Должно быть, это у них первый поцелуй. Они отрываются друг от друга и оба смотрят в землю, потом он обнимает ее – так они и стоят. Как романтично, как я хотела бы испытать волнение в ожидании первого поцелуя – сердце бешено колотится, эмоции через край, гормоны играют, по уши влюблена!

Кажется, я становлюсь настоящей эротоманкой – боюсь, что за этим последует покупка бинокля и всех выпусков библиотеки любовного романа. Недолго представить, как меня похищает арабский принц… Когда же я в последний раз ощущала нечто подобное?

С Андреа все получилось как-то наспех: мы были на дискотеке, провожали в декрет одну нашу коллегу, два с половиной человека да какой-то диджей-недоучка, который, очевидно, потерял самоучитель «Как научиться микшировать», поэтому пауза между песнями была не меньше двадцати пяти секунд.

Мы, служащие конторы, сидели за одним столом, а адвокаты за другим – пили крепкие спиртные напитки.

Тогда-то Андреа и подозвал меня знаками к их столику, чтобы вместе выпить. Я даже не осмеливалась на него посмотреть. В то время, думаю, он даже не знал, как меня зовут. Он спросил меня, как праздник, как я себя чувствую и не слишком ли загружают меня работой адвокаты. Потом, повернувшись к своим партнерам, он сказал: «Попрошу вас не обижать эту девушку, не то будете иметь дело со мной».

Я чувствовала себя очень польщенной и радовалась, что нашла покровителя: он заметил меня, он беспокоился о том, как мне работается. Раньше я никогда о нем не думала – он совсем не в моем вкусе, один из моих начальников и, кроме того, женат. Словом, три первых пункта заповедей о том, чего не стоит делать, если не хочешь в высшей степени усложнить себе жизнь.

Может показаться странным, но это было ясно даже мне.

Андреа болтал со мной весь вечер. Был веселым, остроумным, вел себя как холостяк, ни разу не упомянул о жене и все время говорил о себе в единственном числе. Все это происходило за столом, рядом сидели люди, которые давно его знали, и у меня появилось подозрение, что если он ведет себя в их присутствии так, будто скрывать ему нечего, возможно, его брак не так уж и прочен.

Когда настало время расходиться по домам, он вызвался проводить меня до машины, и, когда мы прощались, он меня поцеловал. Признаюсь, я чувствовала такое смущение и растерянность, что, попрощавшись, быстро запрыгнула в машину, а он остался на тротуаре, смотрел, как я отъезжаю, и махал мне рукой.

Ночью я не спала. Прокручивала в замедленной съемке все детали того вечера, всякий раз истолковывая их в свою пользу: он спрашивал меня о работе – хочет спланировать наши будущие встречи, интересовался, что мне нравится, – хочет угадать с подарком на день рождения, рассказывает о своей жизни – ловкий прием, чтобы сообщить о своей неудовлетворенности. Я дошла до того, что превращала все случайные взгляды в томные взоры и сопровождала обычное «до завтра» понимающей улыбкой и грустным вздохом. Я начала писать воображаемый сценарий нашей любви, и героем сюжета был человек, который еще три часа назад меня совершенно не интересовал!

В ту ночь я даже выбрала маршрут нашего свадебного путешествия.

На следующее утро я была по уши влюблена в Андреа.

Прошло два месяца, но за это время ничего не случилось. Я было решила, что все это плод моего воображения, и почти потеряла надежду. Но однажды вечером мне пришлось допоздна задержаться в офисе. Андреа подошел к моему столу, наклонился надо мной, подписывая какой-то документ, и поцеловал меня в шею.

У меня остановилось сердце. Фильм, который я «смонтировала» в ночь нашего первого поцелуя, уже вышел на DVD, поэтому мне пришлось пересмотреть многие сцены.

Он стал говорить, что думал обо мне все это время, что дома у него очень тяжелая атмосфера, что они с женой фактически живут раздельно, но пытаются сохранить видимость брака, поскольку его жена из состоятельной семьи. Что он устал, разочарован, расстроен, измучен и влюблен в меня.

Я слушала и не верила, что все это происходит со мной. К моей недоверчивости примешивалось желание высунуться из окна и закричать «УРА!». Не успела я опомниться, как оказалась прижата к копировальному аппарату, а начальник уже гнал во весь опор.

Первая из череды неудобных поз при перепихах.

Меня возвращает к реальности голос девушки, которая кричит на подошедшего к ним парня.

Бегу за телефоном, чтобы вызвать полицию, но что-то меня останавливает. Мне знаком этот голос и другой голос тоже.

Это Лоренцо ругается с моей сестрой.

– УБЕРЕШЬСЯ ТЫ НАКОНЕЦ? ЧЕГО ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НАДО? ШПИОНИШЬ ЗА МНОЙ?

– Какая ты дрянь, чтобы не сказать хуже! Десять дней я сам не свой, не знаю, на каком я свете, а ты меня уже вычеркнула из жизни! Ты – самое большое разочарование моей жизни. Я хотел, чтобы мы снова были вместе, хотел сказать, что ради тебя решил не ехать на Сардинию, я говорил с отцом, он мог бы помочь нам купить жилье здесь, в Милане. А ты поразвлечься захотела, потаскуха!

Лица отсюда не видно. Я никогда не слышала, чтоб Лоренцо ругался как сапожник! Удивительно, что обычно деликатный, вежливый Лоренцо повысил голос, но еще более удивительно другое – твердость и решительность его тона. На Сару это тоже произвело впечатление – неожиданно она резко меняет тональность:

– Послушай, Лоренцо, все совсем не так, как ты думаешь. Это мой коллега, его зовут Джакомо, мы пошли перекусить после работы…

Кажется, Сара в замешательстве.

– НЕ НАДО МНЕ СКАЗКИ РАССКАЗЫВАТЬ! Я ВСЕ ВИДЕЛ СВОИМИ ГЛАЗАМИ! МЕНЯ ЧУТЬ НЕ ВЫРВАЛО, Я ХОТЕЛ УЙТИ, НО ПОДУМАЛ, ЧТО СНАЧАЛА СКАЖУ ВСЕ, ЧТО О ТЕБЕ ДУМАЮ. Я ЛЮБИЛ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ЖИЗНИ И ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ТЫ СТАЛА МАТЕРЬЮ МОИХ ДЕТЕЙ, НО ТЕПЕРЬ ТЫ МНЕ ОМЕРЗИТЕЛЬНА, Я ЖАЛЕЮ, ЧТО ВСТРЕТИЛ ТЕБЯ…

– Лоренцо, скажи, что ты пошутил, я все тебе объясню. Пойдем домой, выпьем кофе…

Но Лоренцо отшатывается:

– Значит, ты не поняла? ТЫ ДЛЯ МЕНЯ УМЕРЛА. ТЕБЯ НЕТ И НИКОГДА НЕ БЫЛО. НА ТЕБЕ СВЕТ КЛИНОМ НЕ СОШЕЛСЯ!

Он достает из кармана и рвет какую-то бумагу.

– Вот! Это был договор на покупку квартиры для нас. У нашей истории такой же конец – мусорное ведро.

Вижу, как к ногам сестры опускаются белые бумажки-конфетти.

Вот тебе и на! Я же говорила ей, что она зря спешит!

Странная тишина.

Лоренцо уходит, Сара пытается его догнать, но тут же останавливается. Ее спутник вот уже десять минут стоит неподвижно, она что-то говорит ему и идет к подъезду, задирает голову, видит меня.

– НУ, ЧЕГО УСТАВИЛАСЬ?! ТОЖЕ ЗА МНОЙ ШПИОНИШЬ?

Отшатываюсь от окна.

Через минуту Сара дома. Она вне себя.

– ЧЕГО СМОТРИШЬ? ДОВОЛЬНА? ПОЗВАЛА ЕГО, стоило мне уйти?!

– Сара, ты в своем уме? Зачем мне его звать? Я же говорила, что он где-то рядом, ты же знала, что он тебя поджидает. Я тебе говорила, что пока рано затевать новую историю, но ты ушла, хлопнув дверью. Кого теперь винить, как не себя?!

Вот, оказывается, могу красиво говорить, если постараюсь.

Сара смотрит на меня с серьезным видом, я опасаюсь затрещины, но неожиданно замечаю, что по ее щекам текут крупные слезы. В последний раз она плакала, когда ушел наш отец.

Крепко обнимаю ее, мы стоим неподвижно бог знает сколько времени.

Риккардо тихонько открывает дверь, полагая, что мы спим, и натыкается на нас.

– Что случилось, тут были воры?

Сара смотрит на него в упор:

– Нет, тут был один гад, самый настоящий гад.

Ночь напролет мы вместе и по очереди выслушиваем Сару, утешаем ее.

– Замечательное трио, – устало говорит Риккардо. – Нужно запретить нам пользоваться телефоном, в наших руках это хуже бутылки с зажигательной смесью.

Сара все время плачет; теперь, когда Лоренцо осмелился показать характер, Сара быстро утратила всю свою дерзость и теперь кажется одинокой и трогательно беззащитной.

Как только она засыпает, мы с Риккардо перебираемся на кухню.

Он закуривает:

– Вот уже не ожидал, что Терминатор так быстро капитулирует. Думаешь, он вернется?

– Не знаю. Ты бы вернулся?

– Я? Нашла кого спрашивать. Вряд ли. Если бы я увидел Элизу с тем парнем, у меня бы и в мыслях не было вернуться к ней. Когда мужчина видит свою любимую в объятиях другого, у него наступает помешательство. Это как красная тряпка для быка.

– Хм, значит, мы, женщины, существа более гибкие.

– Нет, вы просто глупые. Зачем выбирать женатого мужика? На что вы надеетесь? Вы правда думаете, что он влюбится в вас по уши? Кругом полно свободных мужчин, так нет же, вам непременно подавай тех, кто уже занят. Свободные и надежные вам не нужны, зачем, они же все неудачники. У меня полно друзей, прекрасные парни, но у них нет крутых тачек, они не сделали карьеру. Может, у них есть несколько лишних кило и уже не такая пышная шевелюра, но они надежные, верные, честные, симпатичные и не связаны семейными узами. Знаешь, что я тебе скажу? Так вам и надо! Вы заслужили свое одиночество. Более того, вы сами искали такую сволочь, которая будет вытирать о вас ноги.

Мне кажется, что он говорит не со мной.

– Хорошо, Риккардо, давай возьмем такой пример: парень всеми силами убеждает тебя, что ты – единственная и неповторимая, красиво ухаживает, проявляет всевозможные знаки внимания, но стоит ему с тобой переспать – все, чао-какао, его и след простыл. Ни письма, ни весточки. И ты будешь его защищать? Или вот еще: он посвящает тебе стихи, поет серенады, говорит, что хочет жениться, а потом отправляет эсэмэску такого содержания: «Прости, я ухожу, между нами все кончено, ты тут ни при чем, просто я еще не готов». И как тут реагировать? Тебе тридцать пять, и ты чувствуешь, что время уходит, твое единственное желание – создать семью и родить детей с человеком, которого ты любишь, но ты понимаешь, что время бежит все быстрей, а рядом нет никого, с кем ты могла бы разделить повседневные радости и беды. Быть одной? Но ни одной женщине после двадцати пяти не нравится одиночество. От отчаяния ты цепляешься за любую возможность, за проблеск надежды!