— Здорово, что ты пришла!

Они устроились на кухне. Под ее радостное стрекотание повеселевший Раул варил кофе, раскладывал на тарелках нехитрое угощение.

— Представляешь, мы попили кофе в Сан-Паулу, потом сели в самолет и возвратились в Рио. Слетать позавтракать в Сан-Паулу! Это какое-то умопомрачение!

— Это не просто умопомрачение, это гораздо хуже. — Раул поставил перед девушкой кофе и печенье.

— Нет, я серьезно. Однажды Арналду захотелось поужинать в Белу-Оризонти. Он сел в самолет, слетал туда, поужинал в самом шикарном ресторане и вернулся. Нет, Раул, я все больше и больше восхищаюсь Арналду.

— Арналду или его личным самолетом?

— Не будь таким циничным. Ты же видишь, как он изменился. Встречается только со мной, называет меня своей девушкой. Приглашает в дом. Гонсала, его мать, берет меня с собой за покупками.

— Какая трогательная история. А в это время трудяга Раул снимает Бетти для первой страницы, и она только теперь решила сказать ему спасибо. — Раул вытряс перед Бетти охапку фотографий.

Бетти потянулась к нему с объятиями.

— Я же за этим и пришла к тебе. Поблагодарить.

— Ладно, давай рассматривать фотографии.

Бетти и Раул склонились над снимками, придирчиво вглядываясь в них, отметая неудачные и откладывая в особую стопочку понравившиеся им обоим.

— Ты считаешь меня красивой? — Бетти бросила на Раула игривый взгляд.

— Я считаю тебя ужасной! — Раул протянул девушке снимок, на котором она, лучезарно улыбаясь, показывала точеные зубки-жемчужины. — У тебя нет ни капли фотогеничности. И к тому же глупая улыбка и отвратительные зубы.

Они расхохотались. У Раула стало очень легко на душе. Редакция, Вагнер, Ана Паула — все казалось удивительно незначительным по сравнению с этим необыкновенным вечером. Смеющаяся, очаровательная девушка, сидевшая сейчас перед ним, разом затмила все его проблемы.

— Слушай, Бетти, не составишь ли ты мне компанию? У меня есть чудная комедия, но смотреть ее одному совершенно неинтересно.

Бетти задумалась.

— Планов никаких, но вдруг Арналдинью начнет меня разыскивать?..

— Один вечер ты проведешь без Арналдинью, в компании со своим личным фотографом. А потом он отвезет тебя домой. Твой «объект» ничего не узнает.

— Согласна. — Бетти кивнула и, поджав ноги, поудобнее устроилась на софе.

Она уснула, не дождавшись окончания смешного фильма с Джоном Керри в главной роли. Раул бережно накрыл ее пледом, поправил подушку и, погасив в гостиной свет, отправился к себе в спальню.

Бетти проснулась и не сразу поняла, где оказалась. Диван был явно не ее. Светло-коричневый плед, полка с книгами, столик с зеркальной столешницей, кассета… Бетти приподнялась и, наконец, вспомнила минувший вечер. Она сладко потянулась и уже собралась вставать, когда в дверь постучали, и на пороге возник смущенный Раул.

— Фильм уже закончился? — Бетти с улыбкой смотрела на него.

— Давно. — Раул присел рядом. — Она все-таки вышла за него замуж.

— Нет, это он все-таки женился на ней.

Они засмеялись, и этот смех несколько сгладил натянутость, которая неизвестно почему возникла между ними.

Они еще похихикали немного за завтраком, состоящим из кофе и горячих булочек, которые Раул, несмотря на ранний час, успел купить в соседнем кафе.

— Мне пора, Раул. — Бетти поднялась и протянула Раулу руку. — Кстати, это была восхитительная ночь.

— Она могла бы быть куда восхитительнее…

— Нет, ты не представляешь себе, как это здорово — иметь возможность так расслабиться, вздремнуть. Даже дома это редко получается.

— Софа всегда в твоем распоряжении. Я даже могу отнести тебя туда. — Раул сделал движение, будто собирался взять ее на руки.

Бетти почувствовала, как полыхнули ее и без того румяные щеки.

— Нет необходимости. — Она отворила дверь, послав Раулу на прощание воздушный поцелуй.

Всю дорогу домой она думала о ночи, проведенной в одиночестве в гостиной Раула. Невинность этой ночи казалась ей особо трепетной, и при воспоминании о восхищенных взглядах Раула мурашки пробегали у нее по коже. Лишь дома, узнав, что ей весь вечер звонил Арналду, Бега выкинула из головы недавнее приключение и заволновалась.

— Что ты сказала ему, Онейди?

— Сказала, что ты уехала известить подругу.

Бетти долго принимала ванну, чистила «перышки», закрутила волосы на бигуди, сделала освежающую маску по рецепту, подсказанному Онейди, и, умиротворенная, улеглась на кровать. Жулия присела рядом и рассказала об ужине, пропущенном Бетти.

— Неожиданно пришел Шику. Собрались за столом все вместе. Было так по-домашнему, по-семейному: тепло и уютно. Папа все время ждал тебя. И мне жаль, что ты не появилась и не услышала слов Шику. Он сразил всех наповал, когда стал признаваться мне в любви.

— А что папа?

— Папа? Сказал изумительный тост. Предложил выпить за любовь, за друзей — верных и преданных, за меня — энергичную и необыкновенную, за Сели — милого маленького ангела, за тебя, которую он так обожает. — Жулия встала перед зеркалом и долго расчесывала свои густые волосы, затем надела новое платье — черное с глухой высокой стойкой спереди и открытой спиной сзади.

Бета залюбовалась сестрой — красивой, уверенной в себе и в то же время очень женственной и изящной.

— Уходишь? Не спрашиваю куда.

— Секрета нет, — Жулия еще раз повернулась перед зеркалом. — Сейчас зайдет Шику. Пойдем куда-нибудь…

— Что у него с работой, Жулия?

— Пока все по-прежнему. Никак. Но кажется, ему нашлось место в Сан-Паулу. В новом журнале… Сегодня он получит окончательный ответ.

Бетти увидела, как помрачнела сестра, как закусила губу, не желая расплакаться.

—  Жулия, не грусти. У вас с Шику есть самое главное — чувство, ради которого вы готовы преодолеть любые препятствия. Может быть, тебе попробовать еще раз поговорить с Сан-Марино?

Жулия ушла, а Бетти перебралась на кухню, где сидели за тихой беседой Онейди и Сели. Разговор шел о моде, вернее, о том, какой наряд выбрать Сели для первого школьного дня.

— Тебе не кажется, что твоя синяя юбка немного длинновата? Я в свое время научилась укорачивать их, подворачивая у талии. Вот так. — Бетти задрала кофту Сели и несколько раз подвернула пояс юбки.

Сели с вздохом одернула юбку.

— У Тьягу роман с Жуаной. Так что зря стараешься, Бетти.

— И все равно я должна сориентировать тебя. Если ты собираешься жить в Рио, перестань выглядеть сомнамбулой. Чтобы стать незаметной, нужно быть как все, а не выделяться длинной юбкой или отрешенным взглядом. — Бета прошагала по кухне, как манекенщица по подиуму и остановилась перед Онейди, не спускавшей с нее смеющихся глаз. — А ты, Онейди, что смеешься? Ты тоже нуждаешься в некоторых наставлениях, вечно ходишь в своей португальской рубашке. А в семейной жизни, даже самой счастливой, женщина не должна терять изюминку. Женщина без изюминки не женщина, — уверенно закончила Бетти свою пылкую речь.

Онейди скептически оглядела свою чистенькую рубашку, ставшую ее второй кожей, а Села, набравшись смелости, вдруг неожиданно взволнованно, приложив руки к груди, обратилась к сестре:

— Помоги мне стать девочкой из Рио!

Бетти не успела ответить, заметив отца, ожидающего Сели на пороге кухни. Вот кого не надо ничему учить. Восемнадцать лет длился у него летаргический сон, он забыл всех и вся, с трудом осваивает новую жизнь, усваивает новые понятия, законы. Ему, конечно, очень нелегко, но смотрится он изумительно — шарм, стиль, вкус остались неизменными. Даже в своей форменной одежде — желтой тенниске, красном фартуке и красной пилотке — Отавиу выглядел необыкновенно элегантным. Бетти подбежала и обняла отца.

— Прости, я не успела к ужину. Если бы я знала, что все будет так торжественно… — Бетти виновато склонила голову и ощутила, как отец ласково поглаживает ее.

— Главное, чтобы у тебя все было хорошо. — Он поцеловал Бетти в щеку и повернулся к Сели. — Я хочу отвезти тебя в колледж, ведь сегодня ты начинаешь новую жизнь.

Сели отказывалась, но Отавиу настоял на своем и пошел проводить дочь. Бетти наблюдала за ними в окно, пока они не скрылись за воротами, а потом повела к себе в комнату Онейди и заставила ее перемерить все свои обновки. И темно-вишневое декольтированное вечернее платье с узкой юбкой, и васильковый нарядный костюм, и остальное, что доставала Бетти из своего необъятного шкафа, — все чудесным образом подходило Онейди и превращало скромную незаметную женщину в эффектную красотку. В конце концов, обе устали и без сил повалились в кресла. Отдышавшись, Онейди пошла заниматься обедом, а Бетти стала названивать Арналду, но никак не могла застать его ни дома, ни в редакции. Она быстро раскрутила бигуди, уложила волосы, облачилась в серебристые брючки и черный топик и поспешила на такси к ресторанчику, где они обычно ужинали с Арналду. Она расплачивалась с шофером, когда заметила приятеля, выходившего из ресторана в обнимку с таявшей от счастья Зезе. Словно в дурном сне видела Бетти их разгоряченные лица, их откровенные объятия и лобызания. Увлеченные собой, они не обратили на нее внимания, сели в машину и стали выезжать со стоянки. Бетти выскочила из такси и бросилась за ними, но остановилась под окрик таксиста, требовавшего денег.

Она стояла посреди дороги и горько плакала, размазывая по щекам краску. Потом вернулась в машину и через некоторое время уже звонила в знакомую дверь.

— Бетти?

Бетти упала на грудь Раула и зарыдала, приговаривая лишь одно:

— Он, он, он…

Раул усадил ее на софу, принес стакан воды и принялся утешать, словно расплакавшегося из-за пустяка малыша. Рыдания Бетти становились реже, наконец, она тяжело вздохнула и оторвалась от Раула. Он притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Бетти вдруг почувствовала рядом с собой мужчину — сильного и надежного, она судорожно приникла к нему в поисках защиты, спасения.