Росс увлек ее за собой в прихожую и захлопнул ногой дверь. Если у него и были какие-то робкие мысли о том, чтобы хранить верность Тессе, то они растаяли так же быстро, как снежинки в его волосах. Тесса, по всей видимости, не хотела больше поддерживать с ним никаких отношений, а он все-таки всего лишь человек. Когда вокруг тебя обвивается женщина, да еще такая, как Антония, то вряд ли первым ответом, который придет на ум, будет слово «нет».

Они занимались любовью в гостиной перед камином, предаваясь наслаждению легко и уверенно, как это делают люди, состоящие в интимных отношениях никак не меньше года и знающие, как получить максимальное удовольствие.

Потом, когда Антония лежала в его объятиях, засунув свою загорелую ножку между его ног и положив голову ему на плечо, Росс почувствовал вдруг приступ разочарования, такой острый, словно его ударили в живот.

Дело не в сексе: с сексом было все в порядке. Технически секс был совершенен. Но почему-то одного секса вдруг стало мало.

Он осознал, что Антония не тот человек, с которым он хотел бы заняться любовью сильнее всего. Она — не Тесса. И та часть его, которая сделалась эмоционально близка с Тессой, сейчас кричала, протестуя и напоминая о себе.

«Здорово, — подумал Росс почти с отчаянием, ощутив при этом всю комичность ситуации, — не просто меня отшвырнула, а еще и интимную жизнь мне испортила».

…………………………………………..

Холли не в первый раз приходила в отчаяние от поведения Тессы. Было Рождество, и уже целую неделю Росс бродил по отелю мрачный, как похоронная процессия, пугал своим видом молодых официанток и всюду сеял мрак и уныние. И сегодняшний день тоже не стал исключением.

Как Тесса может отказываться видеться с ним, Холли не понимала. Тесса, естественно, имела полное право злиться на Макса, но в конечном счете, раз уж все случилось так, как случилось, его мнение о ней не имело решающего значения.

Если бы Холли была на месте Тессы, она бы не упустила такой возможности и вцепилась бы в Росса обеими руками.

Из-за этой истории ее дела с Максом никак не продвинулись. Будучи убежден, что этот грандиозный план с беременностью Тессы подруги придумали вместе, Макс теперь с Холли даже не разговаривал.

Холли купила и с надеждой повесила над своей стойкой огромную охапку остролиста[7], но это было пустой тратой денег.

Постоянно напоминая себе о том, какой скотиной всегда был Макс, — а после того, как он вернулся из Лондона с той шикарной церемонии без награды, его настроение было особенно мрачным, — Холли никак не могла понять, почему она по-прежнему от него без ума. «Хотя, — подумала она грустно, — у меня вечно все не так». Всегда оказывалось, что чем большей скотиной был ее избранник, тем более привлекательным она его находила.

Часам к трем Росс начал проявлять признаки веселья. Две очень симпатичные дочки одного ирландца — тренера скаковых лошадей — не встретив особого сопротивления, затащили его в танцевальный зал, где шла шумная игра в шарады и кругом вовсю флиртовали. Ни у кого из восьмидесяти пяти гостей после обеда из шести блюд и огромного количества выпитого шампанского не возникло ни малейшего желания вздремнуть. Холли заканчивала свою смену в три тридцать, и ей не терпелось поскорее добраться до дома. Ее родители, которые зиму всегда проводили на островах Карибского моря, прислали ей интригующе большой пакет с рождественским подарком, который Холли, благодаря просто какому-то чуду, сумела-таки раньше времени не распечатать, да и Тесса готовит обед для них обеих. После того как пять лет назад у Тессы умерла мать, они всегда встречали Рождество вместе.

Поэтому Холли была, мягко говоря, не в восторге, когда Сильви Нэш — администратор, которая должна была ее сменить и остаться на ночное дежурство, — сообщила по телефону, что больна. Точнее, она даже не соизволила позвонить лично. Холли, скрежеща зубами, слушала пьяный голос дружка Сильви: у Сильви приступ мигрени, она мучается, она лежит в постели и так слаба, что не может даже доползти до телефона. В том, что Сильви в постели, Холли не сомневалась, но только она из тех, у кого голова болит в последнюю очередь.

— Правда, очень сожалею, милая, — Росс попытался ее утешить, когда она пересказала ему телефонное сообщение. Холли шлепком отбила его руку.

— Да я не могу здесь оставаться! — кричала она. — У меня другие планы, черт побери!

— Ну, прошу тебя, ты ведь не можешь нас подвести. Да и здесь не самое ужасное место, чтобы встретить Рождество. Сегодняшняя вечеринка будет буйной и…

— Да перестань, Росс. Меня ждет Тесса в моей квартире. Не считая того, что она несколько часов потратила на приготовление обеда, я ни за что не хочу оставлять ее на Рождество одну.

Холли не замечала, что сзади стоит Макс и слушает ее бурные протесты.

— Слушай, — сказал вдруг Росс, заинтересовавшись. — А мы не можем Тессу привезти сюда? Она согласится, если ты с ней поговоришь и объяснишь ситуацию?

— Ни за что не согласится! — с презрением воскликнула Холли. — Благодаря этой свинье, твоему брату, она и ногой сюда не ступит, и я ее вполне понимаю.

— Не такая уж я и свинья, — возразил Макс, улыбнувшись.

Холли подпрыгнула, услышав его голос, но тут же поняла, что отступать уже поздно. Круто повернувшись к нему лицом, сверкая своими серыми глазами, она резко заявила:

— Нет, свинья. Ты обошелся с ней мерзко, а она этого не заслужила.

Макс, к счастью, был в хорошем настроении. Кроме того, он прекрасно понимал, что если Тесса не приедет в отель, то Холли их бросит, а отель без администратора не может нормально функционировать, даже в Рождество.

— Дай мне свой адрес, — сказал Макс. Холли уже несколько месяцев страстно желала услышать эти слова, правда, по другому поводу. — И ради бога, успокойся. Я сам за ней съезжу.

…………………………………………..

Тесса сидела, положив ногу на ногу, в кресле у окна в гостиной Холли и делала набросок Циркуса, знаменитого непрерывного круга стройных домов в стиле королей Георгов, перспективу которых было очень трудно точно передать. За незанавешенными, освещенными окнами других домов уже начался праздник, светились елки и люди веселились. Поскольку Тесса жила одна, она привыкла к одиночеству, но Рождество — дело другое. В элегантной, с высокими потолками квартире Холли приятно пахло жарящейся индейкой, сосновыми иголками и воском свечей, а по телевизору шла премьера фильма с Томом Крузом, но Тесса почему-то беспокоилась. Ей хотелось, чтобы ее подруга была дома, но та опаздывала уже на пятнадцать минут.

Из окна третьего этажа Тесса не заметила, как в подъезд вошел Макс. Когда она услышала, что в замке поворачивается ключ, то спрыгнула с кресла и побежала в прихожую встречать подругу.

Тесса никак не ожидала, что рождественским сюрпризом будет столкновение лицом к лицу с Максом Монаганом.

— Хо, хо, хо, — негромко произнес он, вручая ей охлажденную бутылку «Вдовы Клико». — Как видишь, красное вино я не принес. Так безопаснее.

— Совершенно не понимаю, что ты тут делаешь, — сказала Тесса, отдавая себе отчет в том, как грубо это звучит, но она была настолько поражена, что ничего не могла с собой поделать. — А где Холли?

Макс открыл шампанское и, не обращая внимания на протесты Тессы, — она говорила, что прекратила лить спиртное, — налил ей полбокала. По ходу дела он объяснил ситуацию.

— Она назвала меня свиньей, — произнес Макс в заключение. — Я ей сказал, что раз я могу простить тебя за то, что на той неделе ты испортила мой костюм, то и ты можешь простить меня за то, что я высказал все, что думаю.

— Ага, — настороженно сказала Тесса, — но изменил ли ты свое мнение, или я все-таки бесчестная, охотящаяся за деньгами шлюшка?

Макс выпил свой бокал, прошел в кухню и выключил духовку.

— Вполне можешь ею оказаться, но я готов допустить, что, поскольку я тебя не знаю, то мне не следовало делать такие заявления. Так что временно я прекращаю огонь. Довольна?

— Ты все-таки свинья, — сказала Тесса с легкой улыбкой, — но я это переживу. Ладно, поехали.

…………………………………………..

— Счастливого Рождества! — сказал Росс, не решаясь поцеловать Тессу. Он не привык чувствовать себя так, словно он робкий юноша на первом свидании, — в юности он, по правде говоря, робким не был, — но, увидев, как Тесса и Макс вошли в отель, Росс почувствовал себя не совсем обычно. И теперь вот она стояла тут в простом красном шерстяном свитере и похожего цвета короткой юбке, и ее ноги в темных чулках казались ему такими же красивыми, как и в прошлый раз.

Росс поколебался, затем указал на красный бант, которым были подвязаны ее собранные в узел на макушке волосы:

— Очень нарядно. Вид у тебя… замечательный.

— У меня голодный вид, — сказала Тесса, которая всегда чувствовала себя неловко, принимая комплименты. — Обед мой остался в духовке. Тут случайно не найдется куриной ножки?

Об этом Росс уже позаботился. Он провел ее в пустой ресторан, и Тесса увидела, что один столик, в самом центре зала, накрыт. В серебряных вазах стояли красные и белые розы. Полдюжины свечей роняли янтарный свет на белую скатерть и усиливали блеск серебряных столовых приборов и хрустальных бокалов. Из покрытого инеем ведерка со льдом выглядывала еще не открытая бутылка шампанского.

Столик был сервирован на двоих. Усадив Тессу, Росс занял место напротив.

— Так, значит, ты меня не ждал, — сказала она с иронией.

— Я надеялся, что ты придешь. Я бы и сам за тобой заехал, но боялся, что ты откажешься. Макс должен был сделать первый шаг и извиниться. — Росс увидел, что выражение зеленых глаз Тессы изменилось, и строго добавил: — Он ведь извинился?

— В своем стиле.

Тесса, вдыхая аромат роз, твердила себе, что ни за что на свете не потеряет голову, несмотря на неотразимое обаяние Росса. Если она уступит его чарам, падет жертвой его красоты и не устоит перед притягательностью его тела, то это приведет только к слезам, если не сегодня, то в самое ближайшее время.