Лилия Тимофеева - Сосед

– А… э… уу.. – мычат дружно Звягины, но Фрекенбок их ответ и не нужен. Она этим знакомством "пометила" территорию и самца-сулика.

Как только машина скрывается за поворотом, Адам спрашивает:

– Ева, сколько у нас примерно времени до их возвращения?

– Достаточно! Регина Семеновна любопытная до жути, просто так не отцепится.

– Ну, тогда собирай миски Ужаса, корм, и вперед, маленькая панда!

Я с радостью выполняю команду. С Адамом мне ничего нестрашно, а еще весело. Сосед уже готов к "переезду". Из всех вещей он взял только… свою боксерскую напольную грушу и перчатки. Мы выходим из квартиры и натыкаемся на господ Звягиных, черт бы их побрал вместе с палками. У тех новый шок, уже который раз за день. Я даже опасаюсь, не вредно ли это для здоровья соседей. Мадам Звягина пялится на нас в упор. А Ужас лезет знакомиться к ее мужу. Тот в ужасе пятится, на лбу пот, на лице предсмертная улыбка, взгляд, полный надежды, обращен на Адама:

– Ой, у вас собачка. Какая хорошая девочка!

– Какая это девочка! – встревает мадам. – Ты глянь, что у него ТАМ болтается! У девочек таких причиндалов не бывает!

– Но на собачке…. бантик, дорогая. Может, он нетрадиционной ориентации?

– Ужас – мужик, бойцовский пес! – возражает Адам. – Приятной ночи, дорогие соседи! Ева, поторопимся домой, уже поздно!

Мы заходим в мою квартиру. Я не могу удержаться, поворачиваюсь. Мадам Звягина близка к обмороку. Игнат, Нора, я, Адам, зверский кобель с огромными яйцами и бантиком… Ее мозг просто отказывается понимать происходящее…

Адам по-хозяйски, без капли смущения осматривает квартиру. Экскурсия по моим квадратным метрам сегодня уже второй раз. Сначала Нора, теперь перфоратист. Дурацкая, ситуация, Ева! Интересно, попадал ли в подобную еще кто-то на белом свете, кроме меня? Муж, жена, любовница мужа и любовник жены под одной крышей. Что это? Театр абсурда, комедия с элементами триллера? Но у меня хорошее воображение, представляю физиономию Игната и улыбаюсь во весь рот.

– Что, маленькая панда, веселье начинается? – поддерживает меня Адам. – Покажем нашим суслику и Фрекенбок кузькину мать.

– Покажем, – отвечаю я. – Только ой, что будет! Муж меня и раньше несильно любил, теперь вообще возненавидит.

– Нашла из-за чего напрягаться! Запомни, маленькая панда: если тебя кто-то не переваривает – значит, не сумел сожрать. Ужас, смотри, какой крутяцкий диван, а напортив телек. Располагайся, дружище.

Адам хлопает по дивану, Ужас все понимает и тут же устраивается поудобней. Сосед направляется в спальню. Большая кровать вызывает полный восторг. Адам плюхается на нее:

– Обалдеть, какое ложе любви! Только постельное белье идиотское, я себя как в кастрюле с гороховым супом чувствую. Нет ничего прикольнее в этом дома, панда?

– Есть. Снимай этот ужас, Адам!

Пока сосед стаскивает пододеяльник и наволочки – желтые, в коричневый горох – я достаю постельное, что мне подарила Алинка. На нем зайчики-плейбой совершают забавные манипуляции из Камастуры. Игнат подарок моей подруги не оценил, велел выкинуть. А я сберегла, вот и пригодилось. Адаму новый комплект нравится:

– Это то, что надо, панда! Какой милый, вдохновляющий рисунок! И познавательный! Может, испробуем что-нибудь? Вот, смотри, что они на наволочке делают, мне нравится.

Я смеюсь и запускаю в фиктивного любовника подушкой. Адам горько вздыхает и еще раз осматривается вокруг. Открывает шкаф. Моих вещей там больше нет, его заполнили наряды Фрекенбок. Шустрая бабенка, однако, уже устроилась. Адам расстилает простынь в горошек и швыряет туда одно из платьев Норы:

– Что в нашем шкафу делают чехлы для танков, панда? Освобождение шкафа из оккупации – первый этап боевых действий. Помогай!

Я хохочу и спешу на помощь. Узел с пожитками моего мужа и Фрекенбок Адам утаскивает в маленькую комнату. Ту самую, в которой мне определили место.

– Ой, Адам! – восклицаю я. – Тут же только крохотная кушетка, они вдвоем не поместятся.

– А это наши проблемы, панда?! Нет! Так что не вижу причин напрягаться по этому поводу.

Адам устанавливает свою грушу недалеко от кровати в спальне, лупит по ней пару раз, и мы отправляемся на кухню, куда еще не заглядывали. Там накрытый стол. Салаты, жареная курица, бутерброды с икоркой, непочатое шампанское. Видно, голубки собирались отметить начало новой жизни, но Регина Семеновна перебила их планы.

– Сколько жрачки! – радуется сосед. – Садись, панда, угощаю. Ну чего так смотришь? Знаешь негласный закон: мужчина должен добывать пропитание для своей женщины. А вот каким образом он это делает, не сказано. Я отобрал. Мужик, добытчик, молодец! Со мной не пропадешь.

Я просто умиляюсь, какой же этот громила наглый! Он даже у Алинки пальму первенства отобрал. Сосед хвалит себя, любимого, накладывает мне в тарелку еду, наливает шампанское. Ужас уже тут как тут и получает… порцию своего корма. Собакен обиженно отворачивается.

– Ладно, – говорит Адам, – понимаю, псина, тебе такой расклад кажется несправедливым. Мы это изменим. Но только сегодня! – Сосед накладывает на тарелку белые куски курицы, мясную нарезку и бутерброд с икрой. – Шампанского не налью, и не проси.

Но Ужас и этому рад. А дальше происходит невероятное! Пес хватает тарелку с угощениями в зубы и убегает с ней.

Я в полном шоке:

– Адам, он ее… в зал потащил?

– Ага, к телевизору. Ну что ты так на меня смотришь? Перенял кое-какие привычки хозяина мерзавец.

В это время раздается телефонный звонок. Это София.

– Ева. Привет еще раз, – говорит сестра суслика. – Теперь я понимаю, почему ты с нового номера звонила. Игнат, по ходу, умом тронулся, если на такое чудище позарился. Эта гадкая бабища хвасталась, как тебя из дома выгнала и все отобрала.

– А что Регина Семеновна?

– Мама радовалась и смеялась. Но недолго. Потом Нора велела Игнату домой собираться, а мама хотела, чтобы они еще посидели. А Игнат, представляешь, Нору послушался, а не ее. Короче, у мамы чуть не сердечный приступ, она в постели лежит…

– Так они уехали?

– Минут пять назад вышли.

– Извини, София, мне некогда, завтра созвонимся…

Я отключаюсь, руки по привычке тянутся к грязным тарелкам. Но внезапно в моей голове созревает другой план. У меня еще есть несколько минут в запасе. Достаю из кладовки рулон обоев, отрываю кусок, рисую на нем табличку и вписываю в нее: "График дежурства в мини-общаге. 8 июля. Уборка на кухне – Фрекенбок и суслик". Вешаю плакат на стену, прикрепив скотчем. Адам хохочет:

– Молодец, панда, быстро учишься! Все, бежим в койку.

Мы гасим в квартире свет и забираемся в постель. Мне все равно немного волнительно. И от присутствия Адама, и от происходящего. Даже немного потрясывает.

– Замерзла, панда? Иди, согрею.

Адам притягивает меня к себе. Обнимает мощными ручищами, дрожь быстро проходит. Я каждой клеточкой ощущаю могучее тело. Не удерживаюсь и провожу пальчиком по выпирающему бицепсу на руке.

– Нравится, маленькая панда? – шепчет Адам прямо мне в ухо, нежно касаясь губами мочки. – Ты еще мой самый главный мускул не видела. Хочешь потрогать?

Хорошо, что темно, и не видно, как мои щеки заливает алая краска. Конечно, Ева, ты хочешь потрогать главный мускул. И не только потрогать… Моя рука совсем обнаглела, сама ползет под одеяло с развратными зайцами к этому самому мускулу, и тут хлопает входная дверь. Вернулись суслик и Фрекенбок. В коридоре загорается свет. Раздаются голоса.

– Норочка, мне кажется, мама на нас обиделась…

– Кажется, перекрестись! – рявкает Нора. – Ох, пить хочется.

В кухне щелкает выключатель, и через секунду раздается истошный вопль:

– Что за хреееень?!!!!!

– Мама родная, там ужас!!! – визжит своим пискливым бабским голосом сусел.

Мы с Евой слушаем каждое вражеское слово, каждый звук и зажимает друг другу рты, чтобы не расхохотаться в голос. Судя по топоту, Нора лицезреет картину на кухне, а дрыщ увидел Ужаса. Дальше слышится цоканье когтей по ламинату. Все правильно, мой собакен услышал свое имя и несется на зов.

– Норочка, там… в зале, огромная псина телевизор смотрит и бутерброд с икрой жрет!

– Ты чокнулся, Игнат? Какой пес с икрой?

– О, он уже тут! Птичка, мне страшно…

– Правда, псина блохастая! Аааа, теперь все ясно. Твоя приживалка, пока нас не было, домой вернулась. И пса притащила. На кухне бардак навела. И бумаженцию дурацкую повесила. Думала, я испугаюсь, под ее дудку пляасть стану. Вот дура! Дрыхнет, поди, довольная. Я ей сейчас покажу…

Киска явно храбрее своего птенчика будет. Ужаса не испугалась. А зря. Мой пес и злым может быть, если прикажу. Нора направляется в маленькую комнату и снова вопит:

– Что за хрень??? Птенчик, эта тварь наши вещи сюда перенесла. Мое лучшее платье все измяла…

За стенкой шебуршание, Фрекенбок спасает любимую одежку.

– Сейчас сюда заглянут, – шепчет панда. – Что делать будем?

– Ева, киношки американские видела? Там, если у чела днюха, его близкие в комнате прячутся, а когда он заходит, дико орут. Вот и мы заорем!

– Happy Birthday будем орать? – спрашивает Ева. – Но ни у кого нет дня рождения.

– Ну тогда просто заорем Surprise, сделаем людям приятное.

Враги, между тем, все ближе. Тяжелые шаги Фрекенбок и семенящие суслика слышны уже у самой дверь. Вот она распахивается, вспыхивает свет.

– Сюрпрайз!!! – орем мы громко и дружно, выпрыгивая из-под одеяла с зайцами, как чертики из табакерки.

Такое не выдерживает даже Нора. Взвизгивает и прячется за своего птенчика. Муж панды пучит на нас свои зеньки, суслячьи губешки трясутся, и тут он как завизжит, противнее предупреждающей сирены: