Слышу, как хлопает входная дверь.

– Ну вот, он ушел. А все из-за тебя, и когда ты научишься говорить тише?

Сбегаю по лестнице, зову Риккардо, но он уже исчез. Возвращаюсь злая, расстроенная:

– Сара, тебе бы стоило поучиться в школе хороших манер! Болтаешь что в голову взбредет и никогда не думаешь о последствиях. НИКОГДА!

– Откуда я знала, что он подслушивает?

– Сара, ты же всегда орешь. Тебя слышно в соседнем доме, по-другому ты разговаривать не умеешь.

– Это все детский сад, я привыкла повышать голос.

– Да, но почему-то в собственной квартире ты забываешь о педагогических приемах. Разве трудно быть чуть-чуть вежливее?

– Я психую из-за отъезда.

– Ты всегда психуешь.

– Так ты пойдешь со мной к маме?

– Только в том случае, если ты извинишься перед Риккардо, – протягиваю Саре руку.

Сара, скорчив гримасу, жмет мою руку.

Примерно через час Риккардо возвращается из супермаркета с двумя полными пакетами.

Мы с Сарой вопросительно смотрим на него.

Риккардо проходит на кухню, не удостоив нас взглядом, и начинает выгружать на стол продукты.

– Сегодня вечером я приготовлю макароны с соусом песто, могу поспорить, что вы никогда такого не ели.

Риккардо поворачивается к нам спиной и принимается мыть базилик.

– Видела? Он ничего не слышал, я не буду перед ним извиняться, – шепчет Сара мне в ухо.

– Конечно, я тебя слышал, но я уверен, что на самом деле ты так не думаешь! – отвечает Риккардо, не поворачиваясь.

Вскоре приходит Лоренцо.

Посмотреть со стороны, мы – настоящая семья, малость странная, но счастливая: четверо слегка побитых жизнью людей, которые объединились, чтобы вместе противостоять разочарованиям, обману, горечи потерь. Которые, несмотря ни на что, решили не отрекаться от любви.

Так или иначе.

Ночью никак не могу уснуть, все думаю о том, что ждет меня завтра. Я вовсе не такая сильная, как хочу казаться, но стоит начать врать, остановиться невозможно. Терпеть не могу, когда меня осуждают. Если я совершила ошибку, я сама должна в этом убедиться. И потом, разве я кого-то обманываю? Я всего лишь не говорю всей правды. Это совсем другое.

Легко читать проповеди. Каждый готов предложить готовое решение: «Он тебе не пара, ты должна его бросить, ты совершаешь ошибку…» Ну хорошо. Даже если и так, это моя жизнь и я сама несу за нее ответственность. Я не прошу утешения, понимания или оправдания, хочу только, чтобы меня оставили в покое.

Утром отправляюсь на работу пораньше в надежде хоть немного побыть с Андреа наедине. Он по-прежнему раздраженный и сердитый. Я хотела бы крепко обнять его, погладить по головке, сказать, что все будет хорошо, я буду всегда рядом.

– Синьорина, вы не могли бы зайти ко мне?

Он зовет.

Сглатываю комок в горле, привожу в порядок волосы, протираю очки, разглаживаю складки на юбке, иду.

Заглядываю к нему в кабинет.

Андреа делает мне знак войти.

– Синьорина, вы знаете, что у нас завал, куча работы? – строго говорит он, а сам подмигивает.

Я принимаюсь оправдываться, а он подходит ко мне, закрывает рукой мой рот и шепчет:

– Тсс, говори тихо, там Салюцци и Ферранте… Я тебя хочу…

– Но сейчас только восемь утра! – протестую я.

– Ну и что? Тебе не нравится утренний секс?

– Нравится. Только в постели, а не в офисе!

– Да брось ты! Я столько о тебе думал, мне так не хватало твоих сестренок… – говорит Андреа, расстегивая мой лифчик.

– Но они и в самом деле могут услышать, представляешь, что будет? – твержу я, пытаясь освободиться.

– Именно риск меня и возбуждает. Ну давай же, не заставляй себя упрашивать, нет, лучше заставляй – это так волнительно…

Какой-то кошмар, или, может, я участвую в программе «Улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера»?

Я тоже мечтала о сексе, но в моих фантазиях мы встречались на необитаемом острове, в комнате, куда не проникали посторонние звуки, на огромной кровати, усыпанной лепестками роз.

– Пожалуйста, Андреа, не надо, мне не хочется, не сейчас.

Он останавливается, разочарованно смотрит на меня.

– Ты меня больше не любишь? – говорит он хнычущим голосом.

– Конечно люблю. Что за вопрос!

– Тогда почему не хочешь? Разве ты по мне не скучала?

– Скучала. Очень. Но мне нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что мы снова вместе.

– Если не хочешь, значит, не больно-то ты по мне и скучала. А если так, не думаю, что нам надо быть вместе, – с обидой в голосе отвечает он.

– Что? Почему ты так говоришь?

– Потому что ясно как день – ты меня не любишь. Может, у тебя появился другой и тебе с ним лучше, тогда оставим все как есть. Мне и так скверно, у меня столько проблем, не хочу добавлять к ним еще и эти.

– Какой другой? Ты думаешь, что говоришь? Нет у меня никакого другого. Но к чему торопиться, никакой романтики – вот так, наспех, в кабинете.

– Перестань врать, я прекрасно понимаю, когда меня отвергают.

Андреа идет к окну. Он похож на ребенка, у которого лопнул воздушный шарик.

Я пытаюсь застегнуть лифчик через одежду, но бросаю это дело после первой попытки. Подхожу к Андреа, обнимаю его за талию, кладу голову ему на плечо.

– Я люблю тебя, слышишь? Я хочу быть с тобой, даже если придется ждать этого всю жизнь, понимаешь?

Оборачивается, смотрит на меня:

– Да, но ты же не хочешь заниматься со мной любовью.

Поправка: глупый ребенок, у которого лопнул воздушный шар… так ему и надо!

– Хорошо, вперед, пусть нас застукают, опозорят на весь свет, кончится тем, что твоя жена потащит тебя в суд.

Андреа задумался.

Кажется, я нашла волшебное слово…

– М-да, возможно, ты права… лучше закрыть дверь на ключ.

И вновь мы играем в игру «адвокат поимел секретаршу», и вновь я даю себе слово, что это в последний раз.

Если бы доктор Фолли узнал об этом, он поднял бы плату за сеансы, поскольку наступил рецидив болезни. Представляю, как он качает головой и говорит: «Кьяра, нужно научиться говорить „нет“!»

Но я же сказала «нет», доктор Фолли. Проблема в том, что мои «нет» всегда воспринимаются неправильно. То есть мне кажется, что я права, но когда другие объясняют мне свои резоны, мне кажется, что они тоже правы, и мой воздушный замок рушится. «Нужно быть тверже, Кьяра! – говорит миниатюрный доктор Фолли в моей голове. – Никто вам не обещает, что это будет просто, но вы справитесь. Вы должны это сделать, должны заставить себя уважать».

Да, все верно, я должна научиться говорить «нет»!

– Хватит! – Миниатюрный доктор Фолли в моей голове хлопает в ладоши.

– Ты сказала «хватит»? – растерянно спрашивает Андреа.

– Это я не тебе, продолжай, пожалуйста.

Еще один случай упущен.

Вечер провожу в студии у Паоло. Он кажется мне еще более подавленным, чем обычно. Кашляет, задыхается, лицо белое как полотно, печальное.

– Что случилось? Не ладится с новой девушкой? – не могу скрыть неуместную иронию.

– Да, вот именно. Мне так повезло, что я ее встретил! Мне вообще нравятся девушки, которые все умеют делать сами, я-то совсем не практичный человек, люблю пятизвездочный комфорт.

– Но ты отдаешь себе отчет в том, что вы собираетесь в Патагонию? Спальный мешок, ночью холод собачий, подозрительные насекомые, бытовые неудобства, туалет на улице…

Паоло смотрит на меня так, будто я открыла ему глаза.

– Туалет на улице… но я не могу…

– Ты ведь мечтаешь об экстремальном туризме, а это самый что ни на есть экстрим.

– Да, но я думал, что нас будут возить на автобусе, спать мы будем в приличных гостиницах…

– И это ты называешь приключением? Ха-ха-ха!

– Прекрати смеяться.

– Ты станешь совсем другим человеком – сильным, смелым, уверенным.

– Я так не могу, надо ей сказать. Я умру там.

– Ты разобьешь ей сердце.

– Вряд ли – у нее железное сердце.

– Какой ты неприятный тип…

– Ничего не поделаешь. Тебе вот повезло – случайный попутчик оказался настоящим мужчиной. Не все же такие счастливцы!

Ах да, он ведь думает, что мы с Риккардо – парочка.

– Бедная Катерина, мне кажется, она такая умница!

– Не спорю. Но иногда она просто невыносима.

– По правде говоря, ты сам ужасный зануда. Надо еще поискать того, кто захочет провести отпуск вместе с тобой. Ты должен сказать ей спасибо за то, что она обо всем заботится, а тебе остается только прихватить зубную щетку.

Паоло пожимает плечами. На пороге новая клиентка: синьоре семьдесят девять лет, она в четвертый раз выходит замуж и хочет подарить жениху эротические фото.

Вот это женщина!

Сара ждет меня на пороге, мы должны пойти к маме.

Даже руки помыть не получится.

Не хочу спорить с сестрой, останавливаюсь, удерживая дверь лифта:

– Мама ждет нас на ужин?

– Да, я ей уже позвонила.

Сара нервничает. Оделась, «как любит мама»: простое длинное платье, волосы распущены, часики – подарок на восемнадцатилетие.

Чувствую прилив нежности к сестре. Я бы обняла ее, да разве она позволит!

За секунду до того, как позвонить в дверь маминой квартиры, Сара поворачивается ко мне, в глазах тревога:

– Как я выгляжу?

– Просто сказка.

– Правда?

– Было бы лучше, если б ты сняла с лица эту маску ужаса, но не обязательно, мама к этому привыкла.

Мама открывает дверь: широкая улыбка, коротко стриженные волосы, туника нежно-зеленого цвета, на ногах вьетнамки. По-моему, мама в отличной форме – спокойная, загорелая. Курит, как всегда, много, этого не отнять: нет ни одной фотографии, на которой мама была бы без сигареты. Может быть, только те, где она беременная, но поручиться не могу.

В квартире духота, несмотря на вентилятор. Кстати, о собаках: два йоркширских терьера заливаются лаем, не замолкая ни на минуту.

– Проходите, девочки, ужин готов. Как дела? Дайте-ка я на вас посмотрю… Какие красавицы, идите-ка, я вас обниму. Боже мой, как вы выросли, кажется, только вчера возила вас на велосипеде в детских креслицах – Кьяру спереди, а Сару сзади. Все в порядке? Работа? Подождите, закрою собак, надоели, а вы проходите…