Сам целует мочку уха. Прикусывает. Лижет область рядом с ней. Его рука накрывает мою промежность, вдавливает так, что на секунду приподнимает меня над полом. Пальцы слегка проникают в меня. Он меня пробует. Заявляет права. И так может, и так тоже ему разрешено. Я прижимаюсь задницей к его паху, трусь об него.

В ответ свободной рукой он снова сжимает мою грудь.

— О боже, — я откидываюсь на него. — Боже, боже мой.

— Моей сейчас будешь, — говорит он низко. — Что бы ни чувствовала — расслабляйся.

Он проникает под мое белье. А потом резко поворачивает меня к себе, хватает за талию и наступает. Стягивает кофту, швыряет на пол. Срывает вниз юбку. Его губы накрывают мои. Облизывают, захватывают в плен. Урывками. Нетерпеливо. На грани безумия, из которого нас вчера грубо выдернули. Я дышать не успеваю, не вижу, куда иду. Только он один повсюду. Его губы, руки, его уже неконтролируемая похоть. Он меня толкает, и я послушно падаю на мягкий диван.

Его глаза снова черные. Взгляд диковатый. Мой пульс частит так, что в ушах шумит. Владимир быстро скидывает пиджак, расстегивает ремень, спускает вниз брюки вместе с боксерами, справляется с пуговицами на рубашке. Едва я избавляюсь от своего белья, как он без лишних церемоний придавливает меня своим телом к дивану.

Он тяжелый — и мне это нравится. Надежный. Хрен сдвинешь с места, если решил.

Сегодня он решил, что буду его.

Хаотичные поцелуи на моей шее, ключицах, груди. Я вся, вся ему нравлюсь. И целовать меня ему нравится, и трогать, и смотреть.

Я запускаю пальцы в его волосы и стягиваю их. А едва он накрывает ртом мой сосок, я обхватываю его ногами за талию, полностью раскрываясь. Он лижет и мнет мою грудь, сам толкается в меня. Каждый раз, когда он вжимается в мою промежность, меня простреливает удовольствием. Я громко ахаю, когда он втягивает в себя сосок и стискивает его зубами. Он начинает двигаться, словно он уже во мне, а я громко стонать от удовольствия.

— Блть, — он ругается. Приподнимается, направляет член в меня. Смотрит в глаза. — Расслабься. Ты моя. Никуда уже не денешься, поэтому просто расслабься.

— В меня. Я хочу, чтобы ты кончил в меня, — шепчу сбивчиво.

Глава 44


Он быстро кивает. Проводит головкой члена по моим складочкам, раздвигает их для себя, размазывая смазку. Ее много, я снова вся мокрая. Дыхание затаиваю. В его глазах отражается жажда и агрессия.

Он зажмуривается и совершает резкий толчок. Я выгибаюсь дугой, сжимая его плечи. Безумное наслаждение вкупе с сильнейшим жжением. Я голову запрокидываю и воздух ртом хватаю.

— Да-а, — шепчет он, касается губами моего подбородка, моих губ. — Именно так.

Он обнимает меня и толкается снова. Еще раз, потом еще. Я приподнимаю ноги повыше, обнимаю его крепче и принимаю глубже. Он заполняет всю меня, растягивает. Мне кажется… он просто огромный! Ощущения настолько сильные и незнакомые, что их ни с чем попросту сравнить невозможно! Я позволяю себе громко стонать. Делюсь с ним тем, что чувствую. Его член во мне, а кажется, что вся моя кожа горит. Всё тело в нем нуждается.

Он целует мой лоб несколько раз и начинает двигаться в нарастающем темпе.

Я впиваюсь в его плечи и стискиваю зубы. Он берет меня. Берет быстрее и быстрее. Дышит часто. А меня трясет от кайфа, от осознания, что я с ним. Что он мой первый и всё настолько шикарно.

Мои стоны и объятия словно заряжают его. Он двигается быстрее. Мы вдруг доходим до точки кипения и бешено целуемся. Облизывая губы и языки друг друга. Нам словно мало касаний. Нам нужно больше, под кожу друг к другу залезть нам нужно. Мир вокруг перестает существовать, есть лишь мы и наша потребность. Жгучая, адовая. Наш секс один на двоих. Мы и есть целый, свой собственный мир! Мы создаем его прямо сейчас, в эту минуту, когда двигаемся, стонем друг другу в рот, обмениваемся слюной в поцелуях.

Низ моего живота тяжелеет. Между нами так мокро, что хлюпает.

Я забываю обо всем на свете, дышу и живу им одним. Его движениями. Чувствую приближение оргазма и обнимаю Владимира крепче. Удовольствие накатывает волнами. Каждая новая — мощнее предыдущей. И в тот момент, когда кайф накрывает меня с головой, я делаю жадный вдох и захлебываюсь в наслаждении. Низ живота сводит спазмами. Я растворяюсь в ощущениях и кончаю как никогда раньше. С членом внутри всё совершенно иначе. Замираю, а потом полностью расслабляюсь, пока он продлевает мой экстаз, продолжая трахать.

Владимир меняет темп, двигается более размашисто и резко, я чувствую по его напряжению, как ему хорошо. Он весь отдается движениям. А потом он кончает с тихим долгим стоном. В меня. Как я и просила. Не мешкая и не сомневаясь.

Падает сверху. А сам всё еще находится внутри.

Целует мой висок, щеку. Накрывает рукой грудь. Теперь уже всё это лениво.

Сожрал. Всю, как обещал.

— Шикарно кончаешь, Кокос, — говорит с улыбкой. — Огонь девочка.

Я глаза распахиваю и счастливо улыбаюсь. Очень нежно его поглаживаю по затылку, по плечам, спине, чувствуя, как он расслабляется от касания кончиков моих пальцев. Он хотел ласки, я запомнила. Я всю себя ему хочу подарить, пусть только скажет, что нуждается. Попросит, я туточки. Мне так хорошо! Мне никогда не было так хорошо и приятно. Щеки горят, сердце колотится. Внизу живота, наконец, полное удовлетворение. Я вся в его запахе, я абсолютно счастлива.

Через минуту Владимир отмирает. Вновь лениво целует меня в щеку, губы.

— Ты в порядке? — спрашивает. Трется носом о мой висок. Все происходит как-то будто на инстинктах.

Я киваю на выдохе.

— Немного ошеломлена. Но это было невероятно.

— Согласен. Больно вообще не было?

Больно? С чего мне должно быть больно?

И тут меня словно ведром ледяной воды окатывает. У меня ведь первый раз! Мне должно было быть адски больно. А мне не было. Немного жгло вначале. И сейчас тоже. Как будто натерлось с непривычки, но болью это не назвать даже с натяжкой.

Нет. Нет, нет, нет! Судьба не может быть ко мне так жестока! Я влюбилась в собственного мужа, я соблазнила его! И он без ума от меня. Он только что кончил в меня без защиты, зная мой диагноз. Да, я совершенно незаразна, но всегда точит мозг крошечное «а вдруг». Ему же по хрену. Это значит, что он полностью мне доверяет и ни капли не брезгует. Я даже не думала, что когда-то встречу человека, которому настолько сильно понравлюсь.

И вдруг такая подстава от собственной вагины! Он же мне не поверит!

Владимир приподнимается на локте. Я быстро выбираюсь из под него, смотрю на свои ноги — крови нет. Трогаю себя — только смазка и сперма. Горло сжимает удавкой. Где моя адская боль? Где кровавые следы моей невинности?!

— Эй, ты чего суетишься? — хмурится он. — Анж, после секса я люблю поваляться хотя бы пять минут.

— Вов, я… Я не знаю, как так получилось. — И тут же саму себя ругаю! А поумнее ничего нельзя придумать? «Не знаю, как получилось… что?» Что не девственница? Мне вдруг жутко становится. Он сейчас решит, что я ему изменила. Или лгала. Или всё вместе! Но я не лгала! — Я правда была девственницей. Я клянусь тебе.

— Господи, да мне всё равно, — он падает на диван и тянет меня к себе, но я не даюсь. — Подумал, случилось что-то. Ох*енно же потрахались. На хер фиктивный брак. Ты моя только. И мне о-очень понравилось, — чеканит с выражением. — Ваще прям порвало, забыл, где я и кто я. Бдыщ! — он улыбается.

Мне становится смешно от его слов, но я вновь возвращаюсь к важному:

— Ты мне точно веришь?

— Анж, успокойся.

— Вова, я не хочу, чтобы ты думал, что я тебя обманывала.

Зачем я вообще про эту девственность так часто говорила! Какая глупая. Это ему сейчас после оргазма пофиг. А потом он на работу поедет, в пробку встанет. И от скуки как всё обдумает! Как накрутит себя! С работы приедет холодный, мрачный, отстраненный. Полностью закрытый. Я себе это всё так ясно представила, что сердце заболело.

— Необязательно должна быть кровь, у всех ведь по-разному, — говорит он медленно. — Я рад, что тебе в этом плане повезло. Меньше всего на свете я бы хотел причинять тебе боль. Ты ведь кончила, я не ошибся? Без резинки прям всё почувствовал. Кайфово.

— Да. Было безумно приятно. В жизни так не кончала.

— Отлично, — усмехается он, бросает взгляд на часы. — Тогда, раз тебе не больно, сейчас еще разок потрахаемся, и я поеду. Мне еще переодеться в суд надо.

Мои глаза расширяются. Ему надо в суд. Мой мир чуть не рухнул в очередной раз, а у него планы на вторую половину дня.

— Точно всё в порядке? — спрашиваю я. Обхватываю его щеки.

— Я тебе доверяю, Кокос, — говорит он спокойно. И мне кажется, что очень искренне. На лице больше ни тени улыбки. Он, наконец, понял, как для меня это важно. — Я такими фразами не разбрасываюсь. Твое слово для меня много значит. Все прочие аргументы и доводы — херня.

— Господин прокурор, это не профессионально.

— А я не на работе. Я всегда буду верить тебе на слово. Если ты, конечно, однажды не подведешь меня.

— Никогда, — я укладываюсь ему на грудь. Я знаю, что он имеет в виду. Побег со свадьбы. Больше не подведу.

— Если ты говоришь, что первый раз, значит, первый, — он ведет пальцами по моей спине. — Возможно, я не зря старался расслабить тебя и завести посильнее. Я хочу тебя. Причем с нашей первой встречи, — делает паузу. — Хотел прям на помолвке оттащить тебя в какую-нибудь каморку, задрать платье, нагнуть и поиметь.

Я подгибаю пальчики ног от удовольствия.

— А я даже не думала, что можно так хотеть мужчину. Я была вся мокрая, ты почувствовал?

— Я всё почувствовал. Только ты была не мокрая, а горячая. Правильно говорить так. Ты пздц горячая, Анж. Просто огонь.