— Да? — робко уточнил мой отчим.

— ДА!!! — смеясь над его выражением лица прямым текстом ответила мама.

Все пассажиры лимузина в тот момент не могли сдержать улыбок и на некоторое время Дима расслабился. Пока мы не прибыли на регистрацию брака и оказалось, что не все приехали поддержать пару в их знаменательный день. А именно Петюня. Родной сын.

Я видела, как Дима отходил в сторону и несколько раз выжидательно прикладывал мобильный к уху, но ответа так и не было. Телефон недоступен.

Где же он?!

— Я уверена, что у него есть на то причины… — как-то туманно произнесла мама, наблюдая, как Дима вздыхает, сглатывает и снова напоминает себе, что через несколько минут состоится то, о чём он много лет мечтал.

Подарив гостям благодарную улыбку, отчим вернулся к нам и посмотрев на часы, торжественно произнёс:

— Пора!

И словно услышав его призыв, в толпе появилась красивая девушка, громко приглашая всех присутствующих пройти в зал регистрации.

Дальше всё закружилось с такой скоростью, что очнулась я уже в ресторане. Ещё не до конца пережив волнительный момент, когда два любящих человека дрожащим голосом твердят честное «ДА!» и под громкие аплодисменты закрепляют рождение своей семьи нежным поцелуем, одним дыханием и взглядом, которые принадлежат только друг другу, я, тихонько вытирая дорожки слёз, заключаю в объятия маму с Димой и шепчу им как сильно я их люблю.

Они отвечают. Зажимают в кольцо своих рук, стискивают и трутся носами об мою шею и висок. И пока опытный ведущий виртуозно забирает внимание гостей, позволяя нам побыть семьёй, я нагло устраиваюсь между родителями и от нервов начинаю поедать всё с их тарелок. Иногда ещё и благодарно улыбаясь маме за то, что та на радостях от того, что её дочь хоть что-то ест, подкладывала мне побольше салатиков.

Тянусь к бокалу с шампанским, но тут же слышу грозное от Димы:

— Какой по счёту?

— Первый. — хлопаю глазами, отодвигая руку с напитком, чтобы не отобрал, в противоположную от него сторону.

— Дим. — влезает мама, покровительственно смотря на мужа.

— Вер. — в той же манере отвечает он.

— Дим. — поддерживаю маму я.

— Лиз. — переводит на меня предупреждающий взгляд отчим.

— Дим. — хором добиваем мы с мамой.

— Ладно. Пей. — отмахивается он и пока я победно делаю глоток, снова смотрит на телефон.

Отворачиваюсь, чтобы никто не заметил моего напряжения и снова отпиваю немного шипучего напитка.

Всё это время усердно старалась не задерживать в голове мысли о чернявом и его необъяснимом поступке. Как можно не прийти на свадьбу родного отца?

Как можно так поступить с нашими родителями? Обидеть маму… обидеть моего второго папу. Обидеть меня…

Замечаю мамин грустный взгляд, которым она смотрит на волнующегося Диму и сжимаю челюсть. Все трое думаем об одном и том же, но стараемся не показывать публике своих настоящих эмоций.

Весь праздник испортил, гад чернявый!

Погрузившись в мысленные вопросы и обиду на Петюню, не замечаю, как кладу голову на плечо Диме и держу в руках мамину руку, лёгким прикосновением поглаживая обручальное кольцо. Не знаю, что это. Сама дарю свою поддержку или же, наоборот, подпитываюсь надёжной защитой родителей, но нашу возникшую связь обрывает грубый мужской голос:

— Ну, Фролов, спасибо тебе! Век не забуду! Меня — взрослого мужика, заставили участвовать в конкурсе с шариками!

Поднимаю глаза и цепенею.

— Не ворчи, Фёдоров! Тебе это, как моему свидетелю положено! — усмехается Дима на жалобу и сжимает под столом мою руку.

А всё потому, что за спиной подошедшего к столику мужчины во всей своей красе стояла та, которую я меньше всего ожидала увидеть на празднике своей семьи.

— Ну что, дружище, познакомишь нас с новоиспечённой дочерью? — окидывает меня заинтересованным взглядом свидетель Димы и я непроизвольно сжимаюсь, чувствуя, что мне такое внимание отнюдь не нравится.

— Елизавета. — опережаю с ответом Диму и поднимаюсь со своего места, ощущая себя в безопасности, ведь с обеих сторон находятся два человека, которые отгрызут за меня голову любому, кто решит пойти против.

— И она не новоиспечённая, Коля. — заявляет Дима, продолжая держать меня за руку, что не осталось незамеченным для его друга и двух женщин вместе с ним. — Лиза уже давно мне не «как», а дочь. Я говорил тебе.

— Понимаю, как никто другой. — посмеивается мужчина, приобнимая, предположительно, свою жену и ухмыляющуюся Карину.

Мои глаза на пару секунд лезут на лоб, но также стремительно возвращаются на место, когда до моей поясницы в знак поддержки дотрагивается тёплая ладонь мамы.

— Меня можешь называть дядя Коля. — слегка склоняет голову мужчина, смотря на меня исподлобья странным взглядом. — Это моя жена Наталья, ну а с моей дочкой Кариной вы уже знакомы. — добивает меня ошеломительной правдой Димин друг и я, надевая маску доброжелательности, улыбаюсь и киваю его жене, напрочь игнорируя «трубкозуба».

Даже красивое красное платье, причёска и убийственный макияж не спасут её от «выделяющейся приметы» на лице. Хотя уверена, что со спины она шикарна, это да.

— Какие планы на будущее, Дима? — принимает серьёзный вид «дядя Коля».

— Про медовый месяц слышал когда-нибудь? — с ехидством уточняет отчим, усадив меня обратно между ними с мамой.

— Допустим. — облокачивается на столик свидетель. — А дальше? Породнимся ведь скоро, Фролов. На рождение внука-то приедешь или только мне исполнять роль деда?

На этих словах я сталкиваюсь с торжествующим выражением лица Карины и прикладываю немало усилий, чтобы не всхлипнуть от ужаса и тяжести всей правды, что крутится вокруг меня последнее время.

— Посмотрим на обстоятельства. — неопределённо отвечает Дима, пробегаясь сканирующим взглядом по плоскому животу Карины.

— Не увиливай, Фролов! — с укором в голосе произносит его друг. — Знаем мы, как ты боишься пелёнок и детского плача. Тебе всё взрослых детей подавай!

— Не переживай, Коля. До меня тоже дойдёт эта участь и что-то подсказывает, что Лиза тоже захочет устроить мне в скором будущем сюрприз. — мне достаётся нежный поцелуй в висок, в то время, как я, непонимающе свожу на переносице брови и устремляю вопросительный взгляд на улыбающуюся маму.

— Ты, наверное, хотел сказать «Вера»? — поправляю я, краем глаза замечая, как по стойке «Смирно!» выпрямляет спину Карина.

— Да ага. Дождёшься от неё. — вполголоса смеётся Дима, прижимая меня к себе. — Вся надежда теперь только на тебя, малявка!

— Ты сына-то со счетов не скидывай, Дмитрий. — вмешивается «дядя Коля». — Кстати говоря, где он?

— Да кто ж его знает… — небрежно отвечает Дима, разводя руками в стороны.

— А то нехорошо. — театрально качает головой друг. — Свадьба отца как-никак. — громко цокает. — Пусть не портит репутацию, а то мы ещё плохо о нём подумаем, да, Карин?

Моя рука дёргается и Дима, чувствительно сжимая мне пальцы, спешно замечает:

— Пётр никогда ничего не делает просто так.

— Ну… — ухмыляется мужчина. — Будем на это надеяться. А то не по-мужски бросать беременную невесту.

Моё сердце ухает вниз, и я с трудом чувствую своё тело. Ноги и руки становятся ватными, а живот скручивает в длительном спазме.

Что он сейчас сказал?! «Беременная невеста»?

— Невеста? — переспрашивает Дима, переглядываясь поверх моей головы с мамой. — Мы чего-то не знаем?

— Кааак? — охает «дядя Коля», натягивая улыбку, когда мимо проходит оператор, снимая наши шокированные лица. — Твой сын иногда меня поражает до глубины души. Не сообщить семье о том, что они с Кариной уже заявление подали… уму непостижимо.

В моём мозгу щёлкает и всю реальность перед глазами окутывает непроглядный туман. Вот и всё. Поднимаю стеклянный взгляд на «будущее» своего любимого мужчины и понимаю, что ничего не чувствую. Бум. Ничего. Пустота. Точка поставлена и Пётр, как автор истории поставил свою размашистую подпись. Книга закрыта.

Набираю в грудь побольше воздуха, вытаскиваю из цепкого захвата Димы свою руку, затем как под действием наркотического вещества прошу прощения у присутствующих и не прислушиваясь к зову мамы, бреду к лестнице, чтобы выйти из ресторана на улицу.

Всё ложь. Все слова. Все взгляды. Все прикосновения. С каждой мыслью, опровергающей чувства Петра, тону в меланхолии. Каждый факт его предательства как склизкие щупальца обхватывают моё сердце, не давая стучать в полную силу. Не позволяя функционировать как полагается. Разрушая меня изнутри. Добиваясь дисбаланса и разрывая связь между мозгом и сердцем. Вынуждая сжиматься от боли, но при этом не постигать умом происходящее.

Слышу позади себя тяжёлые шаги и стук каблуков. Родители.

Меня поднимают на руки и быстро заносят в какое-то пустое помещение. Мама плачет. Теребит меня за щёки и приложив ладонь к моему затылку, прижимает к груди. Качаю головой, чтобы показать, что всё со мной хорошо и не нужно слёз. Слух улавливает брань Димы. Угрозы в сторону сына. Обещания мне, что всё будет хорошо и он решит все проблемы.

Пытаюсь отстраниться от мамы и сказать Диме, что он не прав. Что Петюня здесь не при чём. Я сама виновата. Надо было думать головой, когда связывалась с ним. Покрутить шестерёнки и домыслить, что его «ложь» и «игра» ни к чему хорошему не приведут. Что в итоге проиграю я, а не остальные. Надо было прислушаться к Карине ещё тогда, когда она намекнула на исход событий.

Пешкой оказалась я, а не она. Петюня использовал её, чтобы добраться до кого-то, а последствия пришлись на мою душу.

Неужели это того стоило? Мои чувства растоптаны ради великой цели… ради какой-то информации, которую могла помочь достать именно Карина…