Ашира Хаан - Солнечная кошка

— А что со мной?

— Вялая какая-то. И злая.

Наконец-то и до него дошло. Напарник такой напарник. Мне даже покупатели желали хорошего дня и советовали не унывать, а он только заметил.

— Нормальная, — я пожала плечами.

— Да нет, не нормальная! — он ухватил меня за плечи и развернул к себе, вглядываясь в лицо. — Что случилось? Раньше ты прям пищала, когда я придумывал новую фишку для канала и сама в ответ десять штук предлагала. Кошк, я бы без твоего огня это все один не вывез, серьезно.

— Не могу я больше, Паш, — честно призналась. — Просто не могу…

В глазах щипало, но я держалась, помня про идеальные стрелки.

Но он привлек меня к себе, погладил по голове и ласково спросил:

— Чем я могу помочь? Кто тебя обидел? Кого убить?

Вот тут я и сломалась.

Содрогаясь в рыданиях, я сползла на пол, села, привалившись к стойке и подтянула к себе ноги. Пашка быстро оглянулся, высматривая покупателей и тоже устроился рядышком, поглаживая меня по коленке.

И я рассказала все — и про Артема, и про совет Инночки, и про три неудачных свидания вчера и четвертое — совсем позорное. Без подробностей, но он и так все понял.

— Инночка на обратном пути меня все выспрашивала, как прошло. Обычно она не такая, ну я ее к стенке прижала и оказалось, Лешик ей признался, что ожидал такого. У Тохи, оказывается, жена есть, на нее тоже не стоит, и он решил попробовать «свежего мяса», думал, дело в том, что она растолстела после родов. И он же сказал, что мы слишком недолго возились, если бы у него получилось, полчаса вряд ли бы хватило.

— Бррр… — поежился Пашка. — Не хотел бы, чтобы меня так обсуждали. «Да, маленький, но еще может удивить? — Чем удивить? — Может не встать!»

— Паш! — я фыркнула, тоже вспомнив этот мем. — Тебе всего двадцать пять. Что, уже не стоит?

— Стоит! — почему-то обиделся он. Даже отодвинулся и перестал терзать мою коленку. — Доказать?

— Еще тебя не хватало для полного счастья! — от души возмутилась я.

И расстегнутой ширинки прямо в кофейне, ага.

— Ну, а вдруг?! — запальчиво заявил он. — Вдруг я твой идеальный любовник, с которым ты забудешь про Артема?

— Ну тебя нафиг… — я поднялась на ноги и пошла к раковине умываться. Пашка потащился следом. Встал вплотную, оперевшись на край стола и смотрел, пока я не психанула: — Ну ты серьезно? Думаешь, если я чуть с тем мужиком не переспала, я уже такая шлюха, что тебе халява обломится?

— Я к тебе серьезно отношусь, — тут же снова надулся он. — Вот чего ты меня даже не рассматриваешь? Сколько таких случаев, когда твоя судьба ходит поблизости?

Он, кажется, и правда не шутил. Я выдохнула, запрокинув голову, вытерла пальцы салфетками и повернулась к нему:

— Ну окей, давай попробуем. Поцелуй меня.

До этой секунды он напряженно ждал моего ответа, как будто от этого зависело его будущее. Но не успел последний звук слов: «Поцелуй меня» слететь с моих губ, как ими тут же завладел мой коллега и напарник.

Пашка, высокий, худющий как жердь, странноватый, веселый, мечтательный прожектер и немножко шут, вдруг властно развернул меня, вжав бедрами в край раковины, поставил руки по обе стороны от меня, заперев своим телом и впился в мой рот с таким нетерпением, словно ждал этого момента все время нашего знакомства.

Пашка целовал меня неистово и жарко, а я думала, как неудобно в задницу впивается край раковины, что никогда не думала, что у него такой длинный язык не только в переносном смысле и что, кажется, я забыла заказать ореховый сироп, надо будет вписать в журнал.

Пока он не оторвался от моих губ, но руки с талии не убрал.

— Ну что? — спросил он тихим сиплым голосом.

— Знаешь… — задумчиво сказала я, анализируя свои ощущения. — У меня брата, конечно, нет, сравнить не с чем, но впечатления самые инцестуальные.

— Серьезно? — кажется, Пашка был неприятно удивлен. — Серьезно, Кошк?

— Ну целуешься ты хорошо… — попыталась я его утешить, но он уже отошел и начал протирать стойку, хотя в этом не было никакой нужды.

Остаток смены мы так и проработали — он на своей половине с кассой и бутербродами, я на своей — с кофе-машиной и стойкой выдачи.

Так и не дождавшись, пока он оттает, я сбежала в институт. Почти опоздав, плюхнулась на свою боковую парту и удивилась: Инночки еще не было. Странно.

Я тихонько достала телефон.

«Ты где?» — отстучала я Инночке, одним глазом глядя на преподшу, другим — на экран.

«Дома, с Лешиком», — ответила она минут через десять.

Ого. Вот ее накрыло — прогуливать ради парня!

Она не то чтобы ботанка и заучка, нет, но до сих пор на институт забивала редко. На моей памяти — когда «Assassin's Creed: Odyssey» вышел и какое-то обновление в «Final Fantasy». Тогда да, она пару недель из дома не выходила. Но ради Лешика? Небо упало на землю!

Во вторник на смене Пашка общался со мной подчеркнуто по-деловому, но хватило его ненадолго. Уже к середине дня, вдосталь демонстративно нафлиртовавшись со студентками, он уже ржал над какими-то мемами в своей ленте и совал мне телефон, чтобы я тоже оценила, подхватывал заказы, которые я не успевала и вообще вел себя так, будто того поцелуя и не было.

Инночка опять не пришла, и это было уже тревожно. Они там двое суток трахаются, что ли? И из-за этого она пропускает историю русской журналистики, по которой пишет курсовую и собирается писать диплом? Любовь любовью, но это ее будущее, она собиралась идти в аспирантуру.

В среду меня разбудила смс от Артема: «Сегодня в шесть, где обычно? Приходи красивая, пойдем в ресторан».

Сердце забилось радостно и сильно. Все эти дни, после воскресного разговора, я держала себя зубами за холку, чтобы не написать ему, не позвонить и даже в «Телеграм» заходить пореже, чтобы не думал, что я там сижу и проверяю каждые две минуты, когда он последний раз заходил. Бывало и такое. Я усиленно гнала от себя мысль, что его молчание может означать расставание.

В наше время никто не тратит время и нервы на то, чтобы поговорить глаза в глаза. Прислали смску «мы расстаемся» — и то хорошо, а то можешь догадаться, что он тебя бросил только по тому, что уже месяц не появляется. Так и остаешься как дура: умер? Потерял номер? Уехал в Африку волонтером? Попал под машину и теперь у него амнезия? Нет, просто струсил и оставил запасной вариант, чтобы объявиться через полгода и удивиться: «Ты что, меня не ждала?»

По такому случаю я даже не пошла в институт, а поехала домой — переодеваться. Очень надеялась, что мама задержится на работе и можно будет спокойно накраситься и повертеться перед зеркалом, но не повезло. Она что-то готовила на кухне, на плите шкворчало и булькало, шумела вытяжка, орал телевизор и, перекрикивая его, комментировала какое-то ток-шоу мама.

Я проскочила в комнату и принялась перебирать свой небогатый гардероб.

Началось все как-то исподволь, я и не заметила. Мама зачем-то все время заскакивала в комнату, хотя непонятно, что ей было тут надо, но я старательно молчала, даже когда она начала комментировать мой выбор одежды. Не хотела портить себе настроение. Но она стала спрашивать про учебу, про Инночку, про канал — вода в этом котле нагревалась медленно. Очнулась я, когда внезапно прогремел вопрос:

— Ну и долго ты собираешься жить в таком режиме?

— Каком?.. — осторожно спросила я, все еще смутно надеясь, что она уже убедилась в моем твердом решении с выбором журналистики и все-таки немного поможет с оплатой.

Но зря.

— Ты как драная мартовская кошка! Хвост задрала, глаза горят! Опять к своему Артему?

— Да, он пригласил меня в ресторан, — смиренно ответила я, еще надеясь на мирный финал разговора.

— А ты и рада? Кто по ресторанам в будни ходит? Что хорошего? Неспроста это.

— Мам, ты уже не знаешь, к чему придраться! — я как раз нашла свою старую, еще школьную узкую юбку и теперь прикидывала, влезу ли я в нее. Если втиснусь — это будет бомба! И полупрозрачную розовую блузку. И все — чума, выносите.

— Думаешь, своим умом проживешь, да? — горько спросила мама. Так искренне, что я даже повелась и обернулась к ней. Но зря: — Залетишь — сама разбирайся, раз меня не слушаешь!

— Не залечу. Мам, хватит! — попросила я.

У меня уже начали трястись руки, а мне еще краситься.

— Что «мам, хватит»? Тебе двадцать лет, а ты чем занимаешься? Подай-принеси в своей кофейне? Карьеру там будешь строить? Для этого тебе высшее образование?

На кухне все еще шумел бытовой ад, но мама, кажется, забыла о том, чем там занималась. Я была гораздо интереснее. Потыкать палочкой в мое образование, к которому она отношения не имела.

Меня как-то вызвали в учебную часть, чтобы попенять на прогулы и сказали, что в следующий раз будут звонить матери — видимо, чтобы пристыдить.

Как я орала! Боже, как я орала…

— Не твое дело, мам.

Она завелась с пол-оборота:

— Хамить подружкам своим будешь! Пока ты живешь в моем доме, изволь меня слушать! — она основательно устроилась в кресле, лишая меня последней надежды нормально собраться.

— Нормально все было, чего ты взбеленилась, а? — устало спросила я, опуская руки. Розовая блузка оказалась вся мятая и в каких-то пятнах. Я ее что — грязной в шкаф запихнула? — Сейчас уйду уже. Пили папу, он привык.

— То есть ты у меня в доме жрешь, срешь и еще на голову гадишь? — опасным тоном спросила она. Даже с каким-то наслаждением, словно вампир, который наконец дорвался до еды.

— Это и мой дом тоже.

— Твоего тут ничего нет! Разве что говно в унитазе. Вон возьми пакетик, собери и проваливай.

— Уже проваливаю, — буркнула я, вытаскивая первый попавшийся топик. Все, не стоит оно того, по пути накрашусь.