушая какую-то невидимую границу. Решив, что ей все равно, даже если и так, она положила свою руку на его.

Он удивился, взглянув сначала на руку, а потом ей в лицо.

- Это тебе спасибо, - повторила она. - Увидеть тебя было так… - Она закусила щеку, подбирая правильное слово, наконец-то найдя самое простое. - Успокаивающе.

- Потому что ты чувствовала себя уязвимой.

- Да.

- Насколько все плохо? Головная боль?

Она убрала руку.

- Очень плохо.

Обеспокоенность окрасила его карие глаза.

- Ты должна прилечь, когда мы вернемся.

- Я не могу. Мне нужно попасть в аптеку, а затем в прачечную. У меня нет чистой одежды.

- Бэт может…

- Нет, - сказала она тряся головой, тут же пожалев об этом, поскольку мигрень усилилась.

- Ты не хочешь пользоваться услугой вызова машин. Не хочешь пользоваться услугами Бэт, даже учитывая, что обе в твоем распоряжении. Почему?

Как это объяснить?

- Бэт не нужно стирать мою одежду, у нее и так хватает дел.

- А воспользоваться машиной?

- У тебя тоже достаточно работы. Тебе не нужно вызывать машину для меня, когда я захочу куда-нибудь отправиться. Я могу позаботиться о себе сама, ты же знаешь. - В большинстве случаев, по крайней мере. - Я не иждивенка.

Его брови полезли на лоб.

- Никто не говорит, что ты иждивенка. Джо…

- Нет, - сказала она более категорично. - Просто брось это, ладно?

Он покачал головой.

- Хорошо. Ты же не говорил ему, что поехал спасать меня?

- И пробудить его защитную сторону? Ты же знаешь, что случилось в последний раз.

Она знала. У Бобби до сих пор остались заживающие зеленые синяки вокруг темных глаз. Теперь он держится как можно дальше от нее, если они вообще находятся в одной комнате. Эмме почти стало жаль парня. Почти.

Как только внедорожник подъехал на парковку к стадиону и остановился рядом с автобусом, Эмма выпрыгнула из машины. Она направилась прямо в заднюю гостиную, где лежали все ее вещи. Где-то сзади должна быть ее кредитка, чтобы снять наличку для прачечной и пополнить запас медикаментов. Ее дневник лежал на столике. Она пролистала страницы — слава Богу, она не взяла его с собой: сегодня она оплакивала бы его потерю больше всего остального — но там ничего не было. Она перерыла свой багаж. Ничего. Осталось посмотреть лишь в одном месте.

Упав на колени, она начала капаться в сумке с грязной одеждой, проверяя все карманы, когда доставала ее. Обнаружив джинсовые шорты, которые не выглядели такими уж грязными, она добавила полотенце к куче белья, которые надо постирать и натянула шорты.

Гари завис в дверном проеме. По-другому тут и не скажешь.

- Проклятье, она недавно была здесь, куда она могла подеваться? - Она вытащила джинсы, желтые трусики последовали за ними, приземляясь прямо Гари на ботинок.

Мышцы его челюстей сжались, он закрыл глаза, как будто бы вид этого желтого клочка кружева причинил ему боль.

- Упс! - Она затолкала их обратно в дорожную сумку. - Ты ведешь себя так, словно никогда не видел женского белья. Хотя их практически каждую ночь бросают группе.

Он выпустил долгий, медленный выдох, пытаясь взять себя в руки.

- Да, но обычно они не принадлежат женщине, с которой спит мой лучший друг.

Эмма усмехнулась.

- Я уже слышал больше, чем хотелось бы, мне не нужно еще и представлять это…

- Стоп. - В ужасе от этой мысли, она прикрыла лицо. - О мой Бог.

- Эмма.

- Нет, серьезно. Здесь никак нельзя уединиться?

- Гм… это то, что ты ищешь? - В руке он держал черную карту Американ Экспресс[6].

- Ты нашел ее!

- Я думал, ты была графическим дизайнером.

- Так и есть. - Она выхватила карту у него, пряча в заднем кармане своих шортов и собирая сумку в прачечную. - Не думаю, что успею вернуться до начала концерта, но я вернусь к отбытию. Он кивнул, странный взгляд промелькнул в его глазах.

- Машина ждет тебя. Воспользуйся ею.

- Гари.

- Просто… уступи мне, хорошо? Ты себя плохо чувствуешь. Водитель отвезет тебя, куда пожелаешь, и подождет для обратного пути.

Девушка кивнула.

- Хорошо, но только если прекратишь смотреть на меня так, словно у меня две головы.

- Просто пытаюсь разгадать тебя, - признался он.

- Ну же, прекрати. Ты знаешь меня. Ничего не изменилось. - Похлопав его по руке, девушка направилась к двери, у выхода доставая телефон . - Эл, это я. Сделай мне одолжение. Я потеряла свои документы сегодня, но мое водительское удостоверение осталось в квартире. Можешь прислать мне его как можно скорее? Я напишу нужный адрес. О, и мне нужна еще их копия, чтобы я смогла получить лекарства. Позвони мне, когда получишь сообщение, пожалуйста.

Джо стоял у края дивана. Из-за головы Эммы парень наблюдал, как медленно опускается и поднимается ее грудь. Она лежала, отвернувшись от двери, лицом к спинке дивана, левой рукой прикрывая глаза. Присутствие шприца для инъекций подтвердило то, что сказал ему язык ее тела. Этой ночью она страдала от головной боли, настолько сильной, что ей понадобились такие мощные препараты. Она отключилась, и наверняка не сможет проснуться еще пару часов.

Неудивительно, что девушка не пришла на концерт. Он задавался вопросом, где она была, когда он спустился со сцены и обнаружил, что Эмма еще не вернулась. Беспокоясь от мысли, что с ней что-то могло случиться, он велел Гари позвонить в службу проката машин, откуда они и узнали, что ее привезли несколько часов назад. Джо принял душ и собрал вещи, затем направился прямо к автобусу, где и нашел ее, спящую в задней гостиной.

Вошел Гари и посмотрел на Эмму, затем огляделся.

- Она спит?

- Головная боль. - Джо медленно выдохнул, затем упал на диван. - Вторая за эти дни, которая потребовала вмешательства ее препаратов.

Гари кивнул, снова глядя на Эмму, обеспокоенность проявилась напряжением бровей.

- Она плохо спит. Не высыпается.

Джо вздохнул.

- Я знаю. - Он провел тыльной стороной ладони по ее руке, внутри все сжалось. - У нас скоро будет трехдневный перерыв между концертами. Мы все уже готовы сломаться.

- Да. У нее головная боль проявлялась и раньше, когда забирал ее с пляжа.

- Где ее ограбили. О чем ты не сообщил мне, пока вы не вернулись и затем она уехала снова.

Гари взглянул на выражение лица Джо и покачал головой.

- Мне не нужна была твоя помощь или местный кошмар, который бы вызвало твое появление на том пляже. – Посмотрев на кофейный столик, он прошел дальше по комнате. Скидывая шприц для инъекций с открытого дневника, он поднял его, вернув взгляд на Джо с поднятой бровью.

- В чем дело? - спросил Джо.

- Она когда-нибудь говорила тебе, чем занимается по жизни?

- Дизайнерской работой, а что?

Гари пожал плечами и вручил ему дневник.

- Она очень талантлива.

Она нарисовала его. Джо уставился на страницу в приглушенном свете, лишившись дара речи, полностью сраженный тем, что там увидел. Не от того, что это его собственная рожа, а от того, насколько реальной оказалась простая зарисовка. Используя лишь штрихи карандаша, свет и тень, она передала его так точно, что рисунок больше похож на фотографию — его глаза, форма носа, кажется, он мог даже различить отдельные волоски в своей бороде!

- Черт побери.

- Когда это она застала тебя играющим? - спросил Гари.

- Этим утром.

Гари удивился. Это было так давно, когда он играл и просто наслаждался этим. Очень давно. Джо сидел с Эммой сегодня утром, она улыбалась той своей самой очаровательной улыбкой, от которой замирало сердце. Удовольствие от занятия любовью с ней все еще наполняло его тело, и в тот миг он почувствовал необходимость играть. Ощущения, когда он взял в руки свою акустическую гитару, такие естественные, знакомые, и более, чем он бы хотел признаться, приятные. Радость от музыки вернулась к нему.

Он положил дневник на стол и посмотрел на крепко спящую Эмму. Она сделала это - вытащила музыку, похороненную внутри него, и вернула радость, которая так давно потерялась. Он снова посмотрел вниз, и его сердце скакнуло прямо к горлу, ему стало трудно дышать.