На третий день я заставила его поехать на экскурсию на джипах. Не хватало еще, чтобы и он испортил себе отпуск, который обошелся нам недешево. Марко все-таки был очень скромным, с незнакомыми людьми чувствовал себя неуютно, не любил ходить куда-нибудь один. Но я вытолкала его в коридор и закрыла дверь.

Дальше дело пошло – он кое с кем познакомился, чувствовал себя увереннее.

При этом он оставался заботливым и нежным, беспокоился, нет ли у меня температуры, не скучно ли мне, он искренне сожалел, что оставляет меня одну. Но я так настаивала, что он в конце концов сдавался. На самом деле мне ужасно хотелось, чтобы он остался.

Как-то вечером была дискотека, но я чувствовала себя еще плохо и осталась ждать Марко в номере. Часа в три ночи мне надоело сидеть и смотреть телевизор, я решила одеться и пойти вниз – устроить Марко сюрприз.

Доктор Фолли не может сдержать улыбку.

– Надо ли говорить, что с того самого дня я исключила слово «сюрприз» из своего словаря.

Я искала Марко. Его нигде не было – ни в баре, ни на дискотеке, ни в ресторане. Я встревожилась, думала, с ним случилось что-то ужасное.

Я спустилась к пляжу – тут и там сидели парочки, чрезвычайно занятые друг другом. Я не думала, что он может быть среди них, но на всякий случай решила взглянуть. Убедившись, что там его нет, я решила пройти вдоль бунгало, где жили аниматоры. Шла я быстро, размышляя, стоит ли звонить в полицию, и тут услышала его смех, доносившийся из одной из комнат. Дальше все как на огромном экране плазменного телевизора: открываю дверь без стука, в комнате царит страшный бардак, иду вдоль ряда ботинок и беспорядочно брошенной на пол одежды, поднимаю глаза и вижу: мой жених стоит в одном кружевном лифчике изумрудного цвета, в прозрачной юбке одалиски, а наемный танцор, которого мы видели в первый вечер в ресторане, преподает ему урок танца.

Положение было настолько щекотливым, что с того момента мы просто не могли смотреть друг другу в глаза.

По возвращении домой Марко спросил, согласна ли я продолжать наши отношения. Ему было необходимо прикрытие, потому что он не может признаться домашним в своей гомосексуальности. Пообещал, что все будет как раньше, ведь он меня очень любит.

– И вы его бросили?

Пожимаю плечами.

Фолли закрывает лицо руками.

– Видите ли, все оказалось не так-то просто. Не могла же я так быстро это переварить! Мой жених меня любит, но не может бросить свои гомосексуальные привычки! Кто я такая, чтобы судить его с пристрастием?

Фолли едва сдерживается:

– Продолжайте.

– Мы продолжали встречаться, как прежде. Его родители заваливали меня вопросами о наших планах, а я старательно играла свою роль. Невероятно, но все вернулось в прежнее русло. Он оставался внимательным, заботливым, любезным, с той маленькой разницей, что теперь он был бисексуалом.

С того приснопамятного отпуска прошло несколько месяцев. Сексом мы занимались лишь изредка, Марко будто делал мне одолжение. Но я никак не могла выбросить из головы картинку – он в наряде одалиски.

В конце концов мы стали жить как брат и сестра. Когда мы смотрели телевизор на диване в его комнате, среди его детских фотографий, я спрашивала себя, о ком он сейчас думает и что будет через несколько лет? Он станет дряхлым пидором-ипохондриком? Люди будут шептаться, встретив нас в супермаркете? А вдруг он начнет таскать мое белье?

После того как мы поужинали с Себастьяном, все стало ясно. С этим парнем из Аргентины Марко вместе работал. Марко мне все уши о нем прожужжал, трудно было не догадаться, что это его новый партнер и что он хочет получить мое благословение.

Себастьян оказался здоровым как вол, на редкость женоподобным и очень любезным. Со стороны мы, наверное, смотрелись как герои британского телесериала «Непридуманные истории».

После ужина у меня дома Марко сказал, что я очень понравилась Себастьяну, ему вообще нравятся девушки с большой грудью. Следовательно, по праву перехода собственности я могу рассматривать Себастьяна в качестве моего парня, а из этого вытекало, что можно позволить себе секс втроем.

Я смотрела на Марко так, как если бы тостер вдруг обратился ко мне с вопросом «Как пройти на Соборную площадь?». Вдохнув поглубже, я спросила у Марко, знает ли он, куда засунуть это право перехода собственности?! Впервые за год унижений я обрушила на него всю накопившуюся злость.

Я надавала ему столько пощечин и пинков, швырнула вслед этому пидору диплом об окончании этих чертовых компьютерных курсов, где мы познакомились.

Сбегая по лестнице, он поскользнулся и сломал себе крестец. С тех пор я больше его не видела.

– Уфф, Кьяра, вы меня напугали. В какой-то момент я начал опасаться, что вы согласились на секс втроем. Но… вернемся к Андреа, расскажите подробнее, как прошел ваш первый рабочий день после того, что случилось в Портофино. Удалось вам выяснить отношения?

– Я же сказала, все нормально. Андреа со мной почти не разговаривает, а я стараюсь не думать о нем, у меня накопилось много дел, поэтому… рассказывать не о чем.

– Хорошо, вы делаете успехи. Возможно, сказывается положительное влияние Риккардо. Признаюсь вам, я волновался, но теперь вижу, что вы правильно реагируете, держите ситуацию под контролем.

– Ваша заслуга, доктор, – заискиваю я.

– И не думайте подлизываться!

Я снова бессовестно наврала. Если есть ад для психотерапевтов, он представляется мне бесконечным баскетбольным подлинком между Фрейдом и Юнгом. – Фрейд, забрасывая мяч в корзину, обращает внимание на сексуальный подтекст, а Юнг его подначивает: «Да брось ты, Зигги, у тебя это стало навязчивой идеей!»

Я наткнулась на Андреа в тот вечер, когда получила сообщение. Чтобы убежать из дому, пришлось что-то сочинить для Риккардо.

Невероятно, но Андреа вдруг решил приехать в мой район. Я села к нему в машину, и мы поехали куда-то в пригород.

Андреа был озабочен, встревожен – таким я его еще никогда не видела. Сказал, что очень скучал по мне и что все происшедшее было чудовищным недоразумением. Он действительно хотел разорвать наши отношения, потому что ему казалось, что его обманули и предали, но теперь он даже не помнит причину нашей ссоры.

Спросил меня, готова ли я все забыть. Я хотела отдать ему кольцо, но он умолял меня надеть его, просил, чтобы все осталось как прежде.

Из глаз его текли слезы, он поцеловал меня.

Лифчик не расстегивал.

Потом я поцеловала его. Мне казалось, я пробудилась от страшного сна. Я и не предполагала, что Андреа будет просить меня вернуться. Мне показалось, что он был искренне огорчен. Подумав секунду, я ответила «да».

На следующее утро я вернулась в офис. Андреа демонстрировал явное безразличие. Мы ни на минуту не оставались наедине.

Вернувшись после сеанса, я заметила, что с Риккардо что-то не так.

– Кьяра, я так больше не могу, сил моих нет, все, дошел до ручки. Она нужна мне, нужна как воздух. Помоги, прошу тебя! Скажи, что мне сделать, как избавиться от этого наваждения!

Нашел кого спрашивать…

– Ты звонил ей?

Молчит.

– Признавайся, звонил?

Вздыхает.

– Звонил, да.

– Риккардо…

– Знаю. Я думал, что я справлюсь, смогу поговорить с ней спокойно и выслушать все, что она скажет. Но ее спокойствие и отстраненность привели меня в бешенство. Я вышел из себя, наговорил ей всяких гадостей, и она бросила трубку. Я не понимаю, Кьяра. Как можно так быстро все забыть, забыть того, кому ты еще вчера признавался в любви?

– Но ведь вы, мужчины, так и поступаете! Заметь, это главная тема женских разговоров: он меня бросил, неожиданно и непонятно. Но мы к этому привыкли, ирония и поход по магазинам – наше оружие в борьбе со страданием. Вам, мужчинам, до этого еще расти и расти.

– Интересно, что я должен сделать? Пойти купить себе игровую приставку? DVD? Футбольный мяч? Когда мне удастся прийти в себя? Когда я смогу спать спокойно, без навязчивых мыслей?

– Все пройдет. Потерпи. Спешить некуда, ты уж поверь профессионалу. Представь, что у тебя сломана нога: ускорить выздоровление одной силой воли вряд ли получится.

– А как ты выкарабкиваешься из этой истории с Андреа?

– О, супер! – говорю излишне восторженно. – Думала, будет хуже.

– Не знаю, как ты можешь. Видеть его каждый день и не сметь прикоснуться к нему – все равно что бросать курить в табачной лавке. Почему ты не уволишься?

– Очень просто: мне надо платить за аренду квартиры.

– Но в Милане миллиард адвокатских контор, разве не так?

– Сейчас не самый подходящий момент. Если я смогу достойно выйти из этой ситуации, мне потом море по колено.

– Ты сильнее меня. Я не верил, думал, ты не устоишь.

– Почему же… – невольно отвожу взгляд.

И тут меня зовет сестра:

– Кьяра, мне нужно что-то тебе сказать.

Иду на кухню, сажусь.

– Кажется, я согласна переехать в Сассари с Лоренцо.

– ПРАВДА? – вскакиваю на ноги, роняя стул.

– Да, я долго думала, меня это пугает, но, наверное, так будет правильно. Если что-то не заладится, я всегда смогу вернуться, верно?

– Конечно, я тебе всегда рада.

– Проблема только в маме. Мы должны ей об этом сказать.

– Так скажи. Я-то тут при чем?

– Тебе придется пойти со мной, я не смогу одна. Ты должна.

– Я ничего тебе не должна!

– Сделай мне одолжение, последнее… я никогда ни о чем тебя не просила. Ну что тебе стоит! Первый раз в жизни я прошу тебя сделать мне пустяковое одолжение!

– Сара, это шантаж.

– Хорошо, я тебе ничего не говорила. Кстати, я не возражала, когда ты привела в дом незнакомца, но если тебе трудно поговорить с собственной матерью…

– При чем здесь Риккардо? Это лучший вариант. Никогда еще в этом доме не было так спокойно. И потом, у тебя живет Лоренцо, поэтому мы квиты, не так ли?

– Это не одно и то же, мы с Лоренцо вместе уже пять лет, как ты можешь сравнивать Лоренцо с каким-то проходимцем? А если он преступник? Кстати, он здесь надолго?