Лилия Тимофеева - Сосед

Через тридцать минут я уже в отчем доме и мысленно кричу "Аллилуйя!" Потому что мамы нет, в квартире только полный разгром и батя.

Старюсь не показать ликования, спрашиваю:

– А ма где?

– В обойный магазин помчалась, внезапно новый дизайн придумала – фотообои на одну стену налепить. Не меньше часа там пробудет, сам знаешь, твоей матери нельзя выбор давать. Так что, сынок, у тебя есть время шкафы отодвинуть и избежать вопросов.

– Ну, батя, тебя не проведешь, – смеюсь я.

Мне на самом деле не хочется пока ни о чем говорить с мамой. Врать не люблю, а сказать женщине, родившей меня, правду, опасно.

– Ну и как она, красивая, твоя Ева? – спрашивает отец.

– Красивая, бать. Очень.

– До свадьбы в этот раз дело дойдет?

– Обязательно!

– О, как уверенно ответил, без тени сомнения. Значит, это и есть та самая. Только понять не могу, чего ты ее от нас скрываешь, почему познакомить не хочешь? С Туськой-то они общий язык нашли?

– Еще как!

– А родители ее кто?

– Нет у нее никого, батя. Ева сирота.

Лицо отца мрачнеет:

– Вот как? Бедная девочка. Ну да ничего, теперь будут у нее родители. Сын, я не мать, пытать тебя не стану. Но ты хоть намекни, когда свадебка, ведь и финансовый вопрос решить надо, чтобы перед людьми не стыдно было. Давай через месяц, в августе, погода чудная, можно вообще на природе…

– Пап! – торможу я отца. – Знаю, как мама хочет, чтобы я обзавелся семьей, мечтает о внуках, да и ты этого хочешь, но пойми, не все просто. Мы с Евой не сможем пожениться так быстро. Она замужем…

Ох, Адам, хорошо, что у тебя реакция молниеносная, успел шкаф удержать, что отец со своей стороны выронил.

– Ты, что, в чужую семью влез, Адам?

– Никуда я не влез. Или нет, влез. Короче, батя, я тебе сейчас все расскажу, но маме пока ни слова. Хорошо?

Батя слушает внимательно, не перебивает до самого конца и только потом говорит:

– Мда, сын, даже и не подскажу, что делать в такой ситуации. И насчет квартиры выхода не вижу. Но если тебе именно Ева нужна и ее собственность вернуть не удастся, не переживай, сын, у тебя свое жилье есть. Пусть ипотека, но ты не один, если что, мы с матерью поможем.

– Спасибо, батя! С ипотекой сам справлюсь. Я же работу нашел, отпахал уже пару недель на новом месте.

– На том самом?

– Да, другого пока не предвидится, – вздыхаю я.

Отец хочет задать еще пару вопросов, но у него звонит телефон.

– Адам, мама на такси возвращается, просит выйти, рулоны забрать. Ты иди лучше, соврать все равно не получится. Людочка любой детектор лжи переплюнет, а знать ей всего пока не следует. Разница между твоей матерью в гневе и террористом, в том, что с террористами еще хоть можно вести переговоры!

Батя дело говорит, Адам! Если мама узнает правду, всем небо с овчинку покажется. Прощаюсь с отцом и выхожу из квартиры. Тороплюсь домой, в свое общежитие. Переживаешь ты, Адам, за свою маленькую панду. А еще я осознаю, что успел за этот час жутко соскучиться по Еве, по большим синим глазам, мягким пухлым губкам. И да, по сиськам, конечно, уж себе-то не ври, Адам! Неожиданно раздается звонок. Васька!

– Привет, братишка! – отвечаю я на звонок.

– Здорово! – приветствует меня Глушак и сразу переходит к делу. – Сейчас с тетей Людой общался. Она говорит, что ты жениться решил. Кто она, почему не знаю? Ее, правда, зовут Ева?

– Правда, – отвечаю я. – Это моя соседка, в одном доме живем.

– А… – делает вывод Васька. – Значит, вы недавно познакомились. Тачку брать будешь? Шмотки?

– Нет, – отвечаю я.

Мысленно возвращаюсь в прошлое. Я тогда сделал ошибку. Чтобы пустить Миланке пыль в глаза, одолжил у богатого кузена крутую тачку и несколько заграничных шмоток. Но олигархский маскарад привел к самым печальным последствиям. Узнав, кто я на самом деле, Миланка… Черт, даже вспоминать об этом не хочется! Уязвленное мужское самолюбие до сих пор не оклемалось. Маленькая панда не такая, как Миланка, у нее не только глаза обалденные и сиськи классные, но и душа красивая, но все равно не спешу рассказывать ей про себя всю правду.

– Эй, ты че завис? – возмущается Васька. – Можно тебя поздравить или как?

– Давай встретимся в ближайшее время и все обсудим, – ухожу я от ответа и перевожу тему, – кстати, у Евы есть подруга. И мне кажется, она тебе обязательно понравится.

– Ой, только не начни базарить сейчас чего банального, – злится Глушак. – Ну, типа красавица, ноги от ушей, бюст… Я на дутые сиськи чихать хотел!

– Знаю, брат, тебе больше по душе девчонки, обремененные интеллектом, а мозг – не сиськи, не накачаешь.

– Хоть ты меня понимаешь…

Васька и дальше не прочь поболтать, а я уже почти возле дома. И меня, в отличие от брата, очень даже интересуют сиськи. Я отключаюсь и прибавляю шагу, еще немного, и я снова увижу Еву… Хорошо, что захватил с тумбочки связку ключей. А че, так-то я теперь тоже тут живу. Открываю дверь, вхожу в квартиру. Из кухни доносятся громкие голоса. Блииин, они что, рамситься так и не закончили? Ругательный марафон? Захожу в кухню и чувствую: моя челюсть медленно сползает вниз и вот-вот коснется линолеума. За кухонным столом сидят Фрекенбок с суселом и жрут… супчик для Евы! Над ними стоит панда с кастрюлей и поварешкой и без конца подливает суп в миски врагов. Но дрыщ почему-то не цветет от счастья, не радуется халяве, а с мольбой пялится на… мою сестру и чуть не плачет:– Я… же лопну, деточка!

– Лопнете? Прикольно будет, я ни разу лопнувших дяденек не видела!!! И тетенек! – радуется Туська.

– Ева, ты за это заплатишь! – почему-то угрожает сусел синеглазке.

– Да что же я такого делаю, милый? – воркует Ева. – Кормлю своего законного мужа, выполняю, можно сказать, свои прямые обязанности. Да еще, заметь, любовницу твою угощаю!

– Святая ты, Ева! – закатывает глаза Алинка.

– Я больше не могу! – Игнат пытается отодвинуть от себя миску.

Но Заучка двигает ее обратно:

– Игнат, Вы просто обязаны все скушать и быть благодарным судьбе за такую возможность! Известно ли Вам, что количество жителей планеты, которые страдают от недоедания или постоянного голода, за последние два года выросло на 17 миллионов человек, составив 821 миллионов. Об этом сказано в докладе Продовольственной и сельскохозяйственной организации…

Суселу явно плевать на голодающих, он неохотно несколько раз подносит ложку ко рту, а потом показывает панде пустую тарелку:

– Я все съел!!

В голосе дрыща радость и облегчение. Но тут Фрекенбок пододвигает любовнику и свою тарелку.

– Птенчик, возьми мою порцию, мужчина должен усиленно питаться…

– Нееетт! – визжит сусел.

– Тихо!!! – ору я и уже спокойно задаю закономерный вопрос. – Что за фигня тут происходит?..

Я смотрю на себя в зеркало и понимаю: вот-вот разревусь! Глаза красные, нос распух! Угораздило же меня заболеть ни раньше, ни позже! Но меня расстраивает не столько болезнь, сколько мой внешний вид. Закон подлости беспощаден! Постоянно Адам видит меня не такой, какой бы хотелось. То я сбиваю его с ног, то чуть не убиваю босоножкой, потом нечесаная, некрашеная нагишом врываюсь к нему в квартиру! И сегодня, на тебе, опять двадцать пять, выгляжу так, что в фильм ужасов сразу кастинг пройду. Еще от того больнее, потому что я понимаю: влюбилась! Да, Ева, даже не вздумай это скрывать от самой себя. Ты по уши втюрилась в перфоратиста. Такое чувство испытываю в первый раз. Игната я никогда не любила. Был еще Вовка Крюков в 9 классе, мне тогда казалось, что я от него без ума. Мы даже один раз поцеловались в кустах цветущей сирени возле школы. Но Вовка схватил меня за грудь, чем испортил всю романтику. Я ухажера тогда оттолкнула так, что он пятой точкой в луже оказался, и сказала все, что о нем думаю, коротко и ясно: "Дебил!!!" На этом моя любовь закончилась.

Адаму я тоже нравлюсь. Вспоминаю прошедшую ночь и чувствую, как начинают гореть щеки! А еще громила оказался очень заботливым. И скорую вызвал, и сиделкой потрудился, и даже супчик для меня сварил. Велел поесть обязательно и в смс отчитаться! Но суп я поесть не успела, неожиданно нагрянули гости. Алинка, Анька и Туська – сестра Адама. Забавная девчонка, вся в розовом, на светлых хвостиках – куча гламурных резиночек. Туська – уменьшенная копия Алинки. И не только внешне, характер у сестры Адама тоже еще тот. Ни капли смущения, с нами обращается как с ровесницами:

– Привет, девчонки, я – Наталья, для близких и друзей – Туська. И для вас я тоже Туська, ведь мы станем подругами?

А вот глаза у Натальи, как и у брата, карие, смотрят на нас в ожидании:

Я обнимаю девочку:

– Конечно, мы подружимся.

Мои подруги тоже обнимают Туську. Они принесли торт, вот только Фрекенбок не пускает нас на кухню. Игнат, суслище-трусище, не желает встревать в женские разборки, делает вид, что занят газетой. Но моих подруг лишними килограммами не испугаешь. Небольшая перепалка, и Фрекенбок отступает. Гордо подняв голову, уходит из кухни. Игнат рысцой и молча бежит следом. Мы пьем чай, девчонки весело болтают. Мне хочется рассказать им про нас с Адамом, но тут Туська, которая еще мала для таких новостей, да и горло меня совсем подводит, еле говорю. Ужас тоже крутится здесь, радостно виляет хвостом, смотрит на Алинку влюбленными глазами. И не зря! Она ему снова вкуснях прикупила. И новые наряды, на этот раз по размеру и кобелинские, то есть для собаки мужского пола. Аж три костюма: настоящий фрак с галстуком, спайдермана и черный, облегающий, с нарисованным скелетом вдоль туловища. Последний пришелся Ужасу больше всего по душе, пес схватил его в зубы и стал носиться по квартире.